Хизер Грэм - Мой враг, мой любимый Страница 20

Интересно, Джесс там?

Снова стали слышны выстрелы. Толпа все напирала, и не успела Кирнан оглянуться, как оказалась почти у самой пожарки.

Споткнувшись, девушка глянула под ноги и остолбенела: на земле лежал мужчина, буквально начиненный свинцом. Лицо и тело его были изуродованы до неузнаваемости.

Возбужденная толпа все напирала. Кто-то толкнул Кирнан, и она чуть не упала на мертвеца. Только теперь она увидела его пустые зияющие глазницы. Зрелище это было таким жутким, что девушка в ужасе вскрикнула. Послышался выстрел – какой-то молодой парень, с виду фермер, с явным Удовольствием всадил еще одну пулю в несчастного.

– Нет! – закричала девушка.

Ей захотелось поскорее выбраться отсюда. Прочь от этих ужасных мертвых глаз! Неожиданно она почувствовала, как чьи-то сильные руки оторвали ее от земли. Девушка вздрогнула от страха и подняла голову.

На нее смотрели синие глаза со стальным отливом. Джесс! – Значит, он не с Ли, а здесь! Он здесь… С нею…

Он снова пришел ей на помощь!

Кирнан радостно обвила руками шею Джесса, не обращая внимания на его сердитый взгляд.

– Джесс… – прошептала она.

– Дайте пройти! – скомандовал он, и толпа расступилась. Всего несколько шагов, и вот Камерон уже выбрался на свободу, к своему чалому коню.

Усадив Кирнан, он вскочил в седло. Через минуту они уже мчались по улице, и свежий ветер, обдувая ее щеки, казалось, уносил прочь запах крови и трагедии.

А холод, спутник страха, еще недавно пробиравший Кирнан до костей, теперь уступил место теплу, которое дарили ей руки Джесса.

Глава 4

Джесс повез ее не к Лейси.

Чалый, повинуясь хозяину, быстро миновал Харперс-Ферри и начал взбираться на холм, к Боливарским высотам. Он двигался с устрашающей скоростью, и в другое время Кирнан наверняка бы испугалась.

Но не теперь, когда рядом с ней был Джесс.

Она спиной чувствовала его мускулистую грудь, и на душе у нее стало спокойно. События последних двух дней, казалось, остались в прошлом. Теперь, когда ее держали руки Джесса, с ней ничего не могло случиться.

Он не стал останавливаться в городке, а направил коня в рощу на вершине одного из холмов. Здесь росли высокие деревья, и отсюда открывался великолепный вид на равнину, где сливались воды Шенандоа и Потомака и где старый Харпер некогда организовал переправу через реку, что и дало название городу[1]. Отсюда люди казались совсем крошечными, а здания напоминали игрушечные домики.

Соскочив на землю, Камерон протянул руки, чтобы помочь Кирнан. Она уперлась ему в грудь и скользнула в его объятия. Девушка вся дрожала, и Джесс крепко обнял ее.

– О, Джесс, там творится такое!

Он нежно пригладил ее волосы, стараясь успокоить.

– Ничего, скоро со всем этим будет покончено. Буря в стакане воды!

Потрепав ее по щеке, Камерон заглянул в глаза девушки, затем повернул лицом к городу. И снова дома и люди показались Кирнан какими-то ненастоящими. Вдалеке шумели реки.

– Сегодня же все будет кончено. Шенандоа с Потомаком, как и прежде, будут лить свои нескончаемые слезы, а горы останутся такими же прекрасными.

Джесс по-прежнему обнимал Кирнан за талию, словно хотел убедиться, что она перестала дрожать.

И вдруг он развернул ее лицом к себе и произнес совершенно другим тоном:

– Я ведь сказал, чтобы ты сидела дома!

– Черт возьми, Джесс, чего ты раскомандовался? Ты, кажется, мне не отец!

Камерон негромко чертыхнулся. Кирнан уперлась руками ему в грудь и высвободилась. Его прикосновение перестало радовать ее. Теперь оно не сулило ничего хорошего.

– Если бы ты не выходила на улицу, то не увидела бы всех этих ужасов!

– О, Джесс, там было столько народу! Люди, которых я знаю, как безумные, стреляли гвоздями и всем, что попадалось под руку, в несчастного мертвеца!

– Хорошо, что не друг в друга, – сухо заметил Джесс и шагнул к Кирнан.

Она попятилась, но на вершине скалы было слишком мало места.

– Джесс…

– Ах ты, маленькая дуреха! – с жаром воскликнул он. – Ведь ты тоже могла пострадать!

– Как и другие горожане.

– Кое-кто и пострадал! Мэра убили, причем безоружного…

– Джесс!

Чувствовалось, что он не на шутку разгневан. Остановившись перед Кирнан, Камерон схватил ее за плечи. Его синие глаза метали молнии. Внезапно всякое желание спорить покинуло ее. Сердце девушки трепетало, словно крылья бабочки, колени подгибались. Потому что она тоже сердита, попыталась уверить себя Кирнан. Гнев и только гнев вызвал такую слабость.

– Джесс… – начала она тихо, но он закрыл ей рот поцелуем.

Поцелуй был неистовым и страстным, словно огонь. У Кирнан перехватило дыхание. Она утратила способность соображать, и поэтому, упершись в грудь Джесса, попыталась высвободиться, но неожиданно осознала, что губы ее раздвинулись, уступая его натиску. Знойный жар поцелуя опалил не только рот, он наполнил все ее тело сладостным нектаром. Или обжигающей лавой? Все чувства вмиг обострились. Казалось, плоть ее горит от одного его прикосновения. Тело Джесса тоже полыхало огнем. Чем теснее они прижимались друг к другу, тем явственнее Кирнан чувствовала, что этот неистовый жар, словно лихорадка, грозит спалить их обоих. Слились не только их уста – Джесс так тесно прижался к Кирнан бедрами, что она почувствовала прикосновение чего-то твердого. Ощущение было незнакомым. Оно явно относилось к области запретного, притягивало и манило, суля наслаждение и желание узнать, что там, за этой таинственной гранью…

Джесс оторвался от ее губ, снова прильнул, раздвинул, опять отступил… Поцелуй становился все горячее, настойчивее, требовательнее. У Кирнан закружилась голова. Нет, нельзя! Ей следовало бы остановить Джесса, возмутиться, отпрянуть…

В ее жизни есть другой человек.

Тот, с кем она никогда не испытывала ничего подобного.

И все же она должна, просто обязана остановиться.

– Джесс…

Она едва прошептала, но он все же услышал. С губ его сорвалось проклятие. К удивлению Кирнан, он чуть не отшвырнул ее. Отойдя к краю скалы, Джесс поставил на камень обутую в сапог ногу, оперся на локоть и устремил взгляд вдаль, на расстилавшуюся перед ним долину.

Ее губы все еще горели от поцелуев, она все еще чувствовала его прикосновение… А Камерон, казалось, уже вновь впал в ярость.

– Черт побери, Кирнан! – воскликнул он, круто оборачиваясь. – Если бы ты хотя бы иногда делала то, что тебе говорят…

– Джесс, ты не имеешь права…

– Твоего отца сейчас нет здесь, как и твоего драгоценного возлюбленного Энтони. Кстати, где он?

Кирнан залилась краской. Она почувствовала, что у нее снова подгибаются колени. Она не должна была позволять Джессу прикасаться к ней. Он переменчив, как лесной ветер, его страсть, как и его гнев, подобна порывам бури.