Джулиана Гарнетт - Любовь на острие кинжала Страница 21

Наклонившись вперед, ле Дрейк прорычал по-английски [9]:

– Укротите свой дурацкий язык! Иначе я преподам вам жестокий урок!

– Да, лорд, – сказала она, склонив голову.

Очевидно, даже ле Дрейк не ожидал стать свидетелем столь быстрого ее отступления.

Смиренно потупившись, она украдкой оглядела лица присутствующих, ошеломленных ее смелостью. Некоторые несомненно поспешат донести обо всем королю.

– Вэчел, – сказал ле Дрейк, подзывая слугу, – подайте леди Эннис сиденье. Сегодня она согласилась отужинать с нами.

Несмотря на его кажущееся безразличие к ее присутствию, Эннис ощущала тревогу, однако не стала протестовать, когда Вэчел пододвинул ей стул и усадил между сэром Гаем и ле Дрейком. Высокий стол давал прекрасную возможность обзора. Посредине пылал очаг. Ужин, как правило, состоял из легкой пищи и подавался после вечерней молитвы и захода солнца. Пост все еще продолжался, так что вместо мясных блюд разносили жареную рыбу и сосуды с рыбным бульоном. Сыры и пшеничный хлеб восполняли отсутствие мяса. Не было никакого недостатка в пряном вине, кубки наполнялись немедленно, едва успев опустеть. Подавали и необычные блюда, к восхищению и восторгу гостей. Один из таких сюрпризов представлял собою огромный сладкий пирог, выполненный в виде рыцарского замка, окруженного рвом, в котором колыхалось желе.

Было очевидно, что лорд Драгонвик и не думает ограничивать себя и своих гостей в пище, как если бы он не подозревал о возможности блокады. Любой другой лорд на его месте ввел бы строгую экономию, предвидя длительные перебои с поставками.

Здесь же даже нищие, постоянно побирающиеся в любом замке, были обильно оделены свежей провизией: Эннис видела слуг, выходивших из зала с огромными корзинами на плечах. Нахмурившись, она праздно играла ложкой, вместо того чтобы есть. Что мог означать этот спектакль? Хотел ли лорд произвести на нее впечатление своим безразличием к близкой опасности? Или же он получил ответ на свои предложения и теперь ему больше не нужно готовиться к войне?

Надежда проснулась в душе Эннис. Взгляд ле Дрейка остановился на ней. Густые ресницы затеняли его глаза, и ничего нельзя было в них прочитать. Но слабая улыбка тронула его губы. Он был слишком спокоен, слишком уверен в себе. Значит, он знал что-то особенное. Возможно, гонец уже вернулся от Сибрука и принес его решение…

Ее сердце учащенно забилось. Быть может, ее скоро выпустят?.. Неужели переговоры закончились таким образом? В следующий момент ле Дрейк наклонился к ней, и она получила ответ.

– Я уверен, вам понравится быть здесь с нами, миледи, потому что пребывание ваше у нас сильно затягивается.

У нее сжалось горло. Рука непроизвольно взметнулась ко рту, как если бы она хотела помешать неосторожным словам слететь с языка. Эннис пристально смотрела в его глаза и видела в них зеленые огни гнева. Смущение охватило ее, и она неожиданно попыталась встать. Все вокруг воззрились на нее с недоумением.

Поймав ее руку, он отнюдь не вежливым образом усадил ее обратно:

– Нет, даже не думайте бежать. Вы прочно попались в западню, маленькая лиса. Ваш сюзерен, оказывается, предпочитает своего заложника моему. По крайней мере, так он утверждает. Будет ли он настаивать на этом решении в будущем? Я сомневаюсь. Хоть я и не причиню вам вреда, чтобы быть уверенным в том, что он не причинит вреда моему сыну, все же существуют разные степени принуждения.

Он принялся поглаживать ее руку, вяло лаская зеленый бархат ее платья, и она замерла. Длинная прядь волос ниспадала с ее плеча, покрывая грудь. Тыльной стороной ладони ле Дрейк приподнял эту тяжелую прядь, прижав ладонь к ее коже. Затем, захватив перевязанные лентами волосы, начал медленно накручивать их на пальцы, тем самым приближая ее лицо к своему.

Эннис попробовала сопротивляться, но тут же поняла всю тщетность этого. Даже присутствие посторонних его не смущало. Да и кто посмел бы вступиться за нее, рискуя навлечь на себя гнев лорда? Беспомощная, она оказалась в нескольких дюймах от его лица, и только руки ее еще упирались в его грудь в жалкой попытке отстраниться.

– Мне кажется. – пробормотал ле Дрейк так тихо, чтобы слышала только она, – я больше нравлюсь вашему сюзерену в роли похитителя, чем хитрого охотника за чужим наследством. Хотя между этими двумя занятиями разница на первый взгляд и не слишком велика, одно весьма существенное отличие все же имеется. Как похититель вдовы я могу быть приговорен к штрафу за насилие над вами. – Недобрая улыбка скривила его рот, и кровь застыла в ее жилах. – Если, конечно, я не получу разрешения от вашего ближайшего родственника, в данном случае – от вашего брата.

– Моего… моего брата? – Эннис с трудом подбирала слова. – Но ведь я долгие годы не общалась с Аубертом. Мы едва знаем друг друга, и – разрешение на что?

Продолжая сжимать ее волосы так, что лицо его находилось в пугающей близости, он другой рукой сдавил ее подбородок. Она окончательно пала духом. Несмотря на то, что времена, когда похищение женщин было обычным делом, прошли, сам по себе этот обычай не считался чем-то из ряда вон выходящим.

И вот теперь Эннис была полностью раздавлена, услышав страшные слова ле Дрейка:

– Разрешение жениться на вас, миледи.

5

Кровь отлила от лица леди Эннис, и ее начала бить дрожь. Рольф жестко добавил:

– Не заблуждайтесь относительно меня, прекрасная леди. Я вам обещаю, что буду отвратительным мужем.

Она, сколько было возможно, отстранилась от него, и краски вернулись на ее щеки, отчего ее глаза засияли особенной голубизной. Губы ее плотно сжались, и голос окреп:

– Это плохая шутка, милорд. Из всех мужчин Англии вы последний, за которого я вышла бы замуж. И мой брат никогда не согласится на этот брак.

– Ваш брат, – холодно сказал Рольф, – уже подтвердил свою готовность обсудить время подписания соглашения. За свое согласие он требует часть вашего наследства. Этого следовало ожидать. Теперь сроки диктует король. Он великодушно простил меня, памятуя о моей службе во Франции, и предложил мне остаться в Англии и жениться на вас законным образом. Один только ваш сюзерен, кажется, видит в нашем союзе вред для себя, поскольку ваше имущество станет моим.

Нижняя губа задрожала, и, чтобы унять волнение, Эннис прикусила ее зубами. Широко раскрытые синие глаза, устремленные на него, напомнили Рольфу летнее небо.

– Но не могли бы вы отказаться от брака со мной?

– Мог бы. – Он ослабил хватку, и ее волосы тяжелой волной упали вдоль тела. Казалось, он доволен случившимся не более, чем Эннис, но он должен был извлечь из этой ситуации выгоду во что бы то ни стало. Ле Дрейк выдержал ее пристальный взгляд и мягко сказал: – Но я не откажусь. Не надейтесь – я женюсь на вас.