Барбара Картленд - Райский остров Страница 21

И теперь граф не мог вспомнить ни одного случая, чтобы он когда-либо прежде чувствовал потребность защищать и помогать женщине, тем более едва ему знакомой.

Впрочем, сказал он себе, он не мог вспомнить также, чтобы когда-нибудь прежде встречал женщину, хоть отдаленно похожую на Роксану.

Он признался себе, что она привлекала его, но это было совсем не похоже на то, что он когда-либо чувствовал по отношению к другим женщинам. У него не было намерения флиртовать с ней, и в этот момент он даже не желал ее в известном значении этого слова.

Вместо этого у него возникли совсем иные чувства и желания. Он хотел понять ее, проникнуть в ее мысли и переживания, узнать истоки ее творческого вдохновения.

Он хотел гораздо большего, чем просто увидеть, как она может создавать такие великолепные вещи из обыкновенного дерева. Для этого ему было необходимо вдохновение, управляющее ее маленькой, но сильной рукой.

И все же, когда граф достиг дома губернатора, он уже почти начал сомневаться, действительно ли вещи, сделанные Роксаной, так уж великолепны и необычны, какими показались ему совсем недавно.

Было время ленча, когда граф добрался до резиденции губернатора, и, когда он умылся и переоделся с дороги и вошел в большую приемную губернаторского дома, его превосходительство уже ждал его с весьма мрачным видом.

— Надеюсь, граф, вы получили большое удовольствие от своего визита.

Граф безошибочно определил враждебность в его язвительном тоне и спокойно ответил:

— Я нашел работы мисс Бакли весьма интересными. Должен признаться, однако, что я не слишком искушен в вопросах резьбы по дереву и не так много видел раньше подобных работ.

— Вы найдете их на Бали в огромном количестве.

— Я на это надеюсь.

Слуга предложил графу вина, и, когда тот взял бокал и сел возле окна, рассматривая залитый солнцем цветущий сад, губернатор сказал, словно с трудом выдавливая из себя слова:

— И что вам рассказала эта девушка?

— О чем? — стараясь придать лицу безразличное выражение, уточнил граф.

— О ее жизни здесь… о людях… о том, как с ней здесь обращаются…

— Мы в основном говорили о ее занятии резьбой. Я полагаю, что ей просто необходимо продолжать брать уроки у местных мастеров. Она способная ученица и подает большие надежды.

— Итак, она убедила вас ходатайствовать за то, чтобы ее оставили здесь, не правда ли?

— Я убежден, что ее талант следует всячески поощрять и поддерживать, однако я допускаю, что существуют и другие места на свете, где она может найти учителя, если существуют какие-то серьезные причины, препятствующие ее присутствию на острове.

Граф старался говорить совершенно равнодушным тоном, зная, что именно такая его позиция произведет нужный эффект на губернатора.

— Я пытаюсь со всеми быть снисходительным и терпимым, — самодовольно произнес губернатор. — Но я могу заверить вас, что в таком месте, как это, просто невозможно угодить всем.

— Я в этом абсолютно уверен, — отозвался граф. — И прекрасно понимаю, что в подобных случаях нельзя судить однозначно.

— Вы правы! Безусловно, вы правы! — как-то уж чересчур сердечно воскликнул губернатор.

Он поднялся и пересел в кресло, стоящее возле графа, вытянув свои короткие толстые ноги.

— Вся беда как раз и заключается в том, — продолжал он доверительным тоном, от которого у графа возникло ощущение гадливости, — что на этом чертовом острове совершенно негде развлечься, если, конечно, не считать благосклонности балийских женщин.

Как только граф скрылся за калиткой, Роксана побежала на кухню, где Гитруда готовила завтрак.

— Все прекрасно! Все замечательно! — крикнула она возбужденно. — Граф намерен помочь мне, и мы теперь можем не беспокоиться о том, что он станет настаивать на моем отъезде с острова.

Ей показалось, что Гитруда смотрит на нее с сомнением, и она продолжила:

— Он все понял! Он действительно все понял, Гитруда, все, что я пыталась передать в своих работах. Он, очевидно, очень много знает о скульптурах и хорошо разбирается в них.

— Я слышала о графе, когда мы жили в Голландии, — сказала Гитруда довольно холодно. — Он очень богат, приближен к королеве Даугер, являясь ее дальним родственником, и, кроме того, у него в месяц бывает такое количество любовных интрижек, что у меня не хватит пальцев на обеих руках, чтобы их сосчитать!

То, как она посмотрела на Роксану, заставило девушку внезапно замолчать. Она смущенно и растерянно посмотрела на служанку.

— Тебе не… понравился граф, Гитруда?

— Он слишком легко умеет внушать доверие, и к тому же он слишком хорош собой.

Роксана засмеялась.

— Ну ты вряд ли можешь поставить ему в вину красивую внешность.

— Говорят, это помогает ему всегда добиваться того, что он хочет! — довольно резко ответила Гитруда.

— Но раз он хочет помочь нам, почему мы должны отказываться? — возразила Роксана. — Он обещал мне, что попытается воздействовать на губернатора, чтобы тот позволил нам остаться. На самом деле это для нас самое важное.

— Он, что же, собирался снова прийти? — подозрительно спросила Гитруда.

— Я… я уверена, что у него достаточно много… других забот здесь и… много людей, с которыми он собирается встретиться… — уклончиво ответила девушка.

— А теперь послушайте меня, мисс Роксана, — сказала Гитруда. — У нас и так достаточно неприятностей из-за губернатора, который постоянно рыщет вокруг нашего дома, чтобы нам еще беспокоиться по поводу этого графа! Вы не должны доверять ему, не должны поощрять его визиты!

— Почему ты так говоришь?

— Потому, что, если граф узнает о существовании Карела, он, как и все остальные, будет настаивать на том, чтобы его отправили в сиротский приют; потому, что он голландец, и потому, что он служит Короне. И тут уж вы ничего не сможете с этим поделать.

Увидев, что Роксана собирается возразить, Гитруда продолжила уверенным тоном:

— Вы англичанка, мисс, не забывайте об этом! Голландцы никого не слушают и ни с кем не считаются, только с собой. Они подчиняются своим собственным законам, и этот граф ничем не отличается от своих соотечественников. Помяните мое слово!

И Гитруда закончила свою горячую речь, с шумом опустив на стол миску, которую держала в руках.

А затем она вдруг обнаружила, что говорила с пустотой, так как Роксана уже выбежала из кухни.

Гитруда увидела белое платье, мелькнувшее под тенью пальмовых листьев, возле ее студии и со вздохом покачала головой.

А Роксана тем временем подошла к созданной ею коленопреклоненной фигуре девушки, привлекшей особое внимание графа, и дотронулась до того места, где ее касался он.