Ферн Майклз - Опасный розыгрыш Страница 20

– Не бойся, дорогая, – шепнул лорд. – Вижу, тебя придется многому научить. Это вполне нормальная, естественная вещь. Я немного нетерпелив, потому что очень тебя люблю.

Они упали на постель, лорд поверх нее. Долли с трудом дышала – он был слишком тяжел, и подумала, что так ничего не получится.

– Милорд, – сказала она, – простите, но я всего-навсего маленькая девушка. – Она столкнула его с себя, соскользнула с кровати и прошептала: – Минуту, милорд.

Долли изо всех сил старалась скрыть простонародный акцент.

Она медленно расстегнула платье и сбросила его на пол. Грациозно переступила через широкие юбки и сняла туфли, не отрывая взгляда от зачарованных глаз лорда Фаулер-Грина.

Освободившись от сковывающей одежды, прыгнула на высокую кровать, устроилась рядом с мужем и ловко стала раздевать его. Расстегнула пуговицы жилета, сняла галстук. Лорд Сидней не сопротивлялся, помогая ей легкими движениями, как ребенок, которого няня раздевает на ночь.

Долли нежно попросила снять все кольца, чтобы не поцарапаться. Каждый перстень она примерила себе на палец, взвесила на ладони и только потом положила на прикроватный столик. Лорд Фаулер-Грин притянул ее к себе, но она ловко избежала объятий. Вид белого безволосого тела лорда напомнил о скумбрии, которую часто приходилось потрошить, когда она работала на рыбном рынке. Долли задумалась. «У девушки могут быть свои понятия о стандартах мужской привлекательности», – сетовала она, но взгляд на дорогие перстни прибавил решимости.

Долли начала развязывать ленты рубашки, боясь передумать. Лорд сладострастно наблюдал за каждым движением, из горла вырвался глухой стон. Из-под опущенных ресниц Долли следила за его реакцией, постепенно раздеваясь.

Белое тело Долли ярко выделялось на фоне красного полога кровати. Она подняла руки, чтобы распустить волосы, обнажив чистые линии молодой груди.

Лорд почти не дышал, когда девушка протянула руки, чтобы заключить его в объятия.

Лорд Сидней лежал рядом с Долли, лицо выражало немой вопрос. Почувствовав на себе его взгляд, Долли улыбнулась.

– Кто вы? – спросил он резко. – Ведь вы, конечно, не Виктория.

– Почему вы так думаете, милорд?

– У Виктории Ролингс глаза зеленые, как у кошки. А у вас, дитя, серые. Отвечайте, кто вы?

– Когда вы заметили разницу, милорд? – запинаясь, пролепетала Долли. Ее охватил страх.

– О нет, не бойтесь. Я не сделаю вам ничего плохого. Я люблю вас.

– Любите?

– Да, – подтвердил он. – Я понимаю толк в хороших вещах, когда они попадают ко мне в руки. Но скажите, как вы оказались в моей брачной постели?

Долли неохотно рассказала историю обмана.

– За всем этим, конечно, стоит старый лис лорд Ролингс. Он подстроил подлог, чтобы поставить меня в глупое положение и сохранить кошелек. Представляю, как он сейчас потешается. А как поступить мне? Если поднять скандал, сделаю себя всеобщим посмешищем. Так он надеется сохранить при себе дочь и мои деньги в придачу.

Гнев закипал в душе Фаулер-Грина. Первым желанием было вышвырнуть из дома Долли. Ее лицо помрачнело, глаза наполнял страх. Покрывало сползло, обнажив прелестной формы бедро. В каком-то порыве лорд протянул руки, прижал Долли к себе. В душе пробудилось неведомое дотоле чувство – любовь. Могло быть намного хуже. Прижимая девушку к себе, он бормотал:

– Сдается мне, детка, мои дела не так уж плохи.

Долли прижалась к нему крепче, одновременно протянув руку к столику. Схватив один из перстней, она уткнулась лицом в плечо лорда, пряча хитрую улыбку.

Уставшая Тори еле доплелась до нужного района и сразу направилась в «Петушиный Гребень», останавливаясь время от времени, чтобы вытряхнуть из обуви мелкие камешки. За время ходьбы туфли совсем продырявились, она мрачно гадала, надолго ли их хватит.

Тори тихо вошла в дом и пошла по темному коридору. Долли назвала пятую комнату. Медленно открыла дверь и заглянула внутрь. Открывшееся зрелище ужаснуло. Неужели придется ждать в этой дыре? Лежать на узкой бугристой койке? Кособокий комод служил, видно, гардеробом, над ним висело треснутое зеркало. И больше ничего, даже половика нет. Единственное утешение – в комнате чисто и, по-видимому, можно не бояться клопов.

Тори открыла комод. В нем тоже довольно пусто – одно поношенное платье, рваная рубашка и пара шерстяных чулок. В комнате было прохладно. Тори поежилась. Два тонких одеяла, прикрывавшие постель, не давали надежду согреться. Девушка заглянула под кровать. Ее плащ, где он? Это его Долли принесла в свертке! У нее есть мозги, в этом ей не откажешь! Побоялась оставить, маленькая потаскушка! Все предусмотрела. Это Тори понравилось.

Ноги болели и требовали отдыха. Тори свернулась калачиком на постели и забылась.

Внезапно открывшаяся дверь вернула ее к действительности. Раздался грубый голос:

– Так и думала, что ты лодырничаешь! Разлеглась! Вставай, милашка и гони денежки за комнату. Больше ни дня не спущу!

– Что-о-о?

– Деньги! – вопила женщина в неопрятной кофте. – Где деньги?

Тори охватила паника.

– У меня нет, – прохныкала она.

– Так и знала. И не будет, если целыми днями не работаешь. Поднимай зад и чеши в гостиницу. И пусть Джек заплатит тебе сегодня же. Вечером принесешь мне. Иначе, – добавила она угрожающе, – зимовать будешь в долговой тюрьме, в Ньюгейте.

– В Ньюгейте? Вы шутите! – в страхе воскликнула девушка.

– Шучу? Еще чего! А ты думала, я буду держать тебя здесь бесплатно? Чтоб сегодня же отдала все сполна, слышишь? – грязная фигура придвинулась ближе. Тори с ужасом смотрела на глубокие морщины безобразного лица и ощущала запах пива и гниющих зубов.

– Но я не могу сейчас идти на работу, я жду… жду… И мне нездоровится. Но я достану деньги, как только почувствую себя лучше.

– Что ты мне мозги пудришь? Вечером к тебе приходил кавалер, разве не так? Джентльмен. Не ври, что он тебе ничего не оставил. Ну же, – она повысила голос, – пошевеливайся!

Тори готова была возмутиться, но вспомнила, что домохозяйка принимает ее за Долли, вспомнила также язык, на котором изъяснялась девушка.

– Ей-ей он не оставил денег. Когда мне получшеет, я расплачусь.

Толстая грязнуля подошла еще ближе и уставилась на Тори. Взяла свечу с колченогого стула, зажгла и поднесла к лицу. Тори невольно съежилась от страха. Видно было, толстуха что-то заподозрила. Девушка закрыла глаза, притворившись, что не может смотреть на свет.

– И в самом деле, Долли, чтой-то ты слиняла с лица. Могу поклясться, у тебя лихорадка. Бедняжка… – не успела Тори обрадоваться, что удалось заполучить сочувствие хозяйки, как та в страхе отшатнулась.