Карен Робардс - Грешное желание Страница 21

Он говорил совершенно серьезно. Джесси посмотрела на него расширившимися глазами. Конечно, как будущий муж ее мачехи, он является ее ближайшим защитником. Каким бы невероятным это ни казалось, но теперь это его исключительное право, его обязанность – защищать ее честь. Но ее честь не пострадала, пострадало только сердце. Неужели мужчины в самом деле убивают друг друга в таких случаях? Вообразив, как Стюарт Эдвардс проделывает дыру в Митче – то, что исход мог бы быть иным, даже не приходило ей в голову, – она торопливо покачала головой:

– Что вы говорите! Боже мой!

– Как пожелаете. – Он выудил из кармана плоский портсигар, открыл его, достал одну из своих сигар, затем отправил портсигар обратно в карман. Раскурив сигару, сделал глубокую затяжку. Кончик ярко мерцал, крепкий запах табака наполнил воздух. – Мальчишка – болтливый дурак, а девчонка, с которой он говорил, пустоголовая вертушка. С твоей стороны нелепо и неразумно страдать из-за того, что они сказали.

– Я не страдаю. – Уязвленная гордость заставила ее возразить, пожалуй, чересчур поспешно.

Некоторое время он смотрел на нее, ничего не говоря, затем пожал плечами и снова сунул сигару в рот.

– Ну конечно, нет. Я ошибся.

Джесси понимала, что ее возражения звучат глупо. Став свидетелем ее обморочного состояния, он прекрасно знал, какие чувства она испытывает.

– Ну хорошо, вы правы. Мне действительно немножко обидно. Как было бы любой на моем месте.

– Всегда обидно и больно, когда мы любим людей, которые не любят нас.

Джесси фыркнула:

– Вам-то откуда знать? Женщины из кожи вон лезут, чтобы привлечь ваше внимание. Бьюсь об заклад, они разбивались ради вас в лепешку, еще когда вы под стол пешком ходили.

Он неожиданно усмехнулся. Это была кривая, странно обезоруживающая улыбка, и Джесси подивилась ее обаянию.

– Ну, не так давно. По сути дела, когда я был мальчишкой лет пятнадцати – помоложе тебя, но ненамного, – я по уши влюбился в одну изысканную молодую леди из хорошего старинного семейства. Бывало, я видел ее на улице, когда она шла на рынок со своей нянькой-негритянкой, и ходил за ней следом. Раз или два она посмотрела на меня и улыбнулась, и похлопала ресницами, как это делают молодые барышни. Я был уверен, что мы безумно любим друг друга. А потом я услышал, как они с нянькой смеялись над грязным бродяжкой, который таскается за ней как привязанный. До сих пор помню, как мне было больно. Но, как видишь, я не умер, а живу, и вполне неплохо.

Было очень мило с его стороны рассказать ей о том давнем унижении, хотя Джесси сомневалась, что это правда. Во-первых, ей казалось непостижимым, чтобы женщина в здравом уме могла остаться равнодушной к мужчине с такой внешностью, как у него. Даже мальчишкой он, должно быть, был невероятно привлекателен. А во-вторых…

– Замечательная история, но вы меня обманываете, я знаю. Как могла девушка принять вас за грязного уличного бродягу?

На одно короткое мгновение он показался ей почти испуганным. Потом рассмеялся и сделал еще затяжку:

– Понятия не имею, как она могла совершить такую ошибку, но все так и было, уверяю тебя. Возможно, во время своих уличных вылазок я становился грязнее, чем, по ее мнению, мог быть Эдвардс. – Его рука, держащая сигару, опустилась, он повернулся и встал к ней боком, глядя на дом. Выражение его лица было задумчивым. Немного погодя он снова взглянул на нее: – Тебе придется туда вернуться, ты же знаешь. – Это было сказано мягко, но от одной лишь мысли об этом Джесси передернуло.

– О нет. Я не могу.

– Ты должна. Иначе люди станут сплетничать о тебе, а это не слишком приятно для молодой леди. Ты так хорошо проводила время, танцуя, и вдруг исчезла. Как это выглядит? У твоего кавалера, возможно, даже хватит мозгов, чтобы сложить два и два и сообразить, что ты подслушала, как он разговаривал с той девицей с рыбьим лицом. Ты же не хочешь, чтобы он узнал, что обидел тебя настолько, что заставил убежать?

– Нет! – Эта мысль была еще хуже, чем перспектива снова войти в бальный зал, полный людей. Потом другие его слова дошли до нее. Несмотря на свои страдания, Джесси не могла не улыбнуться, хотя улыбка и вышла немного дрожащей. – Вы правда считаете, что у Дженин Скотт рыбье лицо?

– Несомненно. И, поверь мне, я видел достаточно женщин, чтобы сразу же узнать рыбье лицо.

– О, я вам верю! – Улыбка ее стала тверже, и при этом сердечная боль немного поутихла. Хотя он наверняка говорит это просто из чистой любезности. Но все равно это было то, что ей требовалось услышать.

– Да ну, неужели? И вдобавок еще и смеешься надо мной. Ну что ж, думаю, пора отвести тебя обратно.

Он выбросил сигару и протянул ей руку. Джесси посмотрела на эту ладонь с длинными пальцами и почувствовала, как желудок у нее шевельнулся. Мысль о том, чтобы вернуться в дом – туда, где люди сплетничают о ней и смеются, хихикающий за ее спиной, и жалеют – причиняла ей физическую боль.

– Пожалуйста, не могли бы мы просто уехать домой? – Джесси задала вопрос тихим, сконфуженным голосом, который красноречиво говорил о том, насколько тяжело ей было признаваться в такой слабости. Она умоляюще подняла на него глаза. И с силой закусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала.

– Джессика. – Он произнес ее имя тоном, который был нетерпеливым и в то же время невероятно мягким.

Она просто смотрела на него, ничего не говоря. Одним гибким движением он присел на корточки перед ней и взял ее руку в обе свои. Его ладони были большими, гораздо больше, чем у нее, и сильными, и теплыми. Джесси не сознавала, насколько холодные у нее руки, пока не почувствовала тепло его рук.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Вошел туда и увел Селию с вечеринки, пока ты будешь прятаться здесь, а потом спровадил вас обеих домой?

– Пожалуйста… не говорите Селии, – прошептала она. Его рот сжался, и Джесси на мгновение испугалась, что он на нее рассердился. Удивительно, как ей внезапно не понравилась мысль о том, что он может рассердиться. На несколько минут здесь, в темноте, они стали почти… друзьями.

– Если я уведу ее с вечеринки, мне придется ей это как-то объяснять.

– Не могли бы вы просто сказать, что я заболела? – Впрочем, Джесси знала, что Селии нет до нее никакого дела. Она страшно разозлится, если вечеринка в честь ее помолвки будет прервана, и Джесси непременно поплатится за это.

– Селия – твоя мачеха, Джесси. Она может лучше помочь тебе справиться с этим. Не я.

– Пожалуйста, не говорите ей. Пожалуйста. – Ее рука сжалась, настойчиво стиснув его пальцы. Он посмотрел на их переплетенные руки, затем резко поднялся, освобождаясь.

– Хорошо. Я не скажу ей. Хотя считаю, что это ошибка.