Алисса Джонсон - Великолепный джентльмен Страница 21

И не так, как должен был.

Потому что прежде всего он не должен был вести себя как слабоумный.

Его абсолютно не волновало, что он вел себя совсем не так, как подобает джентльмену, но его очень беспокоило, что он не смог построить их разговор с Анной, как подобает разумно мыслящему взрослому человеку.

Он думал, что уже пережил тот возраст, когда чувства могут ненадлежащим образом повлиять на поведение. Он даже помнил тот последний раз, когда не смог сдержать свой гнев. Когда ему было девять лет, он запустил вазой в Реджиналда, причем причина той обиды давным-давно забылась. Возможно, Реджи сломал его игрушку или не поделился сладостями. В любом случае Макс очень обиделся и бросил вазу. Тогда Макса, конечно же, наказали, два удара розгами он получил за разбитую вазу и целых десять за то, что мог ранить наследника, чего, к большому сожалению Макса, не произошло.

Это была не первая и не последняя устроенная ему порка, но самая ужасная, хотя и послужившая хорошим уроком.

И вот сегодня он позволил чувству обиды и возможно неоправданным подозрениям подорвать чувство самоконтроля и здравого смысла. И если быть честным перед самим собой, все это произошло из-за того, что четыре года назад Анна Райз отвергла его.

Это казалось абсурдным и непостижимым и буквально ставило в тупик.

Конечно, Анна была не первой женщиной, отклонившей его знаки внимания. Правда, она оказалась единственной, кто на первый взгляд, казалось, поощрял эти знаки, но, как выяснилось, с одной-единственной целью – презрительно отвергнуть их, впрочем, даже этот факт не мог объяснить такой агрессивной реакции Макса на появление Анны в Колдуэлл-Мэноре.

Макс не был уверен, что вообще когда-нибудь сможет дать этому объяснение; единственное, что он мог сказать, – это то, что с Анной все было и есть по-другому.

Это иное ощущалось и когда они были в детской, и когда он проснулся на следующее утро.

Это иное казалось крупнее, лучше, значительнее.

Неделя после смерти его брата погрузила его в трясину несчастий. Реджиналд еще мальчишкой обладал большим самомнением, а мужчиной стал напыщенным и эгоистичным трусом. Макс, не испытывая чувства вины или стыда, мог сказать, что он не уважал брата и не любил начиная лет с десяти. И все же он любил его. Как это интуитивно почувствовала Анна, он любил его. Потеря Реджиналда и чудовищная глупость, предшествующая его смерти, причиняли боль.

Воспоминания о прелестной мисс Анне Райз стали приятным бальзамом, необходимым отвлечением. Он думал о ее лице, нежном голосе и тихом смехе, о длинных темных косах и о том, как ее губы касались его губ. Он с удовольствием забывался в воспоминаниях об этой леди.

Он даже строил планы – долгосрочные планы, что определенно было впервые. Он купит Анне и собаку и коттедж, если она еще будет желать этого, после того как увидит Макмаллин-Холл. Ей придется выбирать между специальной лицензией на брак и тайным побегом. Не было смысла ждать оглашения в церкви, но и вообще отказываться от брака не стоило. Дети, которые могли у них появиться, должны иметь статус законнорожденных. Вопрос о верности был бы… Вопросов просто бы не возникало, вот что самое важное.

К тому времени, когда были выполнены все обязанности, которых нельзя было избежать, он на стену лез от желания увидеть Анну. Его Анну, как он стал о ней думать. И наплевать на все правила траура. Ему случалось и раньше предвкушать встречу с женщиной, но никогда он не ощущал себя возбужденным школяром, даже когда был таковым.

Едва не загоняя лошадей, он несся в Андовер-Хаус.

А когда она не приняла его, отказавшись даже говорить с ним, это не только ранило его самолюбие. Это разрушило его мечту. Нелепую мечту, слепленную из горя и вознесенную на постамент хмельной памяти, но тем не менее мечту.

В темноте спальни Макс провел рукой по лицу.

Очень быстро стало очевидным, что он придал этой встрече больше значения, чем она имела на самом деле. Ему следовало учесть, что он не просто неправильно истолковал эту ситуацию, но также и намерения мисс Райз. Возможно, она не собиралась давать дальнейшее развитие тому, что произошло в детской, и впоследствии не раз пожалела о своем импульсивном поведении.

Но в таком случае ей следовало лично выразить перемену в своих чувствах и заявить об отсутствии интереса к нему, а не держать джентльмена перед закрытой дверью, но… это было четыре года назад. Они были молоды и глупы… Во всяком случае, моложе и глупее… Вполне можно было допустить, что с того времени они изменились в лучшую сторону. Несмотря на последние двенадцать часов, ему искренне хотелось думать, что он изменился. Возможно, и она тоже.

Скорее всего уязвленное четыре года назад самолюбие и давнее чувство долга перед Хаверстонами, которые были ему больше братьями, нежели друзьями, заставили его повести себя немного… высокомерно.

Но возможно, Анна Райз – авантюристка, умело манипулирующая людьми. В любом случае не стоит вести открытую войну с этой леди, это не пойдет на пользу ни ему, ни Люсьену. А значит, ему придется идти на мировую. Что означает, внезапно осознал Макс, с тоской глядя на бутылку бренди, что ему придется просить прощения.

Глава 7

Анна поднялась, когда первые лучи солнца заглянули за края светло-голубых портьер. Схватив одежду, лежавшую возле кровати, она некоторое время сидела на постели, щурясь в утреннем полумраке.

Проснувшись в незнакомой комнате, она испытала странное чувство, эдакую смесь чего-то необычного и очень возбуждающего. Ни одной ночи своей взрослой жизни Анна не проводила за пределами Андовер-Хауса. А сейчас она находилась за много миль от Лондона в гостевой спальне маркиза.

Ей нужно было проанализировать свои чувства, определиться в окружающей обстановке, и после короткого колебания Анна решила отказаться от первоначального решения остаться в своей комнате, это было не только непрактично, но и неприемлемо.

У нее достаточно гордости, чтобы выйти навстречу возможным неприятностям. Она не станет избегать сложных ситуаций, но есть разница между тем, чтобы оставаться выше конфликтной ситуации, и тем, чтобы прятаться от нее.

Анна выскользнула из постели и начала одеваться, но думала лишь о том, как вести себя с Максом. Накануне вечером она потратила много сил и времени, придумывая наказание для него. Это занятие не доставило ей удовольствия, но отвлекло от размышлений о других, менее поддающихся контролю чувствах, которые только распаляли ее гнев.

Степень враждебности, продемонстрированная Максом, была неожиданной и неприятной, но Анну больше тревожило то, как сильно ее ранили его слова.