Густав Даниловский - Мария Магдалина Страница 20

— Нет, я не голодна. Лучше принять ванну.

— Она уже готова, ожидает тебя. Дай мне эти розы. — Муций собрал цветы и куда-то ушел с ними.

Между тем черноокая, смуглая иберийка ввела Марию в небольшую комнату с мраморным полом, где находился бассейн, выложенный малахитом, и тихо журчал фонтан.

Мария сбросила с себя одежду и погрузилась в ароматную зеленую воду.

В комнате, освещенной одной только небольшой матовой лампочкой, царили почти сумерки. Журчание фонтана, полумрак и теплая вода привели Марию в какое-то блаженное полусонное состояние. Она пыталась было разговориться с невольницей, но та не понимала ее языка, и лишь ее выразительные глаза выражали немое восхищение перед прекрасной золотистоволосой и белой женщиной.

Когда Мария вышла из бассейна, невольница с удивительной ловкостью вытерла ее сначала жесткой, а потом мягкой тканью, набросила на нее пламенно-красный фламеум и молча удалилась, бесшумно закрыв маленькую дверь.

Едва только рабыня вышла, как противоположные двери тихо раскрылись и купальню залил поток красноватого света. Мария оглянулась. В соседней комнате на полу, устланном розами, стоял Муций, стройный, прекрасный, мускулистый, совершенно похожий на статую Эндимиона, стоявшую в атриуме…

— Пойдем! — он подошел к ней, схватил ее на руки и унес в кубикулум. У Марии закружилась голова от огней и красок. Красные лампы горели по углам комнаты, с полукруглого потолка свешивалась блестящая колесница с чудной Афродитой, уносимая белыми голубями. На фризах во всех углах комнаты крылатые купидоны метали золотые стрелы, которые, рассыпавшись извилистыми линиями по всем стенам, скрещивались в одну блестящую звезду над великолепным пурпуровым ложем. Мария закрыла глаза, ослепленная блеском и убранством комнаты, а Муций сорвал сетку с ее головы, сорвал фламеум и, окутанную плащом золотисто-красных волос, положил на ложе. Его огненные поцелуи осыпали все ее тело, она ощущала их на груди, затылке и бедрах. Почти бессознательно руки Марии обвились вокруг его шеи, а гибкие ноги сплелись вокруг тела, из сдавленного горла вырвался спазматический не то крик, не то стон…

Мария очнулась бледная, с маленькой морщинкой вдоль белого чела, с закрытыми глазами, усталая.

— Воистину, ты выглядишь, как Психея после открытия ящика Прозерпины, услыхала она голос Муция.

— Психея? Расскажи мне, я не знаю этого.

— Психея была младшая дочь одного царя, такая неслыханно прекрасная, как ты теперь. Слава об ее красоте была так велика, что не только местные жители, но и пришельцы из дальних стран стекались отовсюду, дабы поклониться ей. Ее чтили, как богиню Венеру, даже и больше. Так что вскоре опустели храмы богини, прекратились жертвы на ее алтарях, и никто уже больше не стремился ни в Пафис, ни в Книд, ни даже на Цитеру. Все стремились почтить венками и букетами прекрасную царевну. Оскорбленная богиня упросила своего сына Амура пустить стрелу в сердце девушки, чтобы она загорелась любовью к самому ничтожному человеку на земле. Но Амур, увидев прекрасную Психею, сам увлекся ею и велел Зефиру унести ее на высокую гору, где он построил для нее пышный дворец. Темной ночью Амур сошел в ее ложницу, пробыл с нею до рассвета, а затем исчез. В первую минуту Психея была весьма опечалена утратой девичества и несколько испугана невидимым образом возлюбленного, но вскоре так привыкла к его посещениям, что сама с нетерпением ожидала наступления ночи.

Ее завистливые сестры уверили Психею, что этот неведомый возлюбленный скрывается оттого, что он несомненно чудовище. Психея поверила, тем более, что она почувствовала себя матерью, и, боясь родить какое-нибудь ужасное животное, решила во что бы то ни стало увидеть своего соблазнителя и, если он окажется чудовищем, убить его. Она приготовила заранее острый нож и зажженную лампаду, которую накрыла на ночь горшком.

Когда Амур, упоенный ее ласками, заснул, то Психея сняла горшок с лампады и остолбенела от удивления: прекрасная голова с золотистыми кудрями, розовое лицо, стройная фигура. В ногах бога любви лежал золотой колчан, гибкий лук и сияющие стрелы.

Рассматривая эти прекрасные вещи, Психея нечаянно ранила себя одной из стрел. Таким образом она сама попала в путы неугасимой любви к Эросу. Загорелась кровь в ней, и, охваченная жаром, она склонилась над чудесным юношей, чтобы поцеловать его, как вдруг капля масла из лампады капнула на плечо Амура. От боли он проснулся и, увидев, что Психея нарушила его запрет, улетел и покинул ее навсегда.

Между тем и Венера узнала о приключениях сына. В первые минуты гнева она решила поломать ему крылья, лишить его стрел и лука, обрезать кудри, в которые она не раз вплетала ясные лучи солнца. Но другие богини, питавшие слабость к своевольному прекрасному юноше, упросили ее не делать этого.

Тогда Венера заперла Амура в одной из комнат дворца и решила излить всю свою месть на Психею.

Она поручила Меркурию возвестить, что тот, кто найдет Психею, получит от нее, Венеры, шесть горячих поцелуев и седьмой самый упоительный. Вот такой, и Муций прижался губами к губам Марии.

Она слегка вздрогнула и прошептала:

— Говори дальше.

— Психея сама явилась к богине, чтобы умолить ее, но ожесточенная Венера оттаскала ее за пышные косы и засадила за трудную работу. Однако красота Психеи до такой степени привлекала к ней всех, что ей помогали разные силы природы, и когда Венера возвращалась с ночных оргий, упоенная вином, в венке из пылающих роз, то она находила все готовым. В злости своей она предъявляла к Психее самые трудные, почти неисполнимые требования. Однажды она сказала ей:

— Ты отправишься в подземное царство Орка, вручишь этот ящик Прозерпине и попросишь ее, чтобы она дала мне взаймы немного своей красоты, хотя бы на один день, потому что я весьма подурнела, ухаживая за сыном, обваренным тобой.

Психея в отчаянии хотела броситься с башни, но башня заговорила человеческим голосом и научила ее, как нужно поступить, чтобы выйти целой и невредимой из опасного путешествия. Психея последовала советам башни, приготовила плату для Харона туда и обратно, взяла с собой лепешки для Цербера и, счастливо преодолев все препятствия, вернулась целой и невредимой из царства теней на этот свет.

Но ведь известно, что женщина, хотя бы и самая прекрасная, всегда желает быть еще более красивой. Так и Психея пожелала взять из ящика Прозерпины хотя бы немножко красоты и для себя, чтобы вернуть к себе Амура. Оказалось, что в ящике таился глубокий сон, который, выйдя на волю, и охватил Психею, так что она, как мертвая, упала без сил на траву, напоминая тебя, Мария, в эту минуту.