Анри де Ренье - Страх любви Страница 21

XIII

— Дома господин Бютелэ?

Привратница, толстая женщина, поливавшая на столе горшок с чахлым папоротником, издала утвердительное ворчание.

Марсель Ренодье закрыл дверь швейцарской. Обернувшись, он вдруг очутился лицом к лицу с г-жой де Валантон.

Она возвращалась от художника. Одетая вся в белое, она опиралась на ручку сложенного зонтика. Лицо ее улыбалось в тени широкой шляпы. Счастливым и удивленным голосом она воскликнула:

— Ах, это вы, Марсель!.. Здравствуйте!

Рука, которую она ему протянула, была без перчатки. На одном из пальцев сверкал огонь крупного изумруда. Нежное, гибкое и долгое пожатие этой руки усилило его волнение. Он сделал движение, чтобы высвободить свою руку.

— Ага, дикий человек, я вас поймала и больше не пущу! Вы опускаете лицо? Да, вам есть чего стыдиться!

Жюльетта де Валантон смеялась. Ее губы приоткрывали белый и ровный ряд зубов. Это была прежняя Жюльетта; только щеки ее стали полнее, подбородок своевольнее. Марсель что-то пробормотал.

— Можете говорить, что вам угодно, но вы все же дикий человек и неверный друг! Знаю, ваш траур… Но это не извинение: стоило вам только дать мне знать; у меня не всегда бывают люди… Но вы не захотели видеть меня… и даже сейчас вам неприятно, что вы меня встретили.

— О, нет, дорогая госпожа де Валантон! Я очень счастлив вас видеть, уверяю вас; но я живу уединенно, совсем один… Я знал, однако, что Бютелэ пишет ваш портрет…

— Мой портрет плохо подвигается… Это моя вина: я плохая модель и часто пропускаю сеансы. О, господин Бютелэ очень снисходителен. Однако он не очень доволен мной, так как я предупредила его, что не могу позировать всю эту неделю. Первые весенние дни утомляют меня. Сегодня я не была бы в состоянии сидеть на месте… Будьте добры, проводите меня хотя бы до коляски; я оставила ее на бульваре Сен-Жермен: ненавижу эту улицу Бак, вечно запруженную народом… Эта погода невыносима, вы не находите? Я чувствую себя совсем разбитою. Ах, я уже не прежняя деревенская обитательница Онэ!..

Они пошли рядом, молча, по тротуару. То была действительно она, и то был в самом деле он, все с тем же грустным и унылым видом. На бульваре она раскрыла зонтик. Марсель, стесненный контрастом этого светлого платья с его траурным одеянием, пропустил ее вперед. Она обернулась:

— Марсель, я так рада, что вижу вас снова! Мне хорошо! Поедемте ненадолго в Булонский лес… Не отказывайте мне в этом. Вы пойдете к господину Бютелэ завтра. Тем хуже для вас, вы теперь мой пленник… А, вот и коляска!

Кучер, завидя г-жу де Валантон, подъехал. Стоя за нею, Марсель в смущении колебался.

— Но я не знаю, могу ли…

Но уже сев в коляску, она оправляла платье, чтобы освободить для него место. Он вспомнил маленькую лошадку в Онэ и свое прибытие на станцию.

— Чего вы не знаете? Ну же, садитесь!.. Неужели это из-за моего мужа?

Она засмеялась слегка принужденно, меж тем как лошади пошли рысью; потом она лениво прислонилась к подушкам. От свежего ветерка затрепетал локон ее волос около уха. Она сложила зонтик, подставив лицо солнцу, и слегка прищурила глаза.

— Как хорошо! Ах, в Булонском лесу будет чудесно!

