Николь Джордан - Очаровательная дикарка Страница 22

Наблюдая, как Элеонора без особых усилий все больше очаровывает принца своим искрящимся смехом и остроумными ответами, Дэймон пытался подавить в себе муки ревности, которые сейчас испытывал. Однако ему не давал покоя внутренний голос, назойливо звенящий в голове. Он повторял: «Именно ты мог бы сопровождать Элеонору, добродушно подшучивая над ней и наслаждаясь легкой дружеской беседой, а не колючей напряженностью, которая сейчас стоит между вами».

Дойдя до конца здания, они остановились, чтобы посмотреть на выставку работ, выполненных из воска, а затем не спеша прошлись по оранжерее с редкими растениями и вечнозелеными кустарниками, а также взглянули на шумный зверинец, в котором помимо прочих обитателей были попугаи и обезьянки.

Дэймон заметил, что большую часть времени Элеонора, казалось, не обращала на него никакого внимания. Она взглянула на него лишь однажды, когда они проходили мимо фонтана, в котором плавали золотые рыбки.

Горькая усмешка скользнула по лицу виконта. Он вдруг представил себе, как Элеонора толкает в воду своего знатного поклонника, посмевшего похитить ее поцелуй. И когда Дэймон перехватил ее взгляд, он понял, что и у нее возникли похожие ассоциации.

В их глазах заиграли веселые искры от вымышленной курьезной ситуации, на какой-то миг, казалось, снова сблизив их.

Но Элеонора быстро подавила в себе это чувство и, отвернувшись от Дэймона, взяла Лаззару под руку.

Вскоре они вернулись к лавке часовщика, где принц увидел богато украшенный золотистый футляр для часов, привлекший его внимание. Пока его высочество договаривался с торговцем, Дэймон ждал, остановившись рядом с Элеонорой.

К его удивлению, она-таки нашла возможность отчитать его за то, что он сует свой нос в ее роман с принцем, хотя из-за оживленного шума, царившего здесь, практически не было слышно, что она говорит.

— Какая дерзость с вашей стороны, лорд Рексхэм, навязывать себя в качестве попутчика.

Дэймон, подняв бровь, взглянул на Элеонору, делая вид, что искренне удивлен.

— Как, вы разве не хотели, чтобы я вас сопровождал?

— Конечно же, нет. Ведь вы наверняка не задумали ничего хорошего.

— Да что же вас заставляет так думать? — как ни в чем не бывало, осведомился он.

Лицо Элеоноры исказилось от гнева.

— Да это написано в ваших глазах, которые пылают дьявольским огнем.

Дэймон старался сохранять невозмутимое выражение лица, хотя на самом деле действительно горел желанием немедленно открыть ей глаза на все пороки принца.

— Дорогая моя, вы причиняете мне боль. Неужели вы, и правда думаете, что я бы постарался встать между вами и вашим Ромео?

— Пожалуйста, будьте добры, не называйте его так! — тихо воскликнула Элеонора.

— Не буду, если вы настаиваете. Хотя в Италии он заработал себе это прозвище. Признаться, я никак не могу понять, что вы в нем нашли.

Было заметно, что Элеоноре стоит неимоверных усилий сохранять хладнокровие.

— Ну, во-первых, принц Лаззара полная противоположность вам во многих отношениях.

— Да, с этим трудно не согласиться, — сухо произнес Дэймон. — Ему нравятся модные наряды и безделушки, и еще всякая всячина. Деньги для него как вода, он сорит ими направо и налево.

Элеонора строго взглянула на него, воздержавшись от комментариев, возможно, потому, что увидела в его обвинительной речи долю правды.

— Меня удивляет, — продолжал Дэймон, — что вы позволили себе так слепо прельститься этой смазливой мордашкой. Хотя разве можно обвинять вас в этом, вы ведь всегда были идеалисткой.

— Вы намекаете на то, что я наивна?

— Возможно, и так. Ну, скажите, разве не наивно думать, что можно завоевать любовь мужчины, всецело полагаясь на руководства из какой-то книги?

Она гордо вскинула голову.

— Простите, но я позволю себе проигнорировать ваше замечание.

Дэймона рассмешило то, как она выразила свое презрение.

— Посмотри на это с другой стороны, Эль. Я действительно пытаюсь помочь осуществлению твоего плана.

Ее голубые глаза расширились. В них появилась наигранная радость, а в голосе прозвучали сладко-скептические нотки.

— Умоляю, скажите на милость, как же это вы собираетесь мне помочь?

— Видишь ли, если Лаззара будет думать, что я его соперник, он приложит все усилия, чтобы отбить тебя у меня. Вообще-то он и так уже пытается это сделать.

От такого заявления Элеонора даже рот раскрыла.

— Значит, вы мучаете меня ради моего же блага?

— Можно сказать и так. Я ведь говорил тебе, что хочу только одного — чтобы он не причинил тебе боли. И поэтому назначаю себя твоим личным хранителем.

Она подняла глаза к высокому потолку, как будто моля небеса дать ей терпение, а затем устремила на виконта раздраженный взгляд.

— А я хочу одного — чтобы вы оставили меня в покое!

— Послушай, я не собираюсь раскрывать твои тайны принцу, если именно это тебя беспокоит.

— О каких таких тайнах идет речь? — осторожно поинтересовалась Элеонора. — Мне нечего скрывать.

— А как насчет твоего намерения опутать Лаззару брачными сетями, следуя указаниям из книги?

— Неужели вы посмели бы рассказать ему об этом? — выдавила из себя девушка.

— А как насчет поцелуя за две минуты до того, как в комнату вошел принц?

Как и подобает в таких случаях, щеки Элеоноры залились румянцем.

— То, что произошло тогда между нами, было серьезным промахом, и такое больше не повторится. И я надеюсь, что вы действительно не проболтаетесь ему.

— Даю слово чести, я буду держать рот на замке. Элеонора окинула виконта подозрительным взглядом.

— Мне было бы намного спокойнее, если бы вы возвратились в Европу и провели там еще пару лет.

— Да мне и здесь очень даже весело.

— Похоже, это моя заслуга, — резко выпалила она. — Вы не могли бы просто оставить меня в покое?

— Боюсь, что не могу пообещать тебе этого, — произнес Дэймон, стараясь, однако, говорить миролюбиво.

В ответ Элеонора изобразила на лице лукавую улыбку.

— По крайней мере, мне придется терпеть ваше навязчивое присутствие всего неделю.

Дэймону очень не понравился ее тон, в котором звучало торжество вперемешку с язвительностью.

— И как это понимать?

— Ежегодный великосветский прием в доме моей тетушки будет проходить на следующей неделе в пятницу, и принц Лаззара уже принял приглашение присутствовать на нем.

Брови Дэймона резко сомкнулись. Ему совсем не понравилось то, что следовало из этого сообщения: если Лаззара приедет на бал к леди Белдон, то Эль действительно будет угрожать серьезная опасность.