Трейси Уоррен - Соблазненная его прикосновением Страница 22

— Зачем вы это делаете?

— Чтобы вам было комфортнее, — напомнил он, — Теперь намного удобнее, не так ли?

Обдумав вопрос, Грейс поняла, что Джек абсолютно прав.

Восхитительно, безумно удобно.

Если не считать рукавов, которые только раздражали ее. Без долгих размышлений Г рейс высвободила руки к из платья и, довольная своим освобождением, инстинктивно вытянула их вдоль тела.

Лиф и корсаж соскользнули до талии, обнажив груди.

— Оп! — хихикнула она, даже не покраснев.

Соски тут же затвердели от холодного воздуха в комнате и от жаркого взгляда Джека. Она не знала, что на нее вдруг нашло, куда исчезли прежние опасения и сдержанность. Но вместо того, чтобы прикрыться, Грейс бесстыдно выставляла себя напоказ.

Он вдруг сглотнул, в его взгляде мелькнула печаль с оттенком раскаяния.

— Вы действительно пьяны? — Девушка согласно кивнула, и он покачал головой. — Две маленькие порции бренди, и вы уже на седьмом небе от счастья.

— Но вы сами позволили мне напиться, — улыбнулась она. — Великолепный, соблазнительный, милый лорд Джек.

— И это все обо мне? — Он засмеялся, потом тихо пробормотал: — Вряд ли это будет неправильно.

— Что вы имеете в виду?

— Это. — Он подтянул лиф и прикрыл ее груди. — Вы должны отдохнуть.

— Я именно это и делаю.

— Тогда следует немного поспать.

— Но я не хочу!

— Закройте глаза и расслабьтесь.

— А вы?

Джек опять сглотнул, как будто сомнение разрывало его на две части.

— Поблизости. Вам нужно лишь позвонить, когда проснетесь.

— Но я не хочу, чтоб вы уходили. Не покидайте меня, Джек. Останьтесь со мной.

Внезапно Грейс со всей ясностью осознала, что хочет того, что неизбежно должно произойти, и потом не будет ни о чем сожалеть. Она не знала, каковы намерения Джека. В честности мотивов Терренса она не сомневалась, и к чему это привело? Джек, по крайней мере, не обманывает ее, никакой лжи между ними нет. И поступает он как настоящий мужчина.

Грейс села, обняла его за шею и поцеловала сначала в щеку, затем в подбородок.

— Останьтесь!

— Это в вас говорит выпитое бренди, — напряженно произнес он.

Девушка покачала головой:

— Нет. Алкоголь мог развязать мне язык, а не вложить слова мне в рот. Я знаю, о чем прошу вас.

Джек слегка отстранил ее, заставив смотреть на него.

— И ясно понимаете, что делаете? Сознаете, что случится, если я останусь? Понимаете, что я возьму вас, как мужчина берет женщину, и уже не остановлюсь?

— Я и хочу этого.

— И вы также сознаете, что это моя спальня, что я принес вас сюда, чтобы соблазнить? Как и собирался. Правда позже. Но сейчас вы пьяны, и я...

Она закрыла ему рот ладонью.

— Я хочу этого. Хочу вас. Я люблю вас, и только это имеет значение.

Грейс не могла бы сказать, кто из них больше удивлен ее словами, но знала, что это правда. Она действительно любила Джека. Поэтому ее внезапный отъезд в Бристоль и сомнения были только попыткой обмануть свои чувства. Даже раздумья о предложении Терренса базировались на страхе. Она боялась себя. Боялась влюбиться в Джека, получить то, чего больше всего хотела.

— Вы... любите... меня, — раздельно повторил Джек.

Она согласно кивнула:

— Может, вы предпочли бы этого не слышать, но это правда. И пожалуйста, не думайте, что я жду чего-то взамен.

Он стиснул зубы, в глазах сверкнул огонь.

— А должны бы.

— Просто скажите, что хотите меня.

— Очень! Учитывая мое поведение, как вы можете в этом сомневаться?

— Значит, вы останетесь?

Джек колебался.

— Я не должен так поступать, но как я могу теперь отказаться?

Грейс удовлетворенно откинулась на подушки, но когда попыталась раздеться, он схватил ее за руку:

— Нет. Позвольте мне.

Держа ее в плену своим взглядом, Джек спустил лиф и коснулся ее обнаженной груди. Пальцы ритмично скользили вокруг затвердевшего соска, затем слегка ущипнули его, прежде чем начать дальнейшие ласки.

Девушка затаила дыхание, когда все опять закружилось вокруг нее. Только в этот раз уже не от бренди. Дрожа, она позволяла ему делать все, чего бы он ни захотел, в полной уверенности, что получит наслаждение. Острая боль между ног требовала утоления, и она притянула его голову для поцелуя, ожидая, что он встретит ее требование с бурной, восхитительной страстью. Но ласки были неторопливыми, сдержанными, граничащими с почтительностью.

Каждое прикосновение заставляло ее таять, превращая внутренности в теплый гладкий воск свечи, надолго оставленной на солнце. Она уже не владела собой, извиваясь под его руками, пока он гладил то одну, то другую грудь с такой основательностью, что это уже походило на сладкую пытку.

Когда она, проглотив стон, требовательно прижалась к его ладони, Джек прервал их поцелуй, чтобы взять в рот одну из грудей. Влага собиралась у нее между ног, пока он ласкал грудь с такой страстью, что Грейс в беспамятстве схватила его за волосы, чтобы притянуть к себе.

Он с улыбкой перенес свои действия на вторую грудь и ублажал ее с той же степенью умопомрачительного внимания. Наконец замедлил движения и отстранился от девушки.

Та мгновенно почувствовала себя одинокой и потянулась, чтобы вернуть его. Но ей не стоило беспокоиться, потому что его ловкие руки уже освобождали ее от платья, корсета и нижних юбок. Когда он закончил, на ней остались только чулки да кружевные подвязки, неспособные защитить от его ласкающего взгляда.

Лазурные глаза потемнели, пока он медленно скользил взглядом по ее телу, изучая каждый дюйм. Слегка задержался на огненном треугольнике завитков и опустил глаза, любуясь ее изящными ступнями.

Грейс вдруг застенчиво прикрылась руками.

— Дорогая, вы не должны смущаться, — упрекнул он. — Поверьте, вам абсолютно нечего скрывать. Напротив. Если б вы знали, сколько раз я мечтал увидеть ваши ноги.

Глаза у нее расширились.

— Но зачем?

— Я без конца воображал, какой они длины, какие стройные. — Он коснулся голой полоски кожи над подвязкой и улыбнулся. — Я был вне себя от радости, когда заметил, что не ошибся. Они даже прекраснее, чем я ожидал.

— Значит, вы довольны?

— Очень. А теперь позвольте мне доставить вам удовольствие.

Грейс не знала, что ее ждет, но в следующий момент Джек показал ей свои намерения. Его рука легла на кудрявый треугольник между бедрами, и сильные теплые пальцы раздвинули нежную плоть под ним. Дальше он пройти не мог, потому что Грейс крепко сжимала ноги.

— Откройтесь, — прошептал он. — Обещаю, вы не пожалеете.

Она медлила, сердце, как безжалостный кулак, било ей под ребра. Потом, сознавая, что не в силах противостоять, она выполнила его просьбу.

— Боже, вы так прекрасны, а теперь — чур пошире, прошу вас!