Сьюзен Кинг - Цыганское гадание Страница 23

Уильям перевел взгляд на мужчину рядом с Перрисом и, чуть склонив голову, сдержанно произнес:

– Малис. Мое почтение.

– Уильям, – склонил в ответ свою седую голову Малис Гамильтон. Его темно-голубые глаза и коротко стриженные седые волосы отливали серебром в неясном сумеречном свете. – Нам повезло, что мы тебя застали. Перрис прав.

Каждый раз, встречаясь с Малисом Гамильтоном, Уильям ощущал некоторую напряженность. Он и Малис испытывали взаимную неприязнь, можно сказать, даже ненависть, хотя их связывала одна общая трагедия. Чувство обиды не оставляло Уильяма. И не только потому, что Малис Гамильтон был членом того отряда, который увозил Уильяма из Рукхоупа в день, когда был казнен его отец. Малис был, кроме того, отцом женщины, которую любил и потерял Уильям. Той женщины, что была матерью его ребенка.

Из-за горькой, нерасторжимой связи между ними Уильям решил, что самое разумное – это по возможности избегать общества этого человека. Сейчас, встретившись с Малисом лицом к лицу всего в сотне ярдов от того места, где был повешен его отец и где Малис захватил в плен юного Уилла, ему с трудом удавалось сдерживать себя, не показывать свой гнев. Но мысль о благополучии дочери, как всегда, помогла Уильяму обуздать свою острую неприязнь к деду малышки.

– Мы прибыли в Рукхоуп этим утром по официальным делам короны, но ты отсутствовал, – глухо произнес Малис. – Твоя сестра Хелен выступила в роли доброй хозяйки, бедняжка.

Уильям едва не задохнулся от возмущения. Намек Малиса на несчастье его сестры, чье лицо было сплошь покрыто рубцами от недавно перенесенной оспы, показалось ему оскорбительным. Он уже готовился дать достойный ответ, но тут вмешался Перрис. Он подъехал к другу вплотную и положил руку ему на плечо, успокаивая его.

– Леди Хелен вряд ли можно назвать бедняжкой, – сказал Перрис. – Господь благословил ее, щедро наделив изяществом и очарованием. Я нахожу, что она восхитительна. Должен признаться, ваше замечание удивило меня, Малис. Вы действительно находите, что она достойна жалости?

Видимая мягкость вопроса на самом деле скрывала вызов. Малис откашлялся в явном смущении и пожал плечами.

– Разумеется, нет. Я вовсе не хотел ее обидеть. Твоя мать сказалась больной и вынуждена была оставаться в постели, – повернулся он к Уильяму. – Она ни разу не спустилась, чтобы оказать нам гостеприимство.

– Возможно, у нее приступ лихорадки, – пробормотал Уильям.

Он прекрасно знал, почему его мать не выходила из своей спальни, и предполагал, что причина ее «нездоровья» не являлась тайной и для Малиса. Леди Эмма не выносила присутствия этого человека даже в тех редких случаях, когда Гамильтон наносил краткие, случайные визиты в Рукхоуп.

– Кэтрин – просто красавица, – перевел разговор Малис. – Она напоминает мне ее мать в таком же возрасте.

– Да, – кивнул Уильям и резко сменил и эту тему. – Вы сказали, что прибыли по официальным делам короны. Могли бы послать гонца.

– Мадам вдовствующая королева посылает тебе свои личные приветствия, – сказал Перрис.

Уильям изумленно посмотрел на друга. В течение нескольких месяцев при дворе он избегал встречаться с ней. И Мария, вдова короля Джеймса, избегала его наравне с остальными, он был в этом уверен.

– Она хотела быть уверена, что это частное послание, написанное ею собственноручно, будет передано тебе в руки, – пояснил Перрис.

Он достал из-за пазухи свернутый лист пергамента, края которого были скреплены печатью красного воска.

Уильям принял пергамент из рук друга, гадая, хорошие или плохие новости скрывает этот кусочек телячьей кожи.

– Я обещал королеве, что найду тебя и передам вызов, поскольку у нас осталось неулажено одно общее дело, – сказал Малис. – И я, конечно, не хотел упустить возможность повидать свою внучку.

– Мадам желает видеть тебя немедленно. Ты должен явиться во дворец Линлитгоу, – произнес Перрис.

Уильям убрал пергамент, решив прочитать его позже.

– Хорошо, – только и ответил он. – Я и сам собирался встретиться с ней. Мы должны кое-что обсудить.

– Да? И что же? – заинтересованно спросил Малис. – Как ты знаешь, мы должны быть посвящены в любые тайны, достигающие ушей вдовствующей королевы.

Уильям немного отпустил поводья, положив руки в перчатках на переднюю луку седла, и тут же почувствовал, как заволновался его горячий конь.

– Я не могу посвятить вас в подробности моего дела, не побеседовав предварительно с королевой, – ответил он Малису. – Но поскольку вы сейчас возвращаетесь в Линлитгоу, я надеюсь, вы передадите ей, что я буду в ее замке завтра, сразу после того, как проведаю свою семью. И посоветуйте Их Величеству как можно скорее перевезти инфанту в более безопасное место.

– К чему? Неужели ей грозит какая-то опасность? – резко возразил Малис.

– До меня дошли весьма неприятные слухи, – осторожно сказал Уильям.

– Слухи о том, что король Генрих хочет похитить маленькую королеву? – фыркнул Малис. – Да эти слухи никогда и не прекращались. Король закипает, как вода в котелке, и говорит то, что ему нравится и что хотят услышать другие, однако это не значит, что он всегда следует своим словам. Несколько лет назад он предложил своим советникам, чтобы они захватили ее отца, короля Джеймса. Да только советники оказались слишком трусливы, ни один даже не попытался.

– Или слишком мудры, – пробормотал Уильям. – Как бы то ни было, пока у нас не будет достоверных сведений, безопасность королевы Марии должна стать задачей первостепенной важности. Дворец Линлитгоу не может сравниться по своей оборонительной мощи с дворцами в Эдинбурге или Стирлинге.

– Вдовствующая королева так или иначе планировала перевезти малышку в Стирлинг, – заметил Перрис. – В следующем месяце там пройдет ее коронация.

– За месяц многое может произойти, – заметил Уильям. – Я полагаю, что ее нужно перевезти туда немедленно и, думаю, лучше тайно или под охраной хорошо вооруженного отряда. Обязательно передайте мое сообщение королеве. В детали я посвящу ее позже сам, как только встречусь с ней.

– Что ж, хорошо, – сказал Малис. – Если ты думаешь, что она тебя послушает… Не могу понять, почему она изъявляет такое горячее желание говорить с тобой. Причиной может быть выговор, который ты, по правде говоря, заслуживаешь…

– Все возможно, – тихо проговорил Уильям. – А теперь прощаюсь с вами обоими.

– Есть еще одно дело, – остановил его Малис. Уильям поднял глаза на своего недруга. – Две недели назад я послал тебе многословное письмо и был разочарован твоим ответом.

– Если ты до сих пор не понял, Малис, я повторю: у меня нет желания жениться ни на одной леди из семьи Гамильтон, которых ты предложил мне на выбор в своем письме.