Барбара Картленд - Прелестная беглянка Страница 21

Петрина с минуту обдумывала его слова, потом сказала:

— С этим нельзя не согласиться. Но, дорогой опекун, мне невыносимо думать о тех молодых девушках и о том, почему... мужчинам, которых они ждут на улицах... этих девушек не жалко.

— Если вы желаете, чтобы я помог вам в этом начинании, послушайте моего совета: поезжайте завтра же к настоятелю Сент-Джеймсской церкви на Пиккадилли. Вы узнаете, какую помощь оказывает он этим несчастным женщинам, и, я совершенно уверен, он всем сердцем будет вам благодарен за любую финансовую помощь. Я могу вас сопровождать, если хотите.

— Вы в самом деле поедете со мной?!

— При одном условии. — Она с опасением взглянула на него. — Что вы больше не станете заниматься самостоятельными исследованиями этих обстоятельств. И запомните: это не просьба, а приказание!

— Я так и знала, что вы мне помешаете.

— Из лучших побуждений: во-первых, чтобы вы не оказались обманутой, и во-вторых, такой предмет не должен интересовать леди.

— Нет, должен! — яростно воскликнула Петрина. — Каждая женщина должна знать, что некоторым представительницам ее пола приходится страдать, особенно когда они слишком молоды и неопытны, чтобы самим о себе позаботиться.

— Это последнее можно отнести и к вам, — тихо ответил граф.

Петрина печально улыбнулась:

— Но обо мне заботитесь вы!

— Когда вы мне это разрешаете.

— Я жалею сейчас, что не сразу вам обо всем рассказала, но ведь вы сами в свое время запретили мне даже с вами обсуждать эту тему!

— А я должен был заранее предположить, что вы всегда найдете, чем оправдать свое поведение!

— Но я хочу, чтобы вы мне помогли! — воскликнула Петрина. — Я очень этого хочу! Это будет так замечательно, если мы возьмемся за это дело сообща!

Она протянула руку и вложила ее в его ладонь.

— Не думала, что вы сможете меня когда-нибудь понять, — тихо продолжала она, — но вы поняли, и у меня такое чувство, что все будет хорошо. — Она ощутила крепкое пожатие его пальцев и прибавила: — Вы не расскажете вашей бабушке, что я... обманывала ее и ходила по Пиккадилли в сопровождении Джима? Она думала, что я прогуливалась вместе с Клэр.

— Обещаю, что я сохраню в тайне все вами рассказанное.

Петрина улыбнулась графу, но ее взгляд снова затуманился.

— Какой вы замечательный! — воскликнула она. — Вы просто чудо! И я обещаю вам, что в будущем стану примерно себя вести.

— Ну в этом я очень сильно сомневаюсь, — сказал граф, однако улыбнулся.

Петрина с волнением оглянулась вокруг.

Знаменитые «Сады» в Воксхолле были точь-в-точь такими, как она их представляла, но огни оказались ярче и все предшествовавшее ужину гораздо интереснее, чем она ожидала.

Готовясь к торжеству, Петрина чувствовала легкие угрызения совести, так как ей пришлось обмануть вдовствующую герцогиню и, следовательно, графа. Но не могла же она разочаровать своим отказом Клэр после того, как та затратила столько усилий для устройства этого вечера!

Клэр была так благодарна Петрине за возвращенные ей письма, что горела желанием доставить подруге хоть какое-нибудь удовольствие.

Когда Петрина вложила в ее руки пачку писем, Клэр заплакала.

— Петрина, мои письма! Смогу ли я тебя когда-нибудь отблагодарить? — с трудом проговорила она сквозь рыдания. — Я верну тебе деньги. Ты же знаешь, я в долгу не останусь, хотя мне, наверное, потребуется для этого немало времени.

— Ты мне не должна ни единого пенни, — спокойно ответила Петрина.

Клэр так удивилась, что слезы ее моментально высохли.

— Н-но... как же... я ничего не понимаю... — пробормотала Клэр, заикаясь. — Не мог же он по собственной воле отдать их тебе!

— Я их украла! Но ты никому не должна об этом рассказывать. Ты должна мне поклясться, Клэр, что никому никогда не проговоришься ни о письмах, ни о том, как я их добыла.

— Клянусь... конечно, клянусь! — пообещала Клэр. — Но расскажи... расскажи, как все случилось?

И когда Петрина все рассказала, Клэр долго не могла прийти в себя.

— Как ты смогла совершить такой храбрый поступок? Как могла ты пойти ради меня на такой риск?

— Потому что ты мой друг, Клэр, и потому что я считаю сэра Мортимера крайне низким человеком. Я не могла мириться, что этот человек приобретет такую огромную сумму денег таким бесчестным путем!

Клэр посмотрела на Петрину с восторженным удивлением. А потом они вместе сожгли письма на решетке камина — сожгли тщательно, пока все, до единого клочка, не обратилось в пепел.

Когда пламя погасло, Клэр облегченно вздохнула:

— Теперь Фредерик никогда об этом не узнает.

— Не узнает... если только ты сама не скажешь ему... А ты никогда не должна этого делать!

— Я тебе обещала, Петрина, — торжественно произнесла Клэр, — и я никогда не нарушу своего обещания!..

Клэр поцеловала подругу и дала себе слово воздать ей за ее доброту и дружбу. И когда Клэр пригласила Петрину на ужин в Воксхолл, та поняла, что этот вечер посвящается ей, но об этом знают только они двое. Сначала подруги отобедали в доме маркиза и маркизы Моркомб, тщательно соблюдая осторожность в застольном разговоре. Сказав старикам, что они уезжают на бал, Клэр и Петрина в сопровождении Фредерика Броддингтона и виконта Кумба отправились в Воксхолл-Гарденс.

Несмотря на несколько сомнительную репутацию, это увеселительное заведение носило на себе отпечаток респектабельности, поскольку его часто и весьма охотно посещал принц-регент. Принц имел здесь свой собственный павильон с отдельным выходом на улицу. Однако это было место общественного увеселения, и сюда мог прийти любой, кто был в состоянии купить входной билет. Петрину предупредили, что здесь есть и карманные воры; благодаря своему неправедному занятию они хорошо одеты и жизнь ведут самую беспечную.

Джентльмены поспешно провели девушек по запруженным гуляющей публикой дорожкам к ротонде, где в маленьких нишах, убранных в восточном стиле, сервировали ужин.

Каждая ниша была украшена росписью, и та, куда вошла Петрина, называлась «Дракон».

На стене было изображено огнедышащее зеленое чудовище, и виконт Кумб заявил, что оно напоминает ему принца-регента, когда парламент отказывается голосовать за выделение ему дополнительных средств.

Петрине брат Клэр не очень нравился. Он действительно оказался «модником» и при этом еще напускал на себя томный вид, щурился и говорил таким тоном, словно все ему давно уже наскучило на этом свете. Так было принято в «кружке денди», но Петрину это страшно раздражало. В отличие от виконта Фредерик Броддингтон с каждой встречей нравился ей все больше и больше. Но сейчас было ясно, что Фредерик замечает только Клэр, и Петрине ничего лучшего не оставалось, как поддерживать вежливый разговор с Кумбом.