Линси Сэндс - Супружеский долг Страница 22

Морщась от пронзительной боли, Эмори повернул голову и, прищурившись, посмотрел на нее. Лицо Эммы озарилось улыбкой.

— У тебя болит голова? — пробормотала она, скорее утверждая, чем спрашивая.

Не дождавшись ответа, Эмма вскочила и заторопилась к двери. Распахнув ее, она хотела было позвать Мод или Олдена, но, увидев проходившего мимо епископа, окликнула его.

Слушаю, миледи. Могу ли чем-то вам помочь? — Уайкхем остановился на полдороге и наклонил голову, стараясь заглянуть через ее плечо в комнату.

— Да, сэр. Не могли бы вы найти Мод и передать ей, чтобы она принесла тот чай, который я утром велела ей заварить для лорда Эмори. Он очнулся.

— Очнулся? — Епископ не скрывал облегчения, вызванного этим известием.

— Да-да!..

— Я немедленно позову ее, — пообещал епископ и уже направился исполнять ее просьбу, но неожиданно остановился: — Миледи, вы сказали, что велели заварить чай нынче утром?

— Да, я боялась, что когда Эмори очнется, у него будут сильные головные боли.

— Но… откуда вы знали, что это случится сегодня?

— Я этого не знала, поэтому и приказала заваривать чай каждое утро, на всякий случай, — объяснила Эмма и, закрыв дверь, вернулась к постели мужа.

Эмори снова смежил веки. Она не знала в точности, спит он или нет, но решила не тревожить его до прихода Мод. Это был мерзкий на вкус напиток, и, без сомнения, Эмори не захочется его глотать, но боль он снимет быстро.

Прикусив губу и не сводя глаз с мужа, Эмма присела на стул у постели. Лицо Эмори немного порозовело, однако это был единственный признак улучшения.

Вскоре раздался легкий стук в дверь, и на пороге появилась Мод, за ней следовал Олден. Все внимательно уставились на человека, которого выхаживали все эти дни. Эмма взяла из рук служанки кружку с теплым настоем.

— Миледи, это правда? — нетерпеливо осведомился оруженосец. — Он очнулся?

— Да.

— О, благодарение святому Витту! — пылко прошептала Мод.

Склонившись над мужем, Эмма нежно коснулась его лица и улыбнулась, когда глаза его приоткрылись.

— Мод принесла вам питье, милорд, оно помогает при головной боли, — тихо промолвила она. — Сможете ли вы приподняться и выпить его?

— Да, — Эмори нахмурился при звуке собственного голоса. Он хотел ответить, как обычно, громко, но услышал тихий хриплый шепот. Тогда он попытался сесть, но понял, что сил на это не хватает.

Видя его усилия, Эмма поставила кружку на столик у кровати и наклонилась над мужем, чтобы помочь. Олден поспешил зайти с другой стороны, и вдвоем, не обращая внимания на его раздраженное бурчание, они помогли ему сесть и поднесли напиток к губам.

Эмори сделал один глоток и тут же с отвращением выплюнул его.

— Вот ты и ожил!

Эмма повернулась на звук жизнерадостного голоса с недовольным видом. Она только что собиралась укорить Эмори за его нежелание лечиться. В дверях стояли Блейк и Рольф, за их плечами маячила фигура епископа.

— Ненадолго, — прохрипел еле слышным голосом Эмори. — Моя жена пытается меня отравить.

Эмма обратила суровый взгляд на мужа.

— Это вовсе не отрава, а… — Слова замерли у нее на губах, когда огромная рука сжала ее маленькую ручку, которой она настойчиво подносила кружку с отваром ко рту Эмори.

Запрокинув голову, она растерянно уставилась на грозного великана, нависшего над ней. Он был по крайней мере на полголовы выше ее гиганта мужа и, наверное, раза в два шире. Кроме того, незнакомец был страшен лицом, словно Господь при рождении накрыл его ладонью и придавил, сплющив все черты.

— Это всего лишь чай, — робко прошептала Эмма, невольно испугавшись этой громадины. — Заваренная кора белой ивы. Она облегчает боль.

Глаза — ярко-голубые, как небо весеннего полдня, — обратились к ней, и у Эммы перехватило дыхание от их необыкновенной красоты: словно драгоценные сапфиры сверкали на уродливом лице. Она еще не вполне справилась с удивлением, когда великан внезапно кивнул и, перегнувшись через нее, поднес кружку к губам Эмори.

— Зажми нос, будет легче глотать, — пробормотала Эмма, когда муж попытался отвернуться. — А потом запьешь элем, — добавила она, хватая стоявший наготове кувшин.

Бормоча под нос что-то невнятное, ее муж позволил незнакомцу напоить его отваром и, содрогнувшись от отвращения, сразу потянулся к элю.

После этого, все еще морщась, он посмотрел на незнакомца.

— Рад видеть тебя, Маленький Джордж! — Голос его звучал все еще хрипло, но уже гораздо увереннее. С удовольствием отметив это про себя, Эмори улыбнулся другу, тот ответил широкой улыбкой. — Как я понимаю, ты успешно справился со своей задачей?

Маленький Джордж слегка кивнул.

— Хорошо, — Эмори перевел взгляд на Блейка и Рольфа, которые приблизились к постели, оттеснив Мод. — Что со мной произошло?

— На тебя напали разбойники, — сообщил ему Блейк.

Эмори кивнул, постепенно восстанавливая в памяти недавние события.

— Их было шестеро, — угрюмо проворчал он.

— Да.

— Они застигли меня врасплох и так напугали коня, что он сбросил меня! — с досадой признался Эмори.

Блейк удивленно приподнял брови: это было не похоже на Эмори. Не так-то просто застигнуть врасплох такого рыцаря, да и ездок он великолепный.

— Я убил четверых… нет, троих. Четвертого я, по-моему, только ранил.

Блейк кивнул:

— Он удрал.

— А остальные?

— Мертвы.

— Стрела… — пробормотал Эмори, вспоминая свое изумление при виде стрелы, торчавшей из спины внезапно упавшего разбойника.

— Да, двое были убиты стрелами, — подтвердил Рольф.

— Чьими стрелами? — хмуро поинтересовался Эмори.

— Лорда Дариона, — взволнованно сообщил Олден.

Эмори растерянно моргнул.

— Лорда Дариона. Лорд Рольф говорит, что это — лесной дух!

Блейк еле заметно усмехнулся, глядя на возбужденное лицо мальчика.

— Кажется, кроме серьезных проблем с разбойниками, тебе еще придется иметь дело с таинственным хозяином леса. Если бы не он, тебя бы не было в живых… — И уже без улыбки Блейк добавил: — Ты три дня не приходил в сознание.

— Что?! — потрясенно переспросил Эмори.

— Да, милорд, — вступил в разговор епископ, приблизившись к постели. — Три дня. Мы очень о вас беспокоились.

При этих словах Эмори обратил взгляд на жену. Первое, что он увидел, когда очнулся, было лицо Эммы. Оно сияло такой радостной улыбкой, что у него закружилась голова. Эмори ужасно хотелось спросить, почему она так сияет. До сих пор в их необыкновенном браке не было ничего такого, что бы могло вызвать подобную улыбку. По крайней мере он повода для этого ей не давал. К сожалению, сейчас он не мог видеть выражения ее лица: она сидела склонив голову, и мысли ее были от него скрыты.