Виктория Александер - Ловушка для джентльмена Страница 21

— Но имей в виду, — продолжал граф, — ставки чрезвычайно высоки, а мисс Таунсенд очень неглупа. Так что же ты предлагаешь?

— Составить хороший план не так-то просто. Однако у меня есть кое-какие соображения. — Реджи сделал глоток бренди и в задумчивости проговорил: — Полагаю, что цветы очень помогут в этом деле. Цветы всегда производят благоприятное впечатление.

Маркус фыркнул:

— Цветы? Какой же это план?

— Еще не план, только начало. Прелюдия к плану, если можно так выразиться. Прежде чем приступить к делу, ты должен произвести благоприятное впечатление. — Реджи ненадолго задумался, потом добавил: — Хотя в данном случае этого может оказаться недостаточно.

— Да, этого совершенно недостаточно, — согласился Маркус. — Но надеюсь, что цветы не повредят. Я постарался наполнить ее жилище цветами после нашей вчерашней встречи. Я и сам принес букет, но ее не оказалось дома.

Реджи нахмурился.

— Где же она была? Не думаю, что у нее есть знакомые в Лондоне.

— Я тоже так не думаю, — сказал Маркус. — Однако мадам Френо наотрез отказалась сообщить, куда отправилась мисс Таунсенд. Впрочем, это не так уж важно… Так вот, я просто завалил ее жилище цветами. Весьма дорогое удовольствие, должен заметить. Во всяком случае, для меня.

— Великолепно! — просиял Реджи. — Иначе она подумала бы, что ты скуп. Я, например, никогда не жалею денег на цветы. Да ты и сам об этом знаешь.

Реджи всегда без колебаний осыпал цветами дам, за которыми ухаживал. Однако это не приносило ему успеха — увы, он был склонен выбирать не очень-то подходящих для него женщин. Однако Реджи не унывал: действуя целеустремленно и решительно, он отдавал свое сердце с такой же легкостью, с какой прикасался к полям шляпы. Маркус же посмеивался над приятелем, считая его весьма легкомысленным человеком.

Разумеется, и Маркус мечтал о любви. Только он в отличие от друга прекрасно понимал, что его мечта, возможно, так и останется мечтою.

Тут Реджи снова улыбнулся.

— И еще стихи, — пробормотал он, взглянув на друга. — Им очень нравится, когда мужчина пишет стихи.

— Стихов я не пишу и не собираюсь. — Маркус поморщился.

Реджи рассмеялся:

— Ты говоришь так, словно писать их позорно.

— Вовсе нет. Я просто знаю, что это не для меня.

— А вот Хемсли пишет стихи.

— Хемсли пишет плохие стихи, и все об этом знают.

— Но бьюсь об заклад, что если бы не эти плохие стихи, то у него не было бы красавицы жены, — возразил Реджи. — Чувства, а не слова трогают сердца дам.

— И все же я…

— Ты мог бы воспользоваться чужими стихами. Маркус нахмурился.

— Ты предлагаешь позаимствовать стихи у Хемсли? Полагаю, ни он, ни его жена этого не одобрили бы. Пусть даже Хемсли пишет плохие стихи.

— Не говори глупости, — проворчал Реджи. — Если честно, то я сомневаюсь, что стихи Хемсли произвели бы впечатление на девушку, которая уже не была бы в него влюблена. Но я хотел предложить кое-что из лорда Байрона. Какую-нибудь нелепость… Например: «Она ступает в красоте…» — Реджи снова приложился к своему стакану. — Если прочитать стихи вовремя, это может произвести эффект, уж поверь мне.

— Женщинам, кажется, нравится сам лорд Байрон, а не его стихи, — заметил Маркус. — Он всегда был скандальной личностью. Этот дерзкий, даже опасный образ в сочетании со стихами делает его практически неотразимым. Слава Богу, что его выдворили из Англии.

Реджи кивнул и ненадолго задумался.

— Вероятно, в этом-то и заключались все наши сложности. Видишь ли, мы с тобой вполне порядочные люди, именно поэтому…

— И все же наши репутации не безупречны, — перебил Маркус.

Реджи рассмеялся:

— Мальчишеские проказы! Юношеские забавы! В общем, ничего серьезного. Ничего, что могло бы заинтриговать женщину. Да-да, не сомневайся, мы с тобой слишком уж респектабельны. А знаешь… Может быть, нам нужно оказаться вовлеченными в настоящий скандал?

— Ты много об этом думал?

— Во всяком случае, сейчас задумался. И пришел к выводу, что жил… не совсем так, как мог бы. — Реджи тягостно вздохнул и погрузился в молчание, вероятно, вспоминал напрасно прожитые годы. Наконец, взглянув на друга, заявил: — Полагаю, что обо мне мы поговорим в другой раз. А сейчас надо подумать о том, как устроить твою жизнь. Действительно, как нам убедить мисс Таунсенд?..

Маркус молча пожал плечами, и Реджи вновь заговорил:

— Признаюсь, я совершенно ее не понимаю. У тебя есть все, что может пожелать женщина. Говоря по правде, дружище, ты весьма лакомый кусочек.

— Только для той, которая заинтересована в замужестве, — пробормотал Маркус. — Но к несчастью, мисс Таунсенд явно в этом не заинтересована.

— Тогда нужно заинтересовать ее. Вернее, нужно сделать так, чтобы она заинтересовалась твоей персоной. — Реджи.допил бренди, поставил стакан на столик и вскочил с дивана. — Тебе придется измениться, Маркус. Стать проказником, негодяем и скандальной личностью. Соблазнять девственниц и путаться с замужними. Попирать условности.

Маркус поморщился:

— Боюсь, у меня нет для этого времени.

Но Реджи с воодушевлением продолжал:

— Впутайся в какой-нибудь громкий скандал. Твое имя будет на устах всех сплетников — и в сердце каждой женщины. Ты только посмотри, что случилось с этой девчонкой Эффингтон. Она убежала из дома и обвенчалась с мужчиной, которого почти не знала. И тот сразу же помер — еще чернила не высохли на брачном свидетельстве. Клянусь, об этом до сих пор говорят.

— Мне почему-то не кажется, что скандал — лучший способ привлечь мисс Таунсенд, — пробормотал Маркус.

— Возможно, не лучший, — согласился Реджи. — Но тогда придумай что-нибудь другое. Усвой порочную усмешку и еще более порочное выражение глаз. — Реджи изобразил, как он представляет себе порочную усмешку, и Маркус едва удержался от смеха. — Заинтригуй ее, Маркус. Стань таинственным. Женщины любят тайны. Стань надменным и опасным. Будь, — Реджи лукаво улыбнулся, — запретным плодом.

— Запретным плодом? — Маркус рассмеялся. — Как же, по-твоему, выглядит запретный плод? Полагаешь, я сумею производить именно такое впечатление?

— Нет ничего проще, дружище. — Реджи снова уселся на диван и налил себе еще бренди. — Ты должен вести себя так, чтобы я, например, побоялся оставить свою сестру с тобой рядом — даже если в комнате полно людей. Поверь, женщинам нравятся такие мужчины. Но ты, наверное, считаешь, что это их недостаток?

— Разумеется, недостаток, — кивнул Маркус. — Впрочем, я не уверен, что всем женщинам нравятся такие мужчины. Зато я уверен в другом: мы, мужчины, можем обернуть женские недостатки в свою пользу. Трещины в их доспехах нам выгодны.