Эллен Марш - Укрощение строптивых Страница 21

– Да, мы думали так, но он, очевидно, не представляет, что творится в умах его подданных, да и знать не хочет, если уж на то пошло. Что ж, расскажите ему обо всем, что узнали, мисс Гамильтон, но мне странно, что вы собираетесь сознательно действовать против англичан. Уверен, ваши симпатии на стороне ваших соотечественников.

Граф ожидал, что Иден начнет оправдываться, но она промолчала. Девушка посмотрела на него с нескрываемой неприязнью. Когда она пришла на эту встречу, ее лицо прикрывала накидка, сейчас она сползла, и граф ясно видел лицо Иден в лунном свете. Щеки у Иден пылали от возмущения, что придавало коже нежный теплый оттенок. Хью в очередной раз подумал, что Иден – прелестнейшая из всех женщин, которых он встречал.

От ее сари исходил нежный запах розовых лепестков, а налетевший слабый ночной ветерок неожиданно поднял конец накидки и ласково прижал его к лицу, как ласкал бы близкий друг. Хью не мог оторвать глаз от ее чуть приоткрытых губ, желание охватило его, когда он увидел, как они влажно блестят в лунном свете.

Не задумываясь о том, что делает, он потянулся к ней, но, прежде чем успел коснуться, Иден отпрянула, будто какой-то древний инстинкт подсказал ей, что он собирается сделать.

– He понимаю, зачем мне возвращаться к своим, ваше сиятельство? – проговорила девушка задыхаясь. – Кажется, ничего не изменилось с тех пор, как Индией правила Компания. И почему мы, британцы, продолжаем обманывать себя, считая туземцев варварами?

– Бог мой, возможно, вам и правда лучше остаться, – согласился Хью довольно раздраженно, хотя рассердился он скорее на самого себя – за то желание поцеловать ее, которое на миг охватило его. – Я позабочусь, чтобы Рао-саиб арестовал Гар Рама, а потом вы сможете не опасаясь принять предложение Малраджа стать его женой. Мне ясно, что он не участвует в заговорах против Британии, хотя и высказывается иногда довольно резко. «Горячий молодой петух, пустозвон, много говорит, но за его словами ничего не стоит» – так описал его сэр Хилари Тремейн, и я склонен согласиться с ним. Пожалуйста, выходите за него замуж, мисс Гамильтон, если хотите.

– Возможно, я так и сделаю, – сухо ответила Иден. Выражение лица графа не изменилось.

– Вот и хорошо. Какая женщина не сочтет себя счастливой на вашем месте – провести остаток жизни в блаженном безделье, напрягаясь разве что для игры в кости со своими служанками в ожидании, когда раджа снисходительно призовет ее в свою постель? Это ли не честолюбивая цель и, несомненно, подходящая вам? Прощайте, мисс Гамильтон.

Он повернулся и пошел прочь, а Иден дрожала от гнева и жалела, что под рукой у нее ничего нет, чтобы швырнуть ему вслед. Как он посмел так разговаривать с ней?! То, что у него полномочия от политического департамента, еще не значит, что он может судить, как ей жить дальше!

– Послушать его – можно подумать, я живу в золотой клетке! – возмущенно проговорила Иден вслух. Звук ее голоса вспугнул летучую мышь. – Но это не так! И я не собираюсь растрачивать свое время на те глупости, о которых он говорил. Не собираюсь!

Подхватив подол сари, она неслышно перебежала двор. В тишине своих покоев она скинула туфельки и упала лицом на подушки. Хотя до рассвета было еще далеко, Иден не могла уснуть. Она кипела от возмущения и... не могла забыть худое насмешливое лицо графа. Опять и опять оно вставало перед ней. Иден вдруг почувствовала теплую струйку, стекающую по тыльной стороне руки, и поняла, что плачет.

Она пришла в ужас, вдохнула поглубже и вслух выругалась в адрес графа словами, которыми ругаются местные жители и которые одинаково грязны на всех языках, но нарушила тишину комнаты не более чем легкий ветерок.

– Он говорит неправду, в зенане совсем не так! Совсем не так...

– Бага Лал, ты – недостойное создание! Где, черт побери, мой дорожный набор? Я просил тебя сложить его сегодня утром, а сейчас ничего не могу найти!

– Сейчас поищу, Хазрат-саиб, – невозмутимо пробормотал носильщик и низко поклонился, прежде чем удалиться.

– Wah! – воскликнул другой носильщик, посланный графом по делу подобным же образом. – Саиб сегодня не в духе! Чем вызван его гнев?

– Придержи язык! – сухо оборвал его Бага Лал. – Я уже много лет служу саибу и говорю тебе: лучше поторопись, когда он так говорит. А, вот и дорожный набор, слава Богу! Положи его в сумку, Махал Дал, да побыстрее!

Хотя дневная жара давно уже спала, раскаленные камни во дворе, где готовилась к отъезду британская делегация, источали жар, а равнины, простиравшиеся за воротами дворца, казалось, колеблются в жарком мареве. Несколько зевак собрались посмотреть, как отбывают англичане. Для обитателей дворца они уже не представляли интереса. Никому не хотелось стоять в духоте, чтобы просто увидеть, как скрываются в пыли горстка всадников и несколько повозок.

Раджа Маяра попрощался с гостями много раньше, щедро одарив их, а священники окропили розовой водой, чтобы благословить путешествие. Эдгар Ламбертон, остававшийся во дворце, произнес длинную и, как и ожидалось, скучную речь, после которой Хью в течение нескольких минут наедине переговорил с Лала Даялом в зеленой прохладе тронного зала.

– Бага Лал, тебе не передавали что-нибудь из зенаны? – обратился граф к слуге, который привязывал багаж к седлу.

Граф задал вопрос на хиндустани, и Бага Лал отвечал на том же языке:

– Нет, хозяин. Я сказал, что мисс-саиб может уйти с нами, путь открыт, но ответа не получил.

– Что ж, я не разочарован, – сухо заметил граф.

– Вы готовы, ваше сиятельство? Пора трогаться. Господи! Как я счастлив, что мы наконец-то уезжаем отсюда! – воскликнул капитан Молсон, обращаясь к графу. Его радостное настроение усиливало сознание, что он с честью выполнил порученное дело и что всего две недели пути отделяют его от любимого Равалпинди. – Значит, все готово? Прекрасно!

– Законченный болван, – заметил Бага Лал, когда капитан отъехал, негромко напевая «Боже, храни Королеву». – Вот уж с кем я расстанусь без сожаления.

– Да и с этим чертовым местом тоже, – брезгливо проговорил Хью. – Залезай, друг мой. Нет причин задерживаться здесь дольше.

По сигналу капитана Молсона небольшая группа всадников и повозок тронулась в путь, заскрипели колеса, загремели по каменистой дороге повозки с багажом. Путникам предстоял девятидневный переход по безжизненной, иссушенной земле в безжалостном пекле, но членов эскорта это не волновало. Они смеялись и острили, переезжая по мосту через глубокий ров, окружающий дворец. Один только Хью Гордон обернулся и посмотрел на взмывающие ввысь белоснежные стены дворца Малраджа. Сквозь прищуренные веки он быстро и внимательно пробежал взглядом по узорчатым решеткам балконов, но, очевидно, не увидел того, что искал. Пожав плечами, через мгновение отвернулся. Отряд неторопливо двигался от дворца в направлении города.