Джейн Кренц - Искушение Страница 21

— Если повезет, мы поймаем воров в следующий раз, когда они появятся в пещерах с награбленным добром. — Гидеон кивнул маленькому человечку. — Добс будет вести непрерывное ночное наблюдение в течение нескольких недель.

— Очень рада слышать это. — Гарриет выразительно посмотрела на Добса:

— По моим наблюдениям, по крайней мере два человека активно участвуют в этом деле, иногда их сопровождает третий. А сможете ли вы управиться с тремя злодеями, мистер Добс?

— Если в том будет необходимость, — кивнул он. — Тем более, не забывайте, у меня есть помощник — милорд. Мы условились насчет сигнала. Когда я замечу злодеев на берегу, я дам знак лампой с вершины скалы.

— Мы с дворецким установим наблюдение: каждую ночь с начала отлива и до тех пор, пока воры не будут пойманы, — объяснил Гидеон. — Когда мы увидим свет лампы мистера Добса, мы спустимся вниз на берег, и можете быть уверены, все пойдет по плану.

Гарриет одобрительно кивнула:

— Похоже, все замечательно подготовлено и продумано, будто я сама это спланировала.

— Спасибо, — холодно ответил Гидеон.

— Однако, — продолжала Гарриет, — у меня, если позволите, имеется одно маленькое предложение.

— Нет, — заявил Гидеон. — Сомневаюсь, что в нем есть необходимость. — Он бросил взгляд на Добса:

— Вы нашли тайник с припрятанным добром?

— Именно это я и сделал, сэр. По вашему плану я легко отыскал пещеру. Коллекция награбленного впечатляет. — Его глаза сверкали. — Я многое опознал. О некоторых предметах давно заявлено как о пропавших, и мы их долго искали. Впрочем, нет ничего удивительного, что в городе не могли их найти. Они специально увезли драгоценности подальше, чтобы все о них забыли. Очень умно. Очень умно, замечу вам.

— Поскольку мистер Добс получит вознаграждение за возврат вещей законным владельцам, — тихо сказал Гидеон, — можете не сомневаться, Гарриет, в его энтузиазме — наблюдение будет вестись очень тщательно.

— Да, разумеется. — Гарриет улыбнулась Добсу:

— Вы знаете, мне раньше не доводилось встречаться с сыщиками с Боу-стрит, и у меня накопилось много вопросов по вашей работе, мистер Добс.

Добс засиял, пытаясь сохранить при этом на лице скромность и важность одновременно.

В чем же дело, мэм, я весь внимание?

Гидеон поднял руку в перчатке:

— Только не сейчас, Добс, вы должны поскорее уйти, чтобы никто не заметил вас здесь.

— Ваша правда, сэр. Я оставляю вас. Всего доброго, мэм. — Добс еще раз поклонился Гарриет и легкой походкой вышел из пещеры.

Гарриет смотрела ему вслед:

— Ну что ж, теперь я могу вздохнуть с облегчением. Рада, что дело продвигается вперед так быстро. Прекрасная работа, милорд, и все же прошу выслушать меня.

— Я редко кого слушаю, мисс Померой. Я предпочитаю все решать и делать сам.

— Понятно. — Гарриет нахмурилась, но есть ли смысл спорить с ним? Он действует вполне разумно, и она должна быть довольна. — Полагаю, мне тоже лучше уйти, пока меня не хватились.

Гидеон загородил ей выход из пещеры:

— Минутку, мисс Померой. Я собираюсь кое-что прояснить между нами, прежде чем вы вернетесь домой.

— Да, милорд?

— Вы не должны появляться в пещерах до окончания дела. — Гидеон возвышался над ней как скала, и цедил сквозь зубы:

— Я больше не буду повторять… Вы все поняли?

Гарриет заморгала:

— Да, милорд. Конечно, я все поняла. Но, милорд, я не ребенок, и в состоянии вести себя при необходимости осторожно.

— Осторожно? Вы это называете осторожно? Явиться ранним утром на берег, чтобы преследовать незнакомца в пещерах? Нет, это не осторожность, вы поступаете как безмозглая дура.

— Я не дура! — вспыхнула Гарриет в ярости. — Я думала, что мистер Добс еще один коллекционер, который крадется в мою пещеру.

— И вы ошиблись, так? Он не собиратель окаменелостей. По воле судьбы, он полицейский. Но с тем же успехом он мог оказаться членом шайки, которого сообщники послали проверить, на месте ли награбленное добро.

— Повторяю, воры никогда не появляются днем. Я была бы вам очень признательна, если бы вы не кричали на меня, милорд. Ведь это я предупредила вас, что творится здесь, смею заметить. Именно я выследила воров, и вы должны считаться со мной как с партнером. Я всего-навсего пытаюсь защитить свои находки.

— К черту все ваши окаменелости! Это единственное, о чем вы можете думать, мисс Померой?

— В первую очередь — да! — огрызнулась Гарриет.

— А как насчет вашей репутации? Вы представляете, что могло случиться с вами, если бы вы принялись охотиться за ворами, полицейскими и всеми мужчинами, которые появляются на берегу? Неужели вы не понимаете, черт вас побери, что будет, если люди узнают, как днем и ночью вы занимаетесь слежкой?

Гарриет искренне рассердилась. Она не привыкла, чтобы кто-то, кроме тети Эффе, читал ей нотации. Она давным-давно научилась не обращать на них внимания. Гидеон — другое дело. И от него не отмахнешься, когда он вот так нависает над тобой и рычит.

— Меня мало волнует, что скажут люди, — заявила Гарриет. — Меня не слишком волнует собственная репутация. Мне не о чем беспокоиться, поскольку я не собираюсь выходить замуж.

Глаза Гидеона сверкнули во мраке.

— Вы маленькая дурочка. Вы думаете, что рискуете только тем, что вам предложат выйти замуж?

— Верно.

— Так вы ошибаетесь. — Гидеон поднял ее подбородок так, что она вынуждена была смотреть ему в глаза. — Вы даже вообразить не можете, какому риску вы подвергаете себя. Вы еще не знаете, что такое потерять репутацию и честь. Если бы вы понимали, то не делали бы таких вздорных заявлений.

Гарриет услышала в его голосе страшную боль, и гнев ее улетучился. Она вдруг поняла, что он говорит из глубины своего собственного горького опыта.

— Милорд, я не собираюсь утверждать, будто чья-то честь ничего не стоит. Я только имела в виду, что мне безразлично, что скажут об этом люди.

— Кажется, вы и в самом деле дура, — проскрежетал Гидеон. — Я должен объяснить вам, что бывает, когда общество считает, что вы потеряли честь, что ваше доброе имя погублено. Знать, что все, в том числе и ваша семья, не считают тебя джентльменом.

— Ох, Гидеон! — Гарриет нежно коснулась его руки.

— Я должен рассказать вам, что чувствуешь, когда входишь в танцевальный зал и заранее знаешь, что все сразу начнут шептаться о твоем прошлом. Можете ли вы понять, что это такое — играть в карты в своем клубе и думать: не обвинит ли тебя кто-то за спиной в шулерстве, если тебе сопутствует удача? Человек, чья честь под вопросом, способен мошенничать и в картах, не так ли?

— Гидеон, право…

— Вы знаете, что такое терять друзей?