Сьюзан Элизабет - Пробуждение страсти Страница 22

— Ну что, идем? — сказала она.

Он поднялся по двум деревянным ступенькам и громко постучал. Она встала рядом, прислушалась к звуку приближающихся шагов.

Дверь медленно со скрипом отворилась, и в проеме показалось лицо чернобородого мужчины.

— Да? — обратился он к ним.

Макс снял шляпу.

— Меня зовут Барнс, сэр. Макс Барнс. А это моя жена, Саманта. — Он приобнял ее за плечи. — Мы проезжали мимо и заметили свет в окне и приветливый дымок из трубы. На улице страшно холодно, сэр. Я надеялся, может, у вас найдется местечко для меня и моей жены, чтобы переночевать.

Мужчина с суровым лицом смотрел на них изучающим взглядом. Саманте не понравилось, что Макс солгал этому человеку, но она не собиралась возражать против этой маленькой неправды, если она приведет их к теплому, восхитительно пахнущему очагу.

Очевидно, хозяин пришел к выводу, что гости безобидные, потому что его лицо вдруг расплылось в широкой ухмылке. Он полностью открыл дверь и протянул костлявую руку, которую Макс коротко пожал.

— Меня зовут Хирам, — сказал хозяин. — Войдите и обогрейтесь.

Дверь за ними захлопнулась, и они оказались в огромной комнате, в центре которой стоял стол; его большие размеры очень удивили Саманту, но он был здесь явно на своем месте, потому что она увидела вокруг не меньше пятнадцати детей всех возрастов.

У дальней стены в очаге мирно горел огонь. Над огнем висел большой черный котел, в котором, судя по запахам, готовилось что-то вроде цыплят с клецками. Комната была ярко освещена лампами, стоящими в каждом углу. Деревянные полы покрывали разноцветные половики.

— Мы не хотим причинять вам неудобства, — произнес Макс, продолжая говорить нарочито грубовато, изображая простого парня. — Просто вышло так, что мы с женой были в дороге больше недели, и она, боюсь, уже дошла до полного изнеможения.

— Ах, дорогая моя. — Саманта оглянулась и увидела, что с лестницы спустилась женщина и с сочувствующим выражением на лице направляется к ней. — Вы, наверное, совсем замерзли и умираете с голода.

Женщина взяла Саманту за руки и повела за собой к лестнице.

— Калеб, Нефи, принесите-ка наверх корыто. Речел, а ты с девочками согрей воду для леди. — Женщина повернулась к Саманте. — Ничего, сейчас вы быстро будете снова чистенькой.

Саманта, взволнованно улыбнувшись Максу, пошла вслед за женщиной наверх. Ее провели по длинному коридору в последнюю комнату и усадили на кровать, застеленную мягчайшей периной.

— Бедняжка, — стоя над ней, покачала головой женщина. — Ваш муж прав. Вы сейчас действительно прямо кожа да кости.

Саманта, оглядев себя, решила, что дела обстоят не так уж плохо, но промолчала.

В комнату вошли два высоких мальчика. Они тащили за собой огромное корыто. Пока их мать давала им новые указания, Саманта оглядела комнату. Она была обставлена так же бедно, как и нижняя часть дома, здесь было только самое необходимое — большая, очень удобная кровать и большой сосновый шкаф с зеркалом. На полу были разостланы такие же половички, как и внизу.

Потом в комнате появились четыре молодые девушки. У каждой в руке было пышущее паром ведро с водой. Они вылили горячую воду в корыто.

— Теперь добавь два ведра холодной, Речел.

— Очаровательные дети, — заметила Саманта, когда девочки, сделав книксен, вышли из комнаты.

Женщина проводила их взглядом, в котором сквозила гордость.

— Они не все мои дети. Двое старших мальчиков — Калеб и Нефи — дети Мери. — Она повернулась к Саманте. — Я Сара. А вас как зовут?

— Саманта. — Она поднялась с кровати. — Мы так благодарны вам за то, что вы нас приняли.

— Все мы дети Божьи, Саманта, братья и сестры друг другу. Разве вы бы отказали в помощи вашему брату или сестре, если бы они пришли к вам?

Саманта кивнула. Взгляды мормонов могут некоторым показаться странными, но в добросердечии им трудно отказать.

— И тем не менее еще раз спасибо вам, Сара.

Девочка, которую звали Речел, внесла в комнату два ведра холодной воды и удалилась, закрыв за собой дверь.

Сара опять обернулась к гостье и придирчиво оглядела ее грязное голубое платье.

— Я думаю, я смогу что-нибудь для вас найти, что вам будет впору. — Она добавила в корыто холодную воду. — Вот теперь нормально. Вечером я постираю вашу одежду и высушу над огнем. К утру все будет готово.

Саманта была немного шокирована таким предложением.

— Вам совсем необязательно делать это, Сара. Я сама могу постирать свою одежду.

Сара расплылась в доброй улыбке.

— Ерунда. Вы слишком устали, чтобы возиться со своими тряпками. Я сама о них позабочусь.

Она подошла к шкафу и вытащила из ящика кусок мыла и полотенце.

— Это мыло с запахом роз, — шепотом сказала Сара. Ее глаза заблестели. — Я пользуюсь им только в те ночи, когда я сплю с Хирамом.

Это сообщение вызвало у Саманты любопытство. Означало ли это, что остальные ночи Хирам проводит с другими женами? Каково одной лежать в своей постели, зная, что мужчина, которого ты любишь, в этот момент находится в объятиях другой женщины?

У нее в голове тут же вспыхнул яркий образ Макса, обнимающего какую-нибудь длинноногую красотку, и острый укол ревности пронзил ее сердце.

— Саманта? С вами все в порядке?

Саманта помотала головой, чтобы снова вернуться в реальность.

— Наверное, я действительно очень устала.

— Я оставлю вас. Вам нужно что-нибудь еще?

Саманта снова покачала головой. Говорить она не могла — так сильно билось ее сердце. Сара вышла из комнаты.

Саманта стянула с себя грязную одежду, глядя на поднимавшиеся над корытом клубы пара. Она отказывалась даже думать о том, что ей подсказывало ее сердце. Она просто устала, вот и все. Надо только как следует выспаться, и она снова сможет здраво мыслить.

Глава пятнадцатая

Глубоко вздохнув, Саманта тихо погрузилась в воду. Ее только что вымытые волосы свободно рассыпались по спине. Она вытянула ноги, положив ступни на бортик, и стерла пальцами ноги пену, прилипшую к лодыжке. Потом она откинула голову и уронила мокрые руки на края корыта.

В таком виде она и предстала перед Максом, когда он неслышно вошел в комнату. При виде ее у него перехватило дыхание. Привычная боль, которую он постоянно испытывал рядом с ней, усилилась до степени страдания, и он прислонился к двери, чувствуя, будто ему что-то сдавило горло.

Лампа на прикроватной тумбочке освещала ее кажущееся неземным тело мягким светом. Пристальным взглядом он смотрел на длинные обнаженные ноги, покоившиеся на краю корыта, и ощущал единственное желание — припасть к ним, наслаждаясь шелковистостью кожи.