Лаура Кинсейл - Тень и звезда Страница 20

Стоя у окна, Леда ощутила на своей щеке прикосновение нежных, чистых и свежих лепестков орхидей. Ей так хотелось забыть, в какой нелепой ситуации она находится! Без сомнения, мистер Джерард выставил ее героиней перед своими друзьями, и они вняли каждому его слову. Леде даже приготовили комнату, и теперь единственное, о чем она сожалела, так это о серебряной щетке и зеркальце мисс Миртл, которые оставила в Бермондси. Леда не сомневалась, что миссис Доукинс продаст их, как только обнаружит.

Внеся поднос с едой, экономка, поставив его на стол, сказала:

— Поешьте, мисс, пожалуйста. А я сейчас принесу вам платье, халат и теплую воду.

— Спасибо. — Леда улыбнулась с таким видом, словно принимать платья с халатами от хозяев было для нее делом обыденным.

Увидев на подносе сложенный листок бумаги, она прикусила губу и, как только экономка ушла, развернула записку.

«Я хотел бы увидеть вас вечером. Подойдет любое время.

Искренне ваш, Сэмюел Джерард».

Несмотря на голод, Леда с трудом смогла проглотить кусочек изумительного копченого лосося, и как только экономка вернулась за подносом, спросила у нее, где она может найти мистера Джерарда.

— Следуйте за мной, мисс. — Экономка повела гостью вниз по лестнице на первый этаж, после чего они прошли по длинному, ярко освещенному коридору, увешанному турецкими коврами, и наконец постучали в дверь.

— Заходите, мисс Этуаль, — раздался из-за двери знакомый голос.

Джерард лежал на кровати, его золотые волосы разметались по подушке.

Экономка хотела тут же выйти и закрыть за собой дверь, но Леда удержала ее.

— О! Я не думаю, что это допустимо… Утром, когда вам станет лучше…

— Поверьте, я чувствую себя отлично. — Джерард добродушно усмехнулся и бросил на экономку многозначительный взгляд. — К тому же об этом визите леди Кэтрин знать не обязательно.

— Разумеется, сэр. — Экономка сделала реверанс и исчезла за дверью.

Джерард подтянулся повыше в постели.

— Ну, как вас встретили?

Леда коротко кивнула:

— Встретили замечательно!

— Вот и хорошо. — Джерард улыбнулся. — Я рассказал всем, что на меня с телеги упал бочонок и повредил мне ногу. От боли я потерял сознание, а когда пришел в себя, то увидел вас. Вы проходили мимо и помогли мне, так что, в общем, все прошло замечательно. — Он посмотрел на Леду из-под ресниц. — Видите ли, вы очень понравились моим родственникам у портнихи.

Леда глубоко вздохнула:

— Боюсь, вы живете в окружении чрезмерно доверчивых людей, мистер Джерард.

— Зато они лучшие люди на земле.

— Что ж, вам сильно повезло. Ну а мне пора идти.

— Как главный работодатель, мисс Этуаль, я вынужден попросить вас остаться.

Леда выпрямилась.

— Простите, но я не могу…

— Теперь я понимаю, почему вас уволили с прежней работы, мисс Этуаль. — Сэмюел усмехнулся. — Вы начали спорить и…

— Меня не уволили, я сама ушла.

— Почему?

— Это вас не касается.

— Я только что нанял вас на работу, так что…

— Ну хорошо, я отвечу на ваш вопрос. — Леда набрала в грудь побольше воздуху. — Мадам Элиза захотела, чтобы я выполняла такие обязанности, какие… В общем, я не могла ей подчиниться.

— А мне? Или вы боитесь меня?

Леда крепче впилась пальцами в дверную ручку.

— Не вас. Для этого есть другие основания. Леди в спальне джентльмена — это неприлично. Слуги начнут судачить.

Джерард печально усмехнулся:

— Уверен, слугам не придет в голову, что я могу посягнуть на вашу добродетель в таком состоянии.

— В таком случае они не слишком хорошо вас знают.

К удивлению Леды, лицо Джерарда неожиданно покраснело.

— По-видимому, я должен попросить у вас прощения, — виновато сказал он. — Я поставил вас в неловкое положение, а это недопустимо. Вы можете идти.

— Спокойной ночи. — Леда открыла дверь.

— Спокойной ночи, — отозвался Джерард. — Встретимся завтра в библиотеке в девять утра, если это соответствует вашим представлениям о приличиях.

— Завтра суббота.

Его губы недовольно скривились.

— Ну да, конечно. Полагаю, что вы хотите получить свободную неделю, чтобы принять участие в празднествах?

— Разумеется, нет. В девять утра в понедельник мы можем начать работу. А пока доброй ночи, сэр.

Не дожидаясь ответа, Леда плотно прикрыла за собой дверь.

Глава 12

Испытания

Гавайи, 1874 год

Сэмюел грезил о женщинах. Он видел их во сне почти каждую ночь и так стеснялся этого, что никогда и никому ни единым словом не обмолвился о своих снах.

Он пытался избавиться от этих сновидений, но ничего не получалось. Днем он еще мог отвлечься мыслями об учебе или заняться изматывающими играми Доджуна. Хотя в школе у него не было друзей, они и не были ему нужны. Обычно он направлялся после занятий домой, где присматривал за Каи и развлекал ее до самого ужина. А потом за ним приходил Доджун, и они отправлялись в такое место, где удобнее было проводить занятия. Сэмюел растягивал мышцы, учился прыгать, падать, перекатываться и кувыркаться. С каждым разом он делал это все успешнее, его движения становились более стремительными и ловкими. Он начал двигаться грациозно, без видимых усилий. Постепенно он стал походить на человека, который с легкостью справляется с любой задачей, потому что знает путь к ее решению.

Спустя год, когда Сэмюел научился двадцать раз кряду падать с высокого дерева в саду и был готов тут же забраться на него снова, Доджун оставил место дворецкого в доме лорда Грифона и поселился в небольшой хижине на склоне горы Танталус, где папоротники были ростом с дерево, а мхи — размером с руку Сэмюела. С крыши дома, в котором обитал Доджун, Сэмюел видел всю дорогу от Даймонд-Хэд до Перл-Харбора. Серо-зеленые заросли орешника скрывали расположенный дальше город, тогда как гора Танталус скорее походила на земной рай. Ее вершина то скрывалась в пелене тумана, то появлялась вновь, а над берегом то и дело вставали невероятной красоты тройные радуги.

Немного поучившись, Доджун стал плотником. Он делал мебель из великолепного местного дерева коа. При этом его руки ловко скользили по ровной древесине — местами светлой, местами темной. Золотистый оттенок плавно переходил в шоколадный, мелкозернистая текстура сменялась крупной. Лучше всего смотрелись доски с крупным рисунком на древесине красно-коричневого оттенка. И каждый день после работы Сэмюел бесчисленное количество раз поднимался на гору с длинными досками коа на плече, чтобы у Доджуна были материалы для работы.