Марсель Ренодье молчал. Она коснулась его руки кончиком пальца. Он вздрогнул. Она сказала с улыбкой:

— Успокойтесь, Марсель. Я свободна в моих действиях, и господин де Валантон не тиран. Неужели вы думаете, что я не могу поехать на прогулку с кем мне захочется?.. Мой муж находит весьма естественным, что я выезжаю с Бернаром… Вы его знаете?.. С Бернаром д'Аржимелем… Тогда почему бы и не с вами?

Она выпрямила смелую грудь. Ее ноздри маленькой клодионовой вакханки затрепетали, и она закусила свою полную прекрасную губу: к натянутой коже прилила кровь; потом упрямым тоном она добавила:

— А главное, мне так хочется!

Марсель не возражал. Коляска, проехав площадь Согласия[18], въезжала на Елисейские поля, вместо того чтобы ехать по Кур-ла-Рен и достигнуть Булонского леса через Пасси. Г-жа де Валантон поглядывала на Марселя Ренодье с выражением лукавства и дружбы.

— Не дуйтесь же, Марсель! Прежде у вас не было дурного характера… Ну же, спросите меня, по крайней мере, как поживает папа. Я уверена, что вы не знаете большой новости; он женится… Он помешался вообще на браках, и, не довольствуясь тем, что выдал замуж меня, женится сам на госпоже де Бруань. Годы, проведенные им в Онэ, так омолодили его, что он вступает в законный брак. Ничего не поделаешь, дорогой мой, нет больше старых мужчин: в шестьдесят лет они все еще молоды!

Выражение горькой иронии в последних словах молодой женщины поразило Марселя Ренодье. Его смущение улеглось. Он отдавался чувству смутного благосостояния… По дороге г-жа де Валантон кланялась знакомым. При въезде в Булонский лес лошади ускорили бег. Поравнявшись с решеткой, г-жа де Валантон сказала кучеру:

— Не так быстро, Жюль! Мы не спешим… Не правда ли, Марсель?

Небольшие часики, вделанные в кожу коляски, показывали пять часов. В первый раз с тех пор, как он находился рядом с Жюльеттой, Марсель заметил ее утонченное изящество. Он вспомнил об изумруде у нее на пальце. Ожерелье из крупных и очень круглых жемчужин мягко светилось на ее шее. Как шли к ней эти драгоценности! То были внешние знаки той роскошной жизни, которой она жаждала и которая теперь была ее жизнью. Счастлива ли она, по крайней мере? Он не смел расспрашивать ее и только отвечал на вопросы, которые она предлагала, о нем, о его занятиях, о друзьях, о Сириле Бютелэ, который очень любил его.

Он спросил ее об Антуане Фремо; она должна была встречать его в свете.

Фремо? Антуан Фремо… Нет… Она слушала рассеянно, погруженная в созерцание деревьев, света, маленького серо-голубого озера. Он понял, что в этот миг зрелище это совершенно поглощало ее. Она была прежняя: она умела наслаждаться минутою. Она была все той же Жюльеттой, которая в Онэ могла вся уйти в убранство вазы с плодами и которую воспоминание об утреннем купаньи освежало целый день. Есть, значит, существа, которым предмет, пейзаж, ощущение, чувство помогают забыть их жалкий удел человека, существа, которым жизнь позволяет забывать о смерти!.. Откуда у них это таинственное уменье жить? Какая прихоть природы делает или не делает людей такими?.. И эта молодая женщина, сидевшая с ним рядом, принадлежала к числу этих избранниц. Охваченный внезапной робостью, он не смел прямо взглянуть на нее. Его любопытство отыскивало ее образ в памяти. Он находил ее там, красивую, здоровую, пылкую, сознавая в то же время свою собственную слабость, свою грусть, свою печаль, все то, что так откровенно говорили о состоянии его души черты его лица и манера держаться. В человеческом ли организме или в его воспитании следует искать глубокую причину психологических типов? Дело ли это темперамента или вопрос окружающих обстоятельств? Непоправимый рок или игра случая? Он так углубился в размышления, что внезапная остановка коляски заставила его вздрогнуть.