Дебора Джонс - Мальтийская звезда Страница 20

– Почему вы любили Робера де Мерсье? Ведь всем известно, что он не любил вас.

Ему захотелось немедленно извиниться, попросить у этой женщины прощения за боль, которую он причинил ей. Но было поздно – она уже отвечала на его вопрос.

– Я любила Робера, – проговорила она, снова поворачиваясь к нему, – потому что он был моим мужем. Мои мать и отец любили друг друга с такой страстью, что я думала, эта страсть дается Господом вместе с браком. Что это такой же подарок, как, например, золотой сервиз, который император Сигизмунд подарил мне на свадьбу. Я подумала, что Господь точно так же подарит мне любовь мужа. Но я ошиблась.

– Вы были слишком юной, – сказал Северин, понижая голос. – Сколько вам было лет, когда вы вышли за него замуж?

– Шестнадцать.

– А ему было уже за тридцать, и у него была любовница-крестьянка, ходившая за ним по пятам, как комнатная собачка.

Лицо Аликс покраснело от гнева.

– Сэр Северин, когда вы говорите о моем муже, постарайтесь выбирать выражения.

– Выбирать выражения? – Северин не на шутку рассердился. – Вы просите меня выбирать выражения, когда мы говорим о мужчине, который изменил вам, и любовница которого занимала ваше законное место в его постели! О человеке, который погиб, защищая эту самую любовницу.

– Полагаю, нам пора уйти отсюда, – произнесла она, посмотрев на него холодным взглядом. Глаза ее из голубых стали кобальтовыми. – Мы больше никогда не придем сюда снова. Я скоро уезжаю в Пикардию, в монастырь. Сэр Ланселот сегодня сообщил мне об этом. Я попросила его позволения задержаться здесь на несколько дней, поскольку у меня есть еще дела, требующие моего внимания. После того как я улажу их, я навсегда покину замок.

Ее ответ лишь сильнее распалил гнев Северина. И он выпалил:

– Полагаю, вы не почувствуете разницы, сменив одну одинокую постель на другую.

Если бы он не был тренированным воином, ей удалось бы залепить ему пощечину. Но Северин оказался проворнее. Он перехватил ее маленькую ручку прежде, чем она успела описать дугу, и, воспользовавшись моментом, притянул ее к себе.

Забыв обо всем на свете, Северин нагнулся, чтобы поцеловать ее. У него еще никогда не возникало такого сильного желания поцеловать женщину. Чтобы не дать ей вырваться, он схватил ее за плечи.

Но в последнее мгновение его охватила нерешительность, хотя его губы находились всего на расстоянии пальца от ее губ. Он не знал, что заставило его остановиться. Скорее всего, его ошеломила собственная храбрость. Он решил выждать. Ему хотелось, чтобы она сама упала в его объятия.

В конце концов, она так и поступила. Она сумела преодолеть расстояние, разделявшее их. Северин почувствовал, как ее нежные руки обвились вокруг его шеи, почувствовал манящую близость ее губ.

И тогда он поцеловал ее. Он боялся оттолкнуть ее и поэтому поцеловал ее очень нежно, стараясь не напугать.

Постепенно она открыла для него рот, и он прижал ее к себе еще крепче. Он легко мог провести остаток жизни, целуя эту женщину, но в это время у ворот замка поднялась суматоха. Пьяный бродяга просил убежища для путников, а пьяный часовой ему отказывал. Перебранка вскоре переросла в драку. Крики и удары привлекли внимание всех.

Северин открыл глаза и увидел пристальный взгляд графини де Мерсье. От удивления ее глаза были широко раскрыты, а щеки пылали.

– Простите, – прошептала она. – Господи, что я наделала!

– Вы поцеловали меня, – спокойно ответил Северин. – Что в этом плохого?

– Что в этом плохого? – Графиня де Мерсье была смущена и растерянна. – Я только что овдовела, сэр Северин, и я любила своего мужа. Сейчас я своим распутством запятнала его имя. Он гордый человек из гордой семьи – знатной, культурной и доброй. У него есть то, чего нет у вас.

От этих слов Северин похолодел. Его губы растянулись в иронической улыбке.

– Вы правы, миледи, ваш муж обладал многими достоинствами, но я сомневаюсь, что, будучи человеком добрым и порядочным, он бы ответил на ваш поцелуй, как это только что сделал я. Сомневаюсь, что он вообще обратил бы на вас внимание.

Он видел, как все краски исчезли с ее лица, и ему даже показалось, что она снова захочет его ударить. Ему искренне хотелось, чтобы она это сделала. Но она просто повернулась и ушла. Он долго слышал эхо ее шагов по залу замка, который никогда не был ее домом.

«Ты поцеловала меня. Ты вернешься ко мне».

Эти мысли наполнили Северина радостью.

Глава 6

За годы, прожитые в замке Мерсье, Аликс редко пользовалась зеркалами. По правде говоря, она избегала смотреться в них, насколько это было возможно. Ведь Робер предпочитал делать вид, что она вообще не существует, и вскоре Аликс, приняв это как должное, замкнулась в себе. Прошли многие месяцы – еще задолго до смерти мужа, – когда она пристально рассматривала себя в зеркале.

Сейчас она это сделала.

То, что она увидела, было очень странным: ее щеки порозовели, глаза блестели, кожа светилась. Но она не могла поверить, что это было результатом ее поспешного бегства. Аликс понимала, что возвращением этих красок жизни она обязана поцелую Северина – поцелую, которого она так сильно хотела. Когда он в нерешительности остановился, она сама потянулась к нему, приблизившись почти вплотную.

Какое-то время она стояла неподвижно, внимательно изучая все изменения, которые вызвал этот поцелуй. Рядом с ней горели две восковые свечи, рассеянный свет которых высвечивал кинжал Робера с рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями, и его окровавленную мантию. Чувство вины пронзило ее так остро, что ей захотелось заплакать или убежать. Но ни того, ни другого она не сделала. Ее будущее не зависело от нее, ока не была вольна в своих действиях. Она обещала Роберу спасти его сына.

Но сейчас, когда она поцеловала постороннего мужчину – и, что самое ужасное, получила удовольствие от этого поцелуя, – обещание, данное мужу, стало для нее тяжким грузом. Ей захотелось поскорее выполнить свой долг и покончить с этим навсегда. Ей хотелось уйти в монастырь. Там по крайней мере она будет в безопасности от самой себя.

Прошло уже больше двух месяцев с того дня, как уехал падре Гаска. Он обещал прислать весточку с сообщением, когда она сможет привезти малыша, и настоял на том, чтобы она не пыталась сама связаться с ним, пока он не даст ей знать, что время пришло.

– Сейчас трудное время, – шепнул он ей, направляя своего мула к дому Софи. – Герцог может неистовствовать, а Ланселот де Гини считать себя хозяином этого замка, но они оба знают, что рискуют навлечь на себя гнев короля. Границы сейчас твердо очерчены. Генрих Пятый может предъявить свои законные права на трон, но пока на нем сидит Карл Шестой. Они могут победить, вступив в союз с королем Англии Генрихом, но могут и все потерять. Сейчас Аликс вспомнила эти слова. Она опустилась, на колени перед алтарем в своей комнате, стараясь не смотреть на тот, что соорудила в память Робера. Перекрестив себя и попросив у Господа прощения, она стала горячо молиться, чтобы падре Гаска поскорее дал ей знать, что время пришло и она может навсегда покинуть замок.