Мария Лоди - Мечта Страница 22

Фредерик обернулся к ней, его спокойствие исчезло, и он потряс ее за плечи.

— Да, он согласится, Шарлотта. Я попрошу его. И ведь это все делается для его брата. Он пошел бы на что угодно, лишь бы достать для него деньги. Он больше ни во что не верит, совсем ни во что! Ни в честь, ни в грех. Он будет рад жениться. Вы знаете, Он всегда мечтал быть респектабельным.

После этого единственной мыслью Шарлотты было выдать Луизу замуж. В ужасе, что эта неожиданная возможность может исчезнуть, она преследовала Фредерика, каждый день просила его пойти повидать своего друга в больнице и поговорить с ним. Боясь, что Фредерик передумает, она стала чрезмерно настойчивой. Но снова и снова студент откладывал посещение больницы на завтра, не связывая себя никакими обязательствами.

Шарлотта хотела немного подождать, прежде чем раскрыть этот план сестре, в согласии которой совсем не была уверена. Но Луиза слонялась по дому, словно измученный призрак, и Шарлотта поняла, что так дальше продолжаться не может. Луиза похудела, стала желчной.

По настоянию Шарлотты Фредерик наконец-то решил, что на следующий день пойдет в больницу. В состоянии крайнего нервного возбуждения она ждала его.

Это ожидание казалось невыносимым. Фредерик не возвращался до четырех часов. Когда раздался звонок, Шарлотта, скользя по ковру в холле, бросилась к двери.

— Ну что? — спросила она, когда они с Фредериком оказались одни в ее комнате. — Вы видели его? Что он сказал?

— Я видел его, — сказал Фредерик.

Он встал перед камином, чтобы согреться. На улице было ужасно холодно, и у него покраснел нос, замерзли ноги.

— Ну что? — снова хрипло спросила она.

— Он согласен, — сказал Фредерик.

Шарлотта упала в кресло, как будто ей не хватало только этих слов, чтобы снова дышать свободно.

— Как это было? — спросила она с несколько запоздалой робостью. — Вы сказали ему… все как есть? — осторожно продолжила она.

— Нет, — сказал Фредерик. — Я сказал ему, что девушка, о которой идет речь, покинута благородным джентльменом, который уехал за границу. Я нарисовал очень трогательную картину того, в каком положении она находится. — Его голос звучал сурово. — А вообще-то в этом не было необходимости. Жан не спаситель, и речь шла только о чисто деловом соглашении.

Он замолчал, думая о Жане Дюрье. Они стали друзьями с первого года студенческой жизни Фредерика. Жан был крепким смуглым юношей, подвижным и шумливым, с живыми черными глазами и кровью горца. Он мог унести дом на своих плечах. Работал за троих — посещал занятия, служил ночным портье, давал уроки. Он был сиротой и должен был зарабатывать достаточно, чтобы обеспечить себя и своего младшего брата Яна, оставшегося в деревне. Жан платил одной семье за то, что его брат там столовался. Маленький Ян учился в школе и делал успехи, но это стоило больших денег. В конце концов Жан совсем измотал себя. Он заболел, но долго отказывался признать это, надеясь, что болезнь пройдет сама по себе.

Однако болезнь одолела его, и теперь, после месяцев, проведенных в больнице, от него осталась лишь тень прежнего Жана Дюрье. Он похудел так, что был похож на скелет, но не потерял своего мужества и чувства юмора и страшно беспокоился о Яне, о том, как мальчик будет жить, когда его не станет.

— Жан, — Фредерик выложил все разом, — мог бы ты жениться на молодой женщине, которая ждет ребенка и нуждается в имени, чтобы спастись от бесчестья? Взамен она принесет тебе приданое. У нее есть деньги. Благодаря им устроится будущее Яна.

Он стоял около окна, напряженно глядя сквозь грязное стекло на голые деревья в унылом садике, окружавшем больницу.

Жан ответил не сразу. Фредерик не осмеливался обернуться и посмотреть на него. Видеть угасание других людей было не так просто, как представлялось раньше, и теперь ему казалось отвратительным то, что он делал.

Молчание становилось невыносимым.

— Если ты считаешь это предложение отвратительным, то так и скажи, — быстро произнес Фредерик. — Я тоже так думаю.

— Расскажи мне об этой девушке, — сказал Жан.

Фредерик рассказал ему поучительную историю, в которой Луиза превратилась в трогательную жертву. На душе у него было нехорошо: он ясно ощущал, что его ложь была совершенно бесполезной. Жан был в состоянии понять правду.

— Значит, — сказал наконец Жан, — ты предлагаешь мне сразу жену и ребенка.

— Откажись! — коротко бросил Фредерик.

— Жена, ребенок… Вскоре она станет вдовой и снова свободной. А я получу деньги для брата. Это честная сделка. — Он рассмеялся. — Но я хочу знать, насколько велико приданое! Скажи мадмуазель, что я продам себя, но за хорошую цену!

— Жан, мне это дело не нравится.

— Ты не прав, Фредерик. Ты слишком сентиментален.

Фредерик присел около кровати, и Жан положил руку на его плечо.

— Не смотри так. Я говорю тебе, это блестящая идея. Во всяком случае, не кажется ли тебе забавным, что именно я должен возвратить ей доброе имя? Это окупит все мои греховные похождения. Теперь расскажи мне все точно. Ты знаешь, сколько? Потому что, ты знаешь, имя у меня действительно благородное. Я никогда никому не говорил, но моя полная фамилия Дюрье де Бойн. Подлинное дворянство, разоренное и бесполезное, но тем не менее благородное.

— Успокойся, — попросил Фредерик, глубоко тронутый этой болезненной иронией. — Забудь все это. Скажи нет.

— Нет, — ответил Дюрье. — Я не вижу причин, почему мне надо отказываться. Что касается тебя, то тут дело в том, что тебе горько говорить о моей смерти, как о свершившемся факте. Ну, не стыдись. Огромное число людей спекулирует на чужой смерти в гораздо менее достойных обстоятельствах. Если ты поразмыслишь над этим, то увидишь, что это не более аморально, чем погоня за выгодой или, если пойти еще дальше, брак по расчету между стариком и девушкой. Все наше общество основано на расчетах, связанных со смертью других людей.

Он говорил спокойно, иногда останавливаясь, чтобы сделать тяжелый вдох. Он почти не кашлял, но его дыхание было затруднено.

Вдруг он лукаво посмотрел на своего друга:

— А если, предположим, я не умру?

— Перестань говорить о смерти, — воскликнул Фредерик. Его лицо пылало.

В ответ Дюрье рассмеялся. Юмор ситуации оценил он один.

— Приведи девушку ко мне, когда сможешь. Она по крайней мере хорошенькая? Хотя, правда, для моих целей… ох, ну да это неважно, но мне бы хотелось, чтобы она была хорошенькая.

— Ну вот и все, — заключил Фредерик, поворачиваясь к Шарлотте — Завтра мы должны привести к нему Луизу.

— Как я могу отблагодарить вас? — спросила Шарлотта.