Элен Бронтэ - Любовь по соседству Страница 22

В своем предположении мистер Лонгсдейл недалеко ушел от истины, Делия Сноуорд в своих беседах с мужем не реже чем раз в три дня вспоминала о незавидной участи малышки Эбигейл, чья жизнь в скором времени должна была наполниться настоящим горем, по сравнению с которым нынешние печали покажутся ей незначительными.

Из-за поворота вышел мистер Реймз в сопровождении обеих мисс Уивинг, и Эбби поняла, что завтрак закончен. Общий разговор никак не складывался, Фанни и Кэтрин старались перекричать друг друга, будущий викарий Реймз не менее громогласно их утихомиривал, Белинда краснела от стыда за своих кузин, а мистер Лонгсдейл, судя по его смешливому взгляду, от души наслаждался этой милой домашней сценкой.

Эбби воспользовалась суматохой и ускользнула в розарий. Высокие кусты почти скрывали ее маленькую фигурку, и она довольно долго с наслаждением вдыхала приторный аромат, пытаясь заметить разницу между тем или иным сортом роз. За ней пришел мистер Киллиан – мисс Перри предложила воспользоваться хорошей погодой и прокатиться в колясках пять или шесть миль, чтобы пробудить себе аппетит и по возвращении с удовольствием воздать должное столу. Эбби оперлась на предложенную ей руку и проследовала со своим спутником к парадному входу в дом, где уже собирались джентльмены, пока леди надевали шляпки и разбирали свои зонтики, призванные защитить нежную кожу от солнца.

Эбби никогда не боялась солнечных лучей, ее смуглая кожа лишь слегка темнела от загара, а шляпка на ленте болталась на сгибе ее локтя, поэтому девушка с любопытством разглядывала лошадей и нарядные экипажи. Генерал Киллиан подошел к ней и принялся самым бестактным образом расспрашивать о ее жизни, пока мистер Лонгсдейл его не прервал.

– Когда вы подходили с Джозефом Киллианом, ваш дядя сказал, что вы чудесно смотритесь вместе. Джозеф для мужчины маловат ростом, но вам как раз подходит. И этот солдафон тотчас решил узнать, каково ваше приданое, чтобы решить, можно ли рассматривать вас как подходящую партию, – прошептал Лонгсдейл, отводя Эбби в сторону.

– Навряд ли он сочтет меня достойной своего сына, – мрачно ответила Эбби, ей были неприятны вопросы генерала, но еще более неловко она почувствовала себя после объяснения Лонгсдейла.

– Не стоит обращать внимания на тех людей, для кого это имеет значение! – с излишней пылкостью отвечал ей джентльмен.

– Я не привыкла, что на меня могут смотреть презрительно только потому, что мой отец не владеет поместьем, – неожиданно для себя самой Эбби почувствовала, что голос ее звучит жалобно, и покраснела от смущения.

На самом деле в маленьком приходе ее отца встречались иногда дамы и джентльмены, считавшие викария Тиндалла незначительным человеком, но только пока они не слышали его проникновенных проповедей.

– Вам не стоит переживать из-за этого, – попытался утешить ее Лонгсдейл. – Всегда найдутся недоброжелатели, чтобы испортить вам настроение, независимо от того, есть у вас капитал или нет. В блестящем обществе от насмешек не защищены даже принцы, а отношения между молодыми леди чаще всего основаны на притворстве, ведь каждая боится, что ее бойкая подруга завладеет сердцем и рукой понравившегося ей джентльмена!

Эбби ошеломленно распахнула глаза – девушке и в голову не приходило, что уловки Белинды и ее подружек могут быть замечены джентльменами, ей всегда казалось, что мужчины проявляют завидную слепоту, когда дело касается женского кокетства. Она не успела ответить – на крыльцо выскочили Кларисса и Лора, следом за ними шли мисс Фанни и Кэтрин, издавая возмущенные вопли. Эбби догадалась, что сестры Хедвич одержали словесную победу над превосходящими их годами, но не умом сестрами Уивинг, и отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Белинда с королевским достоинством прошествовала к коляске, но один из молодых джентльменов опередил мистера Лонгсдейла, и без того не спешившего усаживать мисс Эварт в экипаж. Случайно или намеренно, но Лонгсдейл оказался в одной коляске с миссис Эварт, миссис Хедвич и Эбби, а Белинде пришлось довольствоваться обществом того молодого джентльмена, Лоры Хедвич и мистера Киллиана.

По дороге Эбби больше молчала и слушала, как миссис Эварт распространяется о талантах Белинды, а мисс Перри и мистер Лонгсдейл с самым серьезным видом внимают гордой матери.

Эбигейл думала о том, что в последние дни загородные развлечения приобрели для нее более яркую окраску и она начала лучше понимать Белинду и ее подруг, так стремящихся вкусить радостей каждого летнего дня. Виной ли тому хорошая погода или появление людей, которые ей знакомы – Хедвичей и мистера Лонгсдейла? Пожалуй, в равной степени и то, и другое.

Прогулка затянулась, и компания возвратилась в дом мисс Перри с ощущением усталости и голода, но к ним примешивалась гордость за то, что все они выполнили задуманное, а также желание провести остаток дня в покое и неге.

В большой гостиной царила прохлада, и гости мисс Перри устроились на креслах и диванах, а кое-кто, будучи в преклонных летах, даже поднялся на второй этаж немного вздремнуть. На приглашение поиграть откликнулась только Белинда, что ничуть не удивило присутствующих, и некоторое время они наслаждались чистыми звуками рояля, пока Белинде не вздумалось спеть. Голос ее пусть и был верен, но несколько слабоват по сравнению со звучанием инструмента, и в дальнем уголке гостиной невозможно было разобрать, что она поет. Кэтрин Уивинг тотчас сделала кузине замечание:

– Что ты там бормочешь, малышка Бел? Как будто котенок мурлычет!

Лора захихикала, мистер Киллиан улыбнулся, а миссис Эварт неодобрительно посмотрела на племянницу, но Кэтрин Уивинг умела не замечать такие взгляды.

– Пусть тогда поет Эбигейл, ее-то голос услышит даже генерал на втором этаже! – сердито заявила Белинда и отошла от рояля.

– В самом деле, мисс Тиндалл, мы уже не раз слышали о том, что вы прекрасно поете, так порадуйте нас немного, – попросил мистер Реймз, чье лицо выражало подлинное огорчение от ссоры молодых леди.

Юный Киллиан и Кларисса Хедвич присоединились к этой просьбе, и Эбби не стала отказываться, неприлично, когда столько людей уговаривают тебя сделать что-то, что ты и в самом деле умеешь.

Мистер Тимоти Лонгсдейл расслабленно полеживал в глубоком кресле и словно бы грезил наяву, вполуха слушая мелодичные итальянские слова. Он представлял себе свой собственный дом уютным, отремонтированным и приглаженным гнездышком, где в гостиной расставлены в широких вазах букеты, на чайном столике блюдо из дельфтского фарфора с тоненькими ломтиками яблочного кекса, сам он вот так же, как сейчас, предается блаженной лени, а под его креслом дремлет пес, положив голову на выпавшую из рук хозяина газету. Миссис Лонгсдейл сидит за фортепьяно, и черные локоны совсем скрывают ее маленькое личико...