Джулия Берд - Леди и Волк Страница 21

— Ты здесь еще не хозяин! — ответил Стефан, оттолкнув с невероятной силой брата от колонны. — Слушай меня внимательно, Марлоу! Ты не граф Блэкмора и не станешь им, пока отец жив! Всей твоей жизни не хватит, чтобы стать человеком с незапятнанной честью. Ты можешь называть меня подлецом, если желаешь, но Бог знает, кто рожден для этого титула!

Стефан воротником вытер кровь со лба, медленно направился к Кэтрин и взял ее за руку.

— Пойдем помолимся Господу, чтобы к отцу вернулось сознание. Иначе мне придется убить того, кто виновен в его смерти! — сказал он, предлагая ей руку.

Когда они шли рука об руку по длинному сводчатому коридору, Кэтрин чувствовала, как все оставшиеся позади провожали их взглядами. Одни — с нескрываемым восхищением, другие — с ненавистью. Но никто не проронил ни звука, пока они не скрылись из вида. У двери своей комнаты Кэтрин остановилась. Слова Стефана не шли из головы. Содрогнувшись от жуткой догадки, она взглянула на Стефана.

— Неужели твой брат способен отравить отца? — дрожащим голосом прошептала она.

— К несчастью, я в этом уверен. Уж очень он спокоен. Словно заметает следы. Но это надо доказать… Мне стыдно называть его своим братом. Как так вышло, что мы с ним такие разные? Ведь мы росли под одной крышей. Мне всегда было больно видеть, что мать не замечает его мерзостей.

Кэтрин ловила каждое слово Стефана. В ее глазах, словно сверкающих изумрудах, ненависть сменялась состраданием.

— Несчастный отец! — продолжал Стефан. — Всю жизнь он посвятил благосостоянию и процветанию своей семьи. И ради чего? Чтобы теперь все его труды зависели от тех, кто придет после него? Время сметает все. Отец не проживет долго. Даже если он не умрет вскоре, то это будет лишь отсрочка. Сейчас его жизнь зависит от Марлоу и от меня.

Кэтрин слушала его низкий, охрипший от переживаний голос, чувствовала в словах искреннюю боль и печаль. И откуда-то из затаенных уголков души поднималось и крепло в ней сострадание, подобное тому, что испытывала она у постели умирающего Джорджа. Ей хотелось провести ладонью по щекам Стефана и избавить его от забот, которые оставили свой след — глубокие морщины пролегли через весь лоб. Словно опережая ее желание, он приблизился к Кэтрин и нежно прикоснулся ладонью к ее теплой щеке. Девушка издала короткий вздох и прикрыла глаза. Единственное, что она слышала, были глухие пульсирующие удары собственного сердца. Стефан держал в ладонях ее лицо бережно, будто пригоршню живой воды.

— Посмотри на меня! — попросил он.

И хотя Кэтрин открыла веки, но не хотела встречаться с ним взглядом. Она боялась, что Стефан прочитает в ее глазах нежность, в которой она боялась себе признаться. Она чуть отстранилась и прижала ладони к распятию на его могучей груди. Как ей хотелось прижаться к ней! Она не знала, добр он или нет, но безусловно это был человек огромной внутренней силы. Мужчина, который мог отогреть ее сердце. Рыцарь, который с гордостью держал сверкающий меч.

— Как ты прекрасна, Кэтрин, — нарушил молчание Стефан, — я понял той ночью в придорожной харчевне, но до сих пор не знал, насколько ты чиста и невинна. Здесь, в Блэкморе, среди коварства и подлости, это стало очевидным. Я никогда не забуду, как ты поддержала меня сегодня вечером.

Преодолев страх, Кэтрин наконец заставила себя взглянуть Стефану в глаза. В них было столько желания и надежды, что девушка вздрогнула. «Я хочу тебя!» — кричало ее сердце. Но, отогнав эти мысли, она покачала головой и смущенно сказала:

— Я не такая невинная, как ты думаешь. Я изменила своей клятве.

Стефан было нахмурился, но тотчас улыбнулся. Ликующие искорки плясали в его глазах. Он наклонился к ней, и их губы встретились. Едва прикасаясь, Стефан нежно ласкал ее губы своим поцелуями. И Кэтрин забыла обо всем, кроме того, что нужна ему так же, как и он ей. Желание шквалом обрушилось на нее и охватило все ее существо.

— Стефан… Гай, — шептала девушка, ошеломленная такой бурей чувств.

— Какую клятву ты нарушила?

— Я обещала оставаться целомудренной и молиться за брата, но в моем сердце…

Стефан не дал ей договорить. Он гладил ее шелковистые волосы, прикасался к фарфоровой шее, и Кэтрин содрогалась от трепета и блаженства. Как долго она сопротивлялась этой страсти, пытаясь запрятать свои чувства в самые отдаленные уголки души! Теперь, согреваемая его жаркими объятиями, она не могла больше сопротивляться. Стон наслаждения, смешанный со страхом, вырвался из ее груди. Словно в забытьи, она обвила его шею руками и прижалась к обветренным щекам. Она с восторгом вдыхала запах его тела, — запах осеннего костра, кожаного конского седла и терпкого мужского пота. Это был единственный в мире мужчина, которого Кэтрин желала с неистовой страстью. Со страстью, о которой она не подозревала в своем сердце. В сильных и одновременно нежных объятиях Стефана она вновь обретала свободу.

Его губы требовательно и настойчиво прижимались к ее губам, рассказывая о том, чего она еще не изведала. Язык ласкал чувствительное небо, сталкиваясь с ее языком. Робость и застенчивость отступили перед разгоревшимся поцелуем. Кэтрин трепетала. Ошеломляющие волны незнакомого удовольствия все глубже проникали в ее тело. Проникновенная глубокая связь, возникшая между ними, влекла их к физической близости. «Такова сила и опасность любовной страсти», — лихорадочно думала Кэтрин, невероятным усилием воли взяв себя в руки и отрываясь от его губ.

— Я ни с кем еще не была так близка, — прошептала девушка. В ее зеленых бездонных глазах пульсировал страх. — Ты смеешься надо мною, Стефан! Пользуясь моей беспомощностью, ты не думаешь о том, что я невинна. Если ты бездумно овладеешь мной, то ранишь меня в самое сердце. Сколько женщин у тебя было до меня? И сколько их еще будет после нашей свадьбы?

— Не бойся, милая моя, ничего не бойся! — Стефан бережно целовал ее лоб, щеки и глаза.

Он целовал ее снова и снова, раздвигая языком приоткрытые губы, ощущая всю их сладость. Затем он медленно отстранился. Кэтрин, охваченная жаром истомы, испуганно прижалась к стене. Нет, она не могла больше сопротивляться и боялась его натиска! Ей хотелось убежать куда глаза глядят!

— Почему ты боишься меня, Кэтрин?

— Я не боюсь, — с вызовом ответила девушка и отвела от него взгляд. Испытывая страх перед неизбежным и не решаясь продолжать этот разговор, она спросила: — Смог бы ты убить своего брата, Стефан?

Стефан вздрогнул от неожиданности. Голубые глаза потемнели и блеснули холодным огнем.

— Если отец умрет по вине Марлоу, то я убью его. Это мой долг. Я уверен, ты не осудишь меня. И не стоит много раздумывать об этом, Кэтрин. Рана, которую я нанес ему сегодня, — просто удар по больному самолюбию. Неужели ты никогда не дралась со своим братом?