Элизабет Эллиот - Тигровая лилия Страница 22

– Я все прекрасно поняла, – прервала его Лили. Да сколько же можно говорить об одном и том же? Или он считает, что она вообще не в состоянии что-либо уразуметь? – Конечно, мы не можем допустить, чтобы одна моя маленькая записка подвергла смертельной опасности ваших людей.

Он сделал вид, что не заметил ехидства, прозвучавшего в ее голосе.

– Есть еще один вопрос, который нам необходимо обсудить. Я поклялся своей честью, что буду охранять вашу репутацию не менее ревностно, чем вашу жизнь. Мы с вами оказались в очень необычной ситуации. Пребывание под одной крышей может создать иллюзию неких уз, но мы должны помнить, что все это продлится недолго, совсем недолго, что существует внешний мир со своими правилами… Вам хорошо известно, я связан обязательствами с другой леди. И между нами не может быть ничего, кроме дружеских отношений.

Лили заставила себя улыбнуться. Конечно, не может быть. Она вообще не желала больше видеть его и как раз обдумывала тактику того, как ей впредь избегать встреч с ним, не нарушая приличий. Своей грубой откровенностью герцог только упростил эту задачу, однако его равнодушие не могло не уязвить ее.

– Вам не очем тревожиться. Я на другое и не рассчитывала, – сказала она.

– Вот и прекрасно! Рад это слышать. – Он взглянул на часы, стоявшие на каминной полке. – У вас до обеда есть три часа. Надеюсь, вы найдете себе какое-то занятие. Приглядите, скажем, за служанкой, когда она будет распаковывать ваши вещи… ну… что-нибудь в этом роде. А мне, дабы не вызвать ненужных подозрений, лучше, как обычно, заняться деловыми и светскими раутами. Сегодня меня не будет большую часть вечера. – Он поднялся и, спешно подойдя к двери, отворил ее, с откровенным нетерпением выжидая, когда гостья избавит его от своего присутствия: – Если позволите, я вернусь к своим бумагам.

5

–. Егo светлость не хочет, чтоб мы были здесь, – мрачно констатировала Элис, вынимавшая платья из сундука Лили. – Этот важный Диксби никогда бы такого не разболтал. А вот Джек, тот так и сказал, что его светлость мечтает, чтобы мы скорее убрались. Как будто у нас есть выбор!

Лили продолжала отмалчиваться. Элис очень быстро тут освоилась. Меньше чем за два дня она наслушалась от слуг герцога стольких сплетен, сколько Лили не слышала за всю свою жизнь.

– Эти мужчины сами не знают, чего им нужно, – изрекла Элис, расправляя ленту на очередном платье. – Сначала силой привез нас сюда и заставил остаться, а теперь, видите ли, ему не нравится, что мы находимся в его доме!

– Надеюсь, ты не сплетничаешь обо мне со слугами герцога. – Хотя служанка и не знала обих с отцом секретной работе, в доме графа было много такого, о чем совсем не стоило оповещать его светлость.

– Конечно, нет! – воскликнула Элис с видом оскорбленной добродетели. – Я полностью согласна с вами, миледи: чем меньше они здесь будут о вас знать, тем лучше! Я и о себе не больно много им говорю! Чудные у них тут порядки! И если хотите знать, что я думаю, его светлость нанял всю эту банду головорезов для того, чтобы отпугивать людей. Джек рассказал мне, что герцог у себя никого не принимает, только своего брата и кузена. Ну, если он со всеми обращается так же, как с нами, то понятно, отчего у его светлости нет друзей.

Лили пожала плечами. Она достаточно наслушалась сплетен об их хозяине. Герцог, видимо, предпочитал уединенный образ жизни, потому и нанял на службу людей с далеко не благообразной внешностью, чтобы никому не повадно было вторгаться в это уединение. Тут Лили хорошо его понимала.

Она сразу подумала о своем отце, который часто жаловался на то, что его постоянно донимают всякими просьбами. Люди могут быть очень назойливы, добиваясь для себя какой-нибудь выгоды. А ведь богатство и влияние графа Кроффорда не шло ни в какое сравнение с возможностями герцога. За ним, наверное, просители ходят вообще чуть ли не толпами, чтобы хоть что-то урвать или использовать его влияние. Вот именно. Использовать.

Это была еще одна причина, по которой она никак не могла забыть того, что случилось на балу у Эшландов. Ведь он прекрасно понимал, что должен чувствовать человек, когда его пытаются использовать в чьих-то эгоистических целях. Неужели он был настолько пресыщен и равнодушен, что его нисколько не беспокоило, что он ранил чьи-то чувства… Но в таком случае, почему он так заботился о ней, потратил на нее столько времени и сил? Загадка. Правда, его заботливость оказалась очень недолговечной. Очень скоро он вновь превратился в высокомерного грубияна. Но ведь в ту страшную ночь она неожиданно для себя узнала и другого герцога Ремингтона… доброго и очень нежного. Тогда он действительно напоминал героя ее грез – каким он виделся ей доих злосчастной встречи на балу. Такого Ремингтона она бы полюбила… О Боже! О чем она только думает? Вот уж действительно – фантазерка! Да всякий нормальный человек точно так же отнесся бы к ней, увидев ее ночью на улице… Это всего лишь говорит о его способности к состраданию и отнюдь не значит, что ему нужно ее расположение или любовь. Он ведь ясно дал понять, что не ждет от нее ничего, кроме ничего не значащей светской болтовни. Впрочем, и это ему вряд ли нужно.

– Пожалуй, надену сегодня розовое платье, Элис.

– Очень мудрый выбор, миледи. – Служанка достала из огромного гардероба платье и тщательно разгладила несколько случайных складочек. – Высокий ворот закроет эти ужасные синяки на шее. Как они, очень болят?

– Не очень, хотя вид, конечно, у меня просто кошмарный.

Элис жалостливо покачала головой:

– Бедняжка. Вам следовало еще денек полежать в постели.

– Но я уже вполне сносно себя чувствую. Мне проще спуститься в столовую, чем просить их, чтобы подали мне еду сюда.

– Кажется, у них с этим очень строго, – сказала Элис. – Я не хотела вам вчера этого говорить, вы и так были очень расстроены, но только повар поначалу ни в какую не хотел подавать вам еду на подносе сюда, в комнату. Он смотрел на меня так, словно я попросила его подать Францию на блюде. Я объяснила этому олуху, что вы слишком слабы, чтобы вставать с постели, и еще я ему напомнила, что у вас больное горло и вы не можете глотать те огромные куски мяса, что он собирался приготовить.

Лили не стала говорить ей, что повар просто, по-видимому, следовал указаниям хозяина, который сказал ему, что она будет обедать в столовой

– Я думала, что повар – женщина. А точнее – жена Диксби.

– Ах нет, миледи. Диксби нагло соврал вам. Повар – огромный верзила, совсем лысый и с серьгой в одном ухе. – Она состроила гримасу. – Он откликается на кличку Бык.

Лили удивленно подняла брови, затем нахмурилась. Ее попросту одурачили! Значит, Диксби все выдумал про жену, это просто был повод, чтобы остановиться возле дома Ремингтона. Если бы не этот рыжий разбойник, она никогда бы не оказалась в теперешней нелепой ситуации.