Робер Гайар - Мария, тайная жена Страница 23

— Ну и что?

— Сперва, господин губернатор, мы подумали, что это обыкновенные сплетни — очередной этап общей кампании господина Уеля против монсеньора де Туаси. Монсеньор де Пуанси тоже изо всех сил старается подорвать репутацию нового генерал-губернатора, а потому слухи могли исходить и оттуда. Однако недавно мы узнали, что монсеньор де Туаси в самом деле намеревался ввести новые налоги. Ему, видите ли, надоело быть губернатором без власти, и таким способом он хочет заявить о себе. Ясно, что поселенцы, помня недавние события, снова взбунтуют и уже по-настоящему.

На Мартинике существуют две группировки. Одна ставит перед собой единственную задачу: добиться возвращения на остров генерала дю Парке. Другая же, возглавляемая, по-видимому, господином де Бофором, хочет сбросить ярмо Американской островной компании. Первая группировка придерживается мнения, что если бы генерал находился здесь с нами, то не было бы ни беспорядков, ни новых налогов, а с бунтовщиками он расправился бы довольно быстро.

— Ваше сообщение, сударь, представляется мне весьма интересным, — ответил Лапьерье, — но фактически мы не можем ничего предпринять и вмешаемся только в случае крайней необходимости. Пока я не вижу оснований для того, чтобы отложить поездку в Фор-Рояль. Кроме того, здесь остаетесь вы и господин де Лубье. В мое отсутствие вы можете в случае нужды позвать на помощь для восстановления порядка командира милиции Лагаренна.

— Сударь, — возразил Дювивье, — мятеж может начаться в любой момент. Руководители заговорщиков настроены очень решительно, и среди них я особо выделил бы де Бофора.

— Ну и что из этого? — воскликнул Лапьерье раздраженно. — Уж не предлагаете ли вы арестовать Бофора? Ведь это послужило бы сигналом к настоящей кровавой бойне на острове! Нет, Бофора нужно оставить в покое, если, конечно, вы не поймаете его с поличным на месте преступления. Вы должны знать, что он был близким другом генерала и частым гостем в «Шато Деламонтань». Между прочим, вы установили, как я просил, наблюдение за Ивом Лефором? По-моему, он способен причинить нам больше неприятностей, чем Бофор! Вспомните только о его прошлом, когда он был пиратом. Лефор, я уверен, не остановится ни перед чем, лишь бы разбогатеть! И еще. Он очень честолюбив и готов на все ради достижения реальной власти.

— Я установил за ним наблюдение согласно вашему, господин губернатор, указанию. Но он не проявляет никакой активности. Живет в лачуге на берегу речушки Пере. Домишко принадлежит некой Жозефине Бабин, вдове поселенца. Лефор обращается с ней почти как с прислугой, и она готовит ему еду. Днем он ловит рыбу на пару с францисканским монахом, а вечерами посещает таверну «У гуся», где встречается с Бильярделем. Они вдвоем тихо беседуют и много пьют, однако нет никаких признаков, что они замышляют недоброе.

— И все-таки нужно не спускать с него глаз, — сказал Лапьерье. — Спасибо за информацию, но я все же не считаю ее достаточно серьезной, чтобы откладывать свой отъезд. Всего хорошего, сударь.

Когда Дювивье удалился, временный губернатор подумал, что поступил правильно, отказавшись отменить поездку, несмотря на принесенные прокурором не совсем приятные вести. Дорога на Фор-Рояль пролегала через Карбет, Анзе-окс-Коку и Фон-Капо. Посетив эти места, он узнает значительно больше о том, что назревает, — больше, чем известно самому Дювивье. Таким образом, у него будет возможность прощупать настроение людей почти по всему острову.

Потом мысли Лапьерье опять перескочили на Лефора. Ему не нравилась скрытная манера поведения бывшего пирата. Уволенный из армии, он теперь жил в лачужке вдовы поселенца, некой Жозефины Бабин. Что, спрашивал себя Лапьерье, представляет из себя эта женщина? Поступки Лефора казались ему подозрительными и более тревожными, чем слухи о предполагаемых новых налогах. В конце концов Лапьерье отбросил все эти мысли и уже собрался отправиться в путь, но вошел солдат и доложил, что прибыла делегация колонистов, которая настаивает на аудиенции.

— Передайте делегации, — ответил Лапьерье с надменным видом, — что я уезжаю из крепости на несколько дней. Приму их, когда вернусь.

Солдат ушел, но ему, по-видимому, не понадобилось далеко идти с посланием, так как через несколько секунд снова раздался стук в дверь.

— Войдите, — крикнул Лапьерье сердито, и в комнату вошел де Бофор.

Его появление было столь неожиданным, что губернатор побледнел и некоторое время молча таращил глаза на непрошеного гостя. Первым заговорил Бофор, и его дерзкий тон свидетельствовал об уверенности в своей силе.

— Надеюсь, вы извините мое вторжение, сударь. Нам сообщили, что вы собираетесь отлучиться из Сен-Пьера. Однако дело, которое привело нас к вам, очень важное и не терпит отлагательства. Поэтому я позволил себе, так сказать, вломиться к вам и настоять на встрече.

Вслед за Бофором в комнату вошли еще пять поселенцев, которых Лапьерье хорошо знал. Это были: Франше, Фурдрен, Латин, Ларше и Арнуль. Двое последних держали правые руки на перевязи. Ларше, раненный около ключицы, был вынужден из-за толстой повязки накинуть свой камзол на плечи.

— Итак, господа, — сказал губернатор с досадой, — раз вы уже здесь, то, видимо, придется вас принять. Однако прошу говорить коротко, ибо я уже и так слишком задержался с отъездом.

— Очень жаль, сударь, — ответил Бофор, — но мы настаиваем, чтобы вы выслушали нас до конца. Как вы видите, мои друзья — Ларше и Арнуль — не отказались прийти со мной, невзирая на ранения. Между прочим, господин губернатор, насколько я понял, те, кто причинил им невыразимые страдания, кто устроил западню, в которую попали мои бедные друзья, — эти люди все еще на свободе.

— Значит, вы пришли просить меня арестовать и наказать капитана Бильярделя и господина Лефора? — прервал говорившего Лапьерье.

— Да… для начала, господин губернатор.

— А вы знаете, что согласно заключению прокурора этим двоим нельзя предъявить никаких обвинений? Они не могли поджечь склады Американской компании, хотя бы потому, что в это самое время участвовали в драке с вами.

— Превосходно, — грубо перебил Бофор. — Как вы сами сейчас признали, именно они ранили моих друзей, и тем не менее вы не хотите их наказать!

— Мне хорошо известно, господа, что дуэли запрещены. Но вы тоже обнажили шпаги против Бильярделя и Лефора. Что бы вы сказали, если бы кто-нибудь из вас убил их? О чем бы вы тогда меня просили? И в самом ли деле они заманили вас в ловушку, как вы утверждаете? Насколько я понимаю, вас было восемь против двоих. Совсем не похоже на западню! И еще. Ввосьмером вы не сумели одолеть пару головорезов, как вы их называете.