Жюльетта Бенцони - Тибо, или потерянный крест Страница 22

Король спешился, и в ту же минуту из дверей вышла его мать, а с ней — дамы в разноцветных шелковых платьях, под кисейными покрывалами, украшенные драгоценностями, — двор словно расцвел с их появлением. Очень взволнованная и растроганная, — по крайней мере, так это выглядело со стороны, — Аньес устремилась ко второму вернувшемуся из плена, которого настолько отодвинуло в тень буйство его спутника, что его совсем перестали замечать. Обняв его, она несколько раз поцеловала его в губы32.

— Милый мой брат! Никто уже не верил, что я снова вас увижу, но Господь милостив! Ваше Величество, сын мой, — добавила она возбужденно, схватив брата за руку и подведя его к королю, — это ваш дядя Жослен, вернувшийся из темниц неверных! Его возвращение — большая радость, и надо принять его как можно лучше!

— Об этом и напоминать не стоит, матушка. Милый дядя, — произнес Бодуэн с улыбкой, перед которой никто не мог устоять, — я очень рад видеть вас в этом дворце, вы здесь у себя дома. Я был совсем еще младенцем, когда вы нас покинули, однако не забыл вас...

Ему он протянул обе руки, и Куртене, склонившись, взял их в свои. Для короля это был не только нежный и любезный жест, но вместе с тем и способ избежать объятий, удерживая собеседника на расстоянии!

— Я хотел бы вас расцеловать, но я никогда никого не целую, — добавил молодой король. — Матушка сделает это за меня.

— Конечно, конечно же! — воскликнула Аньес. — И мы отпразднуем этот великий день как подобает, едва лишь наши путешественники смоют с себя дорожную пыль и облачатся в достойные их одежды.

— Как вам будет угодно, матушка!

Дамы, щебеча, словно переполошенный птичник, повели обоих в дворцовую баню, где, по обычаю, собирались их вымыть, причесать, надушить, а потом и одеть. К королю, задумчиво смотревшему, как они входят в его жилище, приблизился Гийом Тирский.

— Подумали ли вы, Ваше Величество, о том, как поступить с отравленным подарком, который преподнес вам атабек Алеппо? Эти люди немногого стоят. Единственные достоинства Рено Шатильонского — его безумная храбрость и влияние, какое он умеет оказывать на своих воинов, а о вашем дяде нельзя сказать и этого. Он трус, а если говорить о его имущественном положении, то он нисколько не богаче своего спутника. Он сохранил титул графа Эдессы и Тюрбесселя, но его отец и он сам давным-давно утратили сами владения. Ничем не подкрепленный титул — это немного.

— Может быть, найти для него придворную должность? Что касается Рено, — поскольку ему подходит только оружие, — почему бы не доверить ему охрану Иерусалима?

— Может случиться, ваши предложения покажутся им не слишком щедрыми. Оба они непомерно честолюбивы, и в заточении это свойство, несомненно, лишь усилилось.

— Придется им удовольствоваться этим! — не скрывая раздражения, воскликнул король. — Не в моей власти дать им земли. Где мне их взять? Уж не должен ли я отнять земли у двух моих баронов, чтобы доставить удовольствие этим, вернувшимся из плена, и втянуть королевство в войну, в то время как Саладин сидит тихо у себя дома? Я еще не сошел с ума!

— Не дай бог! — с улыбкой отозвался архиепископ. — Я с радостью вновь убеждаюсь в вашей мудрости. Впрочем, роскошная жизнь, вкусная и сытная еда, добрые вина, шелка, бархат и женщины дадут нам несколько дней передышки. Пока они будут погрязать и распутстве...

Добравшись, наконец, до своих покоев под шум, вызванный приготовлениями к празднику, Бодуэн внезапно спросил у своего щитоносца:

— Только что вернулся твой отец. Почему же ты не подошел к нему, не поздоровался с ним? Хотя, конечно, я мог бы взять это на себя, мог бы свести вас.

— Напротив, я очень вам благодарен, Ваше Величество, за то, что вы этого не сделали... Известие о его возвращении ничуть меня не обрадовало, и, как бы там ни было, мне все равно скоро предстоит встретиться с ним.

— Но ведь это твой отец.

— Кому и когда хотелось, чтобы его знали как сына труса? А ведь именно так о нем говорят...

Глава 2

Чего хочет женщина...

В доме ее отца, ювелира Тороса, с Арианой обращались как с прокаженной.

Вернувшись в расположенный поблизости от цитадели армянский квартал, — он занимал юго-западную часть города и прилегал к могучим крепостным стенам, — Торос стряхнул с себя оцепенение, охватившее его после того, как дочь поцеловала короля. Внезапно впав в ярость, он набросился на нее с силой и скоростью, удивительными для такого толстого и спокойного человека. Схватив Ариану за толстую черную косу, он буквально проволок ее до дома, не слушая ни ее плача, ни разнообразных замечаний прохожих, которые тем не менее не пытались вмешаться, поскольку Торос был человеком богатым и уважаемым. Его жилище было, возможно, не более просторным, чем дома его соседей, зато защищено оно было куда лучше. За крепкой железной решеткой ворот открывался темный проход, упиравшийся в кедровую с чеканными металлическими накладками дверь, которая вела во внутренний двор, окруженный невысокими арками. Посреди него, в темно-синей фаянсовой чаше, лепетала серебристая струя фонтана. Ее журчанию внимали усыпанные цветами олеандры, а две стороны двора замыкал дом, выстроенный в виде латинской буквы «L»: одна часть была занята мастерской, а вторая предназначалась для повседневной жизни. Прелестный двор был прохладен и радовал глаз, но преступнице не дали там задержаться. Грубо отпихнув некрасивую служанку в плоской шапочке, — старуха от неожиданности выронила тарелку с жареным луком, — Торос протащил дочь через кухню и кладовую ко входу в подвал и втолкнул ее туда.

— Тебе принесут подстилку и еду, — вне себя от ярости проревел он, — но ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока я не пойму, заразилась ли ты проклятой болезнью. Если ты заболела, я позову братьев из Сен-Ладра, чтобы они отвели тебя в лепрозорий, где ты просидишь взаперти до тех пор, пока не умрешь!

— А если... я не заразилась? — с трудом выговорила разбитая и наполовину оглушенная девушка.

— Тогда... не знаю! Мне надо подумать... Может быть, я все равно к ним схожу... из предосторожности! Какой мужчина захочет тебя взять после такого безобразия? Уж точно не сын Саркиса, которому я тебя пообещал! Разве что его сейчас нет в городе? По-моему, он должен был поехать в Акру...

Совершенно очевидно, что Торосу, не имевшему сына, мучительно было видеть, как исчезает с его горизонта свадьба, которая соединила бы его лавку с мастерской ювелира Саркиса. Мысли с бешеной скоростью крутились у него в голове, и он прикидывал, что, может быть... не все потеряно, если Ариана не заразилась проказой.