Кэндис Герн - Скандальная связь Страница 21

— Позвольте предложить вам мои услуги, — вкрадчиво сказал он, — я готов отвезти вас, куда вы пожелаете.

— Очень любезно с вашей стороны, но в этом нет необходимости.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы, по-моему, не держите экипажа?

— А вот это вас не касается, сэр.

Мерзкий подлец! Ему, несомненно, доставляет удовольствие давать ей понять, что он знает об ограниченности ее финансовых средств. Изабелла не могла забыть, что он видел ее спальню да, похоже, и остальные комнаты тоже.

— Я лишь предлагаю, а если вы собирались нанять экипаж, буду счастлив вас подвезти в этом экипаже. Вы же не предпочтете вонючий душный наемный экипаж возможности подставить лицо солнцу и ветру…

«И возможности сесть рядом со мной!»

Негодяй! Очень соблазнительное предложение.

— Я не хотела бы доставлять вам неудобства, лорд Мэллори, и… я направляюсь в Челси.

— Какое совпадение! Именно туда направлялся и я, когда заехал к вам. Пожалуйста, позвольте вас отвезти.

Не следует ей этого делать. Она ему не доверяет. Если у него действительно есть дело в Челси, она съест собственную шляпку.

— Вы окажете мне большую услугу, если присоединитесь. Будет ужасно скучно проделать весь путь в одиночестве.

Еще раз: ей не следует этого делать. Не следует.

Но когда он протянул руку, Изабелла взяла ее прежде, чем поняла, что он победил.

Мгновение виконт рассматривал ее руку. На этот раз на ней не было перчаток. Перед выходом Изабелла положила перчатки в ридикюль и собиралась надеть их по дороге в Челси, но не могла сделать это сейчас без риска показать ему драгоценность, лежащую в ридикюле. Он сочтет ее вульгарной из-за того, что она выходит из дома с обнаженными руками, но в конце концов, он вор, и его мнение значения не имеет. Пусть думает что хочет.

Пока грум успокаивал одну из лошадей, Ричард повернулся к ней и взял ее за руку.

— Не могу выразить, насколько мне приятно видеть вас снова. — Ричард поднес ее руку к своим губам, потом перевернул и запечатлел на ладони теплый поцелуй. Все это время он не отрывал взгляда от ее ладони, внутри которой словно загорелось пламя. Оно затанцевало вверх по руке и довело все ее тело до кипения. Изабелла обрадовалась, что сидит, потому что у нее точно подогнулись бы колени.

Проклятие! Он опять бесстыдно использовал весь арсенал соблазнителя, будто знал, что в первый раз за долгое время пробудил в ней физическое желание. Но этого он знать не мог, и Изабелла была полна решимости сделать так, чтобы он никогда этого не узнал.

Все же она испытала облегчение, когда виконту пришлось отпустить ее руку и взять вожжи. Она не позволит ему получить над ней преимущество, не важно, насколько сильно он ее смутил.

Грум вернулся на свое место, и они пустились в путь.

— Куда именно вас отвезти в Челси?

— Мейнор-стрит, если можно.

— Вы к знакомым?

— Нет, к бабушке.

— А, так вы исполнены почтения к родственникам? Она такая же суровая старая ворона, как моя старушка?

— Напротив, она очень милая и мягкая женщина.

Хотя они разговаривали о семьях, словно были обычными знакомыми и между ними не имелось никаких секретов, но слова были лишь фасадом, поверхностью нерешенных вопросов, скрытых под ними.

Они не упомянули о драгоценности, укрытой в ее ридикюле, зато в их разговоре присутствовал намек на существование между ними кое-чего физического. Это было воспоминание о поцелуе, почти сбившем ее с ног. Даже сейчас, находясь на узком сиденье экипажа, бедра виконта достаточно часто соприкасались с ее бедрами, и это явно не случайно. Каждый раз, когда Изабелла чувствовала твердые мускулы его ноги, низ ее живота обдавало жаром, и ей приходилось делать усилие, чтобы сосредоточиться на словах.

Вскоре после того, как они въехали в Кенсингтон, Ричард неожиданно помрачнел, притормозил экипаж, а потом и вовсе остановил лошадей. Изабелла подумала, не случилось ли чего-нибудь с одной из лошадей.

— Почему мы остановились?

Вместо ответа он повернулся и обратился к груму:

— Талли, пойдите и выясните, как у него дела.

Грум спрыгнул с сиденья, явно понимая, чего от него хочет Ричард. Изабелла же, напротив, терялась в догадках. Она молча наблюдала за тем, как слуга говорил о чем-то с калекой в поношенной форме, свернувшимся на пороге дома.

— Тридцать восьмой пехотный, ранен при Сан-Себастьяно, — загадочно сказал он, когда вернулся.

К удивлению Изабеллы, Ричард поспешно выпрыгнул из экипажа и передал поводья груму, а затем присел на корточки и тихонько заговорил с калекой. Пару мгновений спустя он сунул в руку этого человека несколько золотых монет, коротко похлопал его по плечу, а потом вернулся к экипажу.

Неужели этот человек украл брошь ее бабки и он же только что дал деньги искалеченному солдату в лохмотьях? Изабелла не могла совместить два несопоставимых ощущения. Она с нескрываемым любопытством рассматривала Ричарда, пока он осматривал лошадей и разговаривал с грумом.

Наконец виконт снова взобрался на сиденье и придвинулся к ней так близко, что дотронулся до нее сразу от бедра до колена. Изабелла лукаво взглянула на него, и он ответил взглядом такой силы, что она почти физически ощутила лучи света, проникающего ей в душу. Они долго смотрели друг другу в глаза, и вдруг Ричард обхватил ее лицо руками и поцеловал.

Это не был мгновенный огонь, как накануне, а всего лишь мягкий поцелуй, ласковый с таящейся в нем нежностью, пронзившей ей сердце. Он гладил большим пальцем ее подбородок, не отпуская ее, в то время как его губы задержались на ее губах.

Виконт отодвинулся первым и улыбнулся:

— Когда вы смотрите на меня такими прекрасными глазами, как же я могу удержаться от того, чтобы не поцеловать вас? — Он тряхнул вожжами и тронул лошадей с места.

— Изабелла не ответила, хотя по ее телу разлилось приятное тепло. Это тепло она тут же попыталась остудить тем, что стала вспоминать, кто он такой.

Некоторое время они ехали молча, в результате чего на то, чтобы поразмышлять над этим поцелуем, у Изабеллы оказалось гораздо больше времени, чем требовалось. Если бы они разговаривали, она чувствовала бы себя гораздо свободнее.

— Тот человек, к которому вы подошли… это был раненый солдат? — спросила она.

— Да, один из тысяч служивших своей стране. Теперь он оставлен нищенствовать на улицах. Я просто злюсь, когда их вижу… — От нахлынувших чувств голос виконта на мгновение прервался. — Особенно тех, кто потерял ногу, руку или глаз. Они защищали нас, а мы не даем им ничего взамен.

— Вы ему что-то дали.

— Очень мало — ему хватит лишь, чтобы пару раз прилично поесть и пару ночей поспать в нормальной постели.