Джози Литтон - Вернись ко мне Страница 21

Лес был густой, пробираться через него было трудно, но в конце концов она вышла на дорогу. Это было и хорошо и плохо одновременно. С одной стороны, теперь она могла двигаться гораздо быстрее, а с другой — возрастала опасность, что на открытой местности ее могут схватить. Девушка шла вперед быстрым шагом.

Рикка преодолела несколько миль, после чего шаги ее замедлились — накопилась усталость. Несмотря на сохранившуюся решимость, помимо усталости ею овладела апатия. По этой причине она не услышала приближающихся всадников. Поняв, чем ей это может грозить, она бросилась за деревья, но не успела. Всадник заметил ее и окликнул:

— Стой! Я тебе говорю, мальчишка! Однако у Рикки и в мыслях не было подчиняться приказанию. Было достаточно одного беглого взгляда на военные штандарты, чтобы понять — она оказалась в гораздо большей опасности, нежели тогда, когда убегала от неизвестного мужчины. Девушка со всех ног помчалась в лес, петляя между деревьев, пытаясь отыскать такой путь, где не сможет пройти лошадь. Однако все ее усилия оказались тщетными. Она слышала, как дрожала земля под копытами приближающихся лошадей. Кто-то схватил ее за шиворот, затем лошадь изменил; направление… Одежда Рикки зацепилась за попавшиеся на пути кусты, а еще через мгновение она оказалась лежащей на дороге.

— Мальчишка! — Голос прозвучал грубо и надменно. Он отразился эхом в ушах девушки, вызывая к жизни леденящи душу воспоминания. Похолодев от ужаса, но, стараясь не выказать страха, она медленно поднялась на ноги. Еще медленнее подняла голову, чтобы взглянуть в глаза своей судьбе.

Мужчине, сидящему на гордом боевом коне, было далеко за сорок. Он был основательно лыс, пучки клочковаты седых волос выглядывали из-за ушей. Кожа на лице обветрилась, щеки обвисли. Мускулы давно превратились в жир, однако вид у воина все еще оставался грозным — казалось, он без колебаний способен убить или избавиться любым други образом от всякого, кто бросит ему вызов. В последнее время в связи с миром, который принес благословенный Альфред, он не мог дать выход своему гневу. И вот сейчас, побагровев и прищурив глаза, он смотрел на невесть откуда взявшегося: как он полагал, мальчишку.

Увы, его заблуждение длилось недолго. Он слишком хорошо ее знал.

Его глаза, глубоко упрятанные за складками морщин и кожи, не без усилий широко открылись. Маленький рот скривился дугой.

— Рикка! — Он произнес это имя с выражением, в котором одновременно чувствовались как ненависть, так и удовлетворение.

— Что? — Всадник, являющий собой более молодую копию лысеющего мужчины, подъехал сбоку и резко натянул повод лошади. — Рикка?

— Взгляни сам. — Старик презрительно махнул рукой. — Я знал, что мы найдем «ее. — Он оперся руками о луку седла и кивнул, весьма довольный таким поворотом событий. — Ты глупая сука! Или ты, в самом деле, думала, что сможешь убежать? Напялишь на себя наряд своего тщедушного братца и двинешь в Хоукфорт? Думала, что сядешь на корабль и отчалишь в Нормандию? — Он громко и презрительно засмеялся. К нему присоединился и более молодой всадник.

— Ты был прав. Она и Терлоу заодно. Первым исчезает он, затем она. Они задумали это, чтобы унизить тебя и навредить.

— Нет! — Несмотря на испытываемый ею страх, Рикка не могла не возразить. — Терлоу не имеет к этому никакого отношения! Я действовала одна.

Молодой человек приблизился и попытался ударить ее. Девушка ловко отскочила в сторону, и удар пришелся по воздуху, что еще больше разозлило всадника. Он стал слезать с лошади, очевидно, желая схватить ее.

Ей некуда было бежать, да и сил больше не оставалось. На мгновение Рикка вспомнила, каково это — ощущать себя в объятиях, чувствовать себя желанной и защищенной. Глаза ее наполнились слезами, как ни пыталась она их сдержать. А сердце, в котором еще совсем недавно была пустота, вдруг наполнилось томлением столь сильным, которое невозможно было удержать внутри. Оно разрасталось, ширилось и наконец излилось в виде безмолвного плача о герое неведомой страны, в которой она прожила слишком короткое время.

— Сука! — произнес Огден, вторя отцу, и ударил Рику ладонью по лицу. Она почувствовала страшную боль, но споткнулась и упала на землю.

Лорд Вулскрофт протянул руку сыну — одному из двух достойных чад, которых успела подарить ему жена, прежде чем произвести на свет ненужных близнецов и умереть при родах. Из одной руки в другую перекочевал черный, свернутый в клубок хлыст.

— Только быстро, — сказал он. — Мы не можем здесь долго задерживаться. — Чуть подумав, добавил: — Да не убей ее. Она еще может нам пригодиться.

Хлыст мелькнул в воздухе и с шумом опустился на Рикку. Девушка лежала не шевелясь, сжавшись как можно плотнее. Ей не нужно было видеть лица Огдена, чтобы догадаться, какое удовольствие доставляло ему хлестать ее. Хуже того, ей не нужно было видеть, с каким удовольствием предвкушал ее страдания отец. Она знала их обоих слишком хорошо. С раннего детства она всюду видела грубость и жестокость, и ей хотелось уйти в такое место, где было спокойно, уютно и тихо.

Это место, о котором у нее не было раньше ясного представления, внезапно обрело четкую форму. Охотничий домик, благоухающая постель, тихое журчание протекающей поблизости реки, запах дымка от костра, и главное — ласковая улыбка мужчины, нежно обнимающего ее за плечи.

Рикка была уже почти там, почти достигла в мыслях этого мира, когда до ее сознания дошел знакомый голос и вернул ее к реальности:

— Остановись!

Дракон натянул повод и, не веря своим глазам, перевел взгляд с лежащей ничком в пыли девушки на молодого мужчину, стоящего над ней с хлыстом, и далее — на мужчину постарше, который, очевидно, был здесь главным, на вооруженных людей, которые его сопровождали. Они смотрели на Дракона с некоторым удивлением и, что вполне объяснимо, с беспокойством. Хотя и нельзя сказать, что воины сильно испугались — в конце концов, незнакомец был один.

Старик едва ли не презрительным жестом направил нескольких воинов в сторону Дракона. Они неловко заторопились, на ходу вынимая из ножен мечи. Глядя на воинов, викинг вздохнул. Он отпустил Слейпнира, который следовал за ним, и хорошо обученный конь сразу же занял место рядом с хозяином. Грэни загарцевал под всадником в радостном предвкушении. Нападающие были уже совсем близко, когда Дракон без всякой спешки вынул из ножен меч, висевший у него за спиной. И одновременно впился пятками в бока жеребцу.

Первый воин, приблизившийся к Дракону, упал, едва успев махнуть мечом. Он рухнул на землю, со стоном зажимая рану в плече, которая, не будучи смертельной, скорее всего ставила крест на его карьере воина. Второй последовал за первым несколькими мгновениями позже. Третий продержался чуть дольше — сталь зазвенела о сталь — и также свалился с лошади. Все трое лежали на земле, ругались и стонали. Незнакомец оставил их в покое.