Барбара Картленд - Люцифер и ангел Страница 21

Подойдя к девушке, Анита поинтересовалась, понравилось ли ей путешествие.

— Я в первый раз ехала в личном поезде. Это очень роскошно, — ответила леди Миллисент.

— Мне кажется, это захватывающе, — сказала Анита. — Я с трудом могла поверить, что это не сон.

— Для меня путешествие было достаточно реальным, — произнесла леди Миллисент тоном, который Анита не поняла.

Следом появились и другие друзья герцога, прибывшие поездом: супружеская пара, помешанная на скачках, и мужчина чуть старше герцога — лорд Грэшем.

— Я рад, что приехал сюда, Оллертон! — обратился он к герцогу. — Я всегда говорил, что у тебя лучшие лошади и самые уютные дома в стране.

— Именно такие комплименты я больше всего люблю, Джордж, — ответил герцог. — Полагаю, ты знаком со всеми, кроме мисс Лэвенхэм.

Лорд Грэшем пожал руку Аните, но не успел ничего сказать, как объявили о прибытии лорда и леди Даунхэм и их дочери Элис.

Они приехали из Лондона в коляске и, как громогласно заявлял лорд Даунхэм, улучшили свой прежний рекорд на десять минут пятьдесят секунд.

Взглянув на леди Элис, Анита испытала разочарование. Высокий рост, светлые волосы и голубые глаза не могли скрасить несколько мрачное впечатление от надутого выражения лица. Она была слишком полной, чтобы выглядеть привлекательной, к тому же на подбородке темнело несколько пятен.

«Леди Миллисент, конечно, добьется своего», — решила Анита. Ей стало интересно, что думает герцогиня о своей предполагаемой невестке.

Прошел час. Гости продолжали прибывать. Их число достигло двадцати.

— Вы, наверное, очень заняты внизу, — сказала Анита горничной, готовившей ванну.

— Еще и не так бывает, мисс, — ответила та. — Его светлость приглашал и по сорок гостей. Почти всех их сопровождали камеристки или камердинеры, а это значит, в комнатах прислуги надлежало разместить еще сорок человек.

— Значит, у вас тоже прием, — с улыбкой заключила Анита.

— И я так считаю, мисс, — согласилась горничная, — хоть старики и ворчат.

— А по-моему, им тоже нравится.

Анита вспомнила, как ворчала Дебора, когда в доме появлялись лишние рты.

Но когда гостей было мало, она жаловалась на то, что, по ее словам, в доме мертво.

«В Оллертоне жизни достаточно!» — подумала Анита.

Закончив туалет и посмотрев на себя в зеркало, она с трудом смогла поверить, что отразившаяся в нем очаровательная модная девушка и есть Анита Лэвенхэм.

Она написала обеим сестрам длинные письма и рассказала, что с ней произошло. Сара ответила, что она в восторге от происшедшего и что Анита должна использовать любую возможность встретить в Оллертоне значительного человека.

Старшая сестра писала:

«Возможно, дорогая, тобой увлечется один из друзей герцога. В этом случае, пожалуйста, будь практична. Тебе может больше никогда не представиться подобный шанс! Я согласна, со стороны двоюродной бабушки Матильды было смешно ожидать, что ты выйдешь замуж за пожилого пастора. Но я уверена, ты понимаешь: когда ты надоешь герцогине, единственное, что тебя ожидает, — это возвращение в Фенчерч и жизнь старой девы.

Пока больше ничего не сообщаю, чтобы не сглазить, но держу пальцы крест-накрест: через несколько недель я, возможно, сообщу тебе особые новости. Ах, Анита, помолись, пожалуйста, чтобы мои желания сбылись — ведь я хочу этого больше всего на свете».

«Сара влюблена», — решила Анита, прочитав письмо. Она любила сестру и истово молилась об исполнении ее желаний.

Вечером все собрались в большой гостиной, одной из самых красивых комнат в доме. По просьбе герцогини Анита села за фортепиано.

Накануне герцогиня объясняла Аните, что музыка, по ее мнению, помогает людям преодолеть напряженность во время первой встречи.

Потому-то Анита и выбрала мягкую романтическую мелодию; к тому же она могла исполнить ее лучше, чем классику, столь любимую ее светлостью.

— Мама научила меня играть, — рассказывала Анита герцогине. — Она действительно хорошо играет. А я просто перебираю клавиши для развлечения.

— А по-моему, ты играешь замечательно, — ответила герцогиня. — Это очень ценный дар для женщины.

Анита играла то, что, по ее мнению, создаст веселое настроение гостям герцога, но мысли ее были далеко отсюда.

«Пожалуйста, Господи, пусть Сара найдет себе мужа, — беззвучно молилась она, — и Дафни, тоже, но избави меня от поспешного выбора».

Она молилась так самозабвенно, что невольно прикрыла глаза. Услышав голос герцога, она вздрогнула.

— О чем вы думаете во тьме своего сознания? Анита открыла глаза. Герцог стоял, облокотившись на пианино, и пристально смотрел на нее.

— Я… задумалась.

— О ком?

— О моей сестре Саре.

— Когда я был в Лондоне, я слышал, что у нее большой успех. Я забыл сказать вам, что я, собственно говоря, видел ее на одном из приемов.

— Правда, она красивая?

— Очень, но вы совсем на нее не похожи.

— Я знаю, — кивнула Анита. — Сара первая красавица в семье.

С сияющими глазами она добавила:

— Если вы слышали, что она имеет успех, то, возможно, ее желание исполнилось. Я молилась об этом.

— Каково же ее желание?

— Думаю, что она влюблена, хотя не пишет об этом прямо, — призналась Анита.

— Будем надеяться, ей удастся удержать своего избранника.

Тон герцога покоробил Аниту, но упрекнуть его было не в чем.

Ведь Сара действительно пыталась поймать мужа; то же самое делала Дафни.

«Я никогда… не буду так делать!» — мысленно поклялась Анита.

Тут она заметила, что герцог все еще смотрит на нее, и почувствовала, что каким-то невозможным, непостижимым образом он читает ее мысли.

— Позже вы передумаете, — сказал он. — Вы станете похожи на всех остальных женщин, которые преследуют несчастных мужчин. А ведь в природе все задумано наоборот.

Герцог произнес это таким резким, неприятным тоном, что Анита уставилась на него, широко раскрыв глаза. Музыка смолкла.

Не успела она отмести предъявленное ей обвинение, как герцог вернулся к гостям.

Глава 5

Протанцевав четыре танца с самыми знатными гостьями и исполнив тем самым свой долг, герцог счел, что пришло время пригласить прибывших на смотрины девушек.

Как и Анита, он уже решил, что леди Миллисент Клайд — единственная из претенденток заслуживает внимания.

Ее отец, граф, хоть и не блистал в палате лордов, зато знал толк в лошадях. К тому же у него была прекрасная усадьба в Хантингдоншире.

Когда начался бал, герцог понял, насколько права была его мать — а если по справедливости, Анита, — украсив зал на венецианский манер: это убранство стало отличной темой для разговоров.