Анна Годберзен - Блеск Страница 21

Глава 12

Элизабет,

Случилось самое чудесное и неожиданное событие. Твою сестру только что вернули под мой кров двое военных, приехавших сегодня с Кубы. Она, конечно, наказана, и ей не позволено выходить из дома и уходить с моих глаз. Я рассчитываю, что ты покажешь ей, как жестоко она ошибалась в своих суждениях. Вечером мы придем к тебе на ужин, и я хочу, чтобы ты повлияла на неё рассказом о печальных последствиях, к которым привели твои приключения вдали от дома.

Мама

В особняке Кэрнсов на самом респектабельном отрезке Мэдисон-авеню все было на своих местах, и в воздухе витала атмосфера процветающего благоденствия. Кухарка впервые готовила ужин на всех женщин семейства Холланд. У Элизабет выдалась трудная неделя, но днем ей наконец удалось отдохнуть. И теперь, когда она привела все в порядок, и это место стало намного больше похожим на дом, на щеки Элизабет вернулся здоровый румянец. Так она думала, немного задержавшись перед украшенным лентами зеркалом в своей спальне. За её спиной в алькове стояла кровать с белоснежным балдахином, а стены были оклеены обоями гранатового цвета. Элизабет всегда отличалась светлой кожей, но сейчас, изучая своё отражение в зеркале, подумала, что цвет её лица стал немного розоватым, как любил Уилл. С того дня, когда она узнала о его успешном вложении в землю, в которой скрывалась нефть, Элизабет одевалась только в черное, втайне изображая преданную вдову, но даже глухое черное платье — как не могла не заметить девушка — не делало её стройнее.

Скоро в эти двери войдет Диана, и Элизабет уже почти воочию представляла, как та в ожидании объятий раскинет руки и воскликнет: «Какая же ты огромная!». Несмотря на грозный тон материнской записки, Элизабет понимала, что пожилая леди вздохнула с облегчением, когда блудная младшая дочь вернулась под её крыло. И Элизабет ещё больше радовалась, что у неё такой красивый дом, думая, как встретит в нем сестру. Всю неделю она, как пчелка, облагораживала особняк, и теперь была счастлива, что трудилась без остановки, поскольку в эту минуту ей хотелось поприветствовать Диану как полагается.

Конечно, была и другая, едва заметная, причина того, что Элизабет постоянно чем-то занималась: любая длительная пауза вновь возвращала её мысли к документу, связавшему их с Уиллом имена задолго до свадьбы. Элизабет хотела знать, как отец догадался об их связи. Неужели Уилл сам ему признался? Но ответа на эти вопросы она никогда не получит, поскольку оба человека, способные их дать, мертвы. И желудок Элизабет наполнялся кислотой ещё и потому, что её муж, чьим именем её теперь звали в обществе, мужчина, поклявшийся защищать её, и которому она поклялась служить, так давно знал об этом и словом не обмолвился. Тихий внутренний голос в голове Элизабет настаивал, что Сноуден не должен прикасаться к тому, что предназначалось ей и Уиллу.

Элизабет смотрела на свое отражение долго, совсем как тщеславная девушка, какой была когда-то, а не как мать, которой скоро станет. Когда внизу прозвенел звонок, она заправила несколько выбившихся волосков в собранный на затылке узел и пощипала щеки, чтобы вернуть им румянец. И как она не заметила, что прошло столько времени?

Но выйдя — поспешно, и все же недостаточно быстро — в коридор, соединяющий комнаты второго этажа и заканчивающийся у ведущей в фойе крутой лестницы, она увидела, как сквозь витражное стекло струится солнечный свет, и поняла, что ещё слишком рано для прихода её семьи. Она подошла к перилам и посмотрела вниз. Этажом ниже до самой входной двери простирался ковер цвета жженой охры и бирюзы, выбранный ею в начале недели из-за красивого восточного узора. Элизабет не смогла удержаться от того, чтобы не остановится и не насладиться верным выбором. По ковру прошествовала миссис Шмидт и поприветствовала визитера. Элизабет шагнула вперед и положила руку на перила, но ей не было видно, кто пришёл: обзор загораживала люстра.

— Простите, но его нет дома, — говорила миссис Шмидт.

Элизабет сделала шажок влево, чтобы посмотреть на собеседника домоправительницы. Инстинктивно она почувствовала необъяснимое желание не выдавать своего присутствия, пусть и находилась у себя дома. Человек был ей знаком — но откуда? Крупный мужчина, одетый ни бедно, ни богато. Он не принадлежал к её классу, но и слугой не был. К Сноудену иногда приходили люди, работавшие на него в те времена, когда он проводил разведку месторождений, но этот человек был не из их числа.

Его лицо не отличалось особенной красотой, но уродливым назвать его тоже было нельзя. Он казался одновременно взрослым и юнцом, что однако же не заслуживало осуждения. Но Элизабет и его лицо, и он сам показались ужасными. Она вся похолодела — а ведь уже долгие недели постоянно обливалась потом от жары, с которой не справлялись никакие вентиляторы.

— Я прослежу, чтобы он это получил, — сказала миссис Шмидт и положила записку на розовый мраморный столик слева от входа. Дверь закрылась, и домоправительница удалилась в заднюю часть дома, ни разу не посмотрев наверх.

На втором этаже Элизабет со свистом втянула в себя воздух. Мужчина ушёл, но его лицо отпечаталось в её сознании. Она никак не могла понять, почему он вызвал у неё желание убежать и спрятаться, и почему её так тошнит. Оставленная им записка лежала на столике. Небольшой сложенный листок белой бумаги, но Элизабет чувствовала, что её как магнитом тянет к нему. Она медленно спустилась с лестницы, опираясь одной рукой на перила, а другой придерживая огромный живот. Когда она сошла с последней ступеньки, её сразу же ослепил заливающий вестибюль солнечный свет.

— Миссис Кэрнс, вы в порядке?

В горле Элизабет костью застряло смущение. Испугавшись, она повернулась и увидела, что в тени стоит миссис Шмидт. Элизабет охватил жгучий стыд за намерение прочесть адресованное мужу письмо и за все черные мысли, которые она лелеяла. Должно быть, дело в усталости. Она так утомилась, что была почти неспособна думать логически.

— Могу я вам чем-то помочь? — Пожилая домоправительница вышла из тени. Белый фартук украшал перед её черного платья, с которым она не расставалась даже в такую жару.

Элизабет собралась с духом и, преисполненная достоинства, нежно улыбнулась.

— Я слышала, как кто-то пришёл… — сладким голоском проговорила она.

— Приходили к мистеру Кэрнсу. Посетитель оставил записку. Может быть, вы…

— А, хорошо, — с натянутой легкостью ответила Элизабет. — Значит, мне не о чем беспокоиться! Думаю, я пойду наверх и попробую немного отдохнуть до прихода семьи.