Наталия Орбенина - Увядание розы Страница 23

Отчего наши просторы не так притягательны для пришельцев из потустороннего мира? Видимо, все дело тут в насыщенности мистического пространства другими существами, как то: лешими, кикиморами, домовыми, русалками, чертями, ведьмами и прочее.

Самым сложным и неразрешимым на данный момент остается вопрос о сущности данного явления. Являются ли они подлинными пришельцами из потустороннего мира? Слугами добра или зла? В какой степени живые люди могут пытаться вступить в контакт с призраками?

И может ли и живой человек последовать в их мир для познания мироздания? На эти вопросы пока нет ответов.

…Посетив нового знакомого через неделю, Сердюков попытался приблизиться к пониманию сущности загадочного явления.

– Надо признать, предмет ваших исследований заинтересовал меня чрезвычайно, хотя я очень далек от мира мистики.

Убийцы, насильники, воры и мошенники – тут все очень приземленно. Хотя тайн тоже предостаточно. Вот и в данном деле я скорее склонен видеть некую мистификацию, страшный розыгрыш. Правда, не исключается и нечто другое. Поэтому я и решился попросить вас о помощи, как раз на тот случай, если это выходит за рамки материального и рассудочного восприятия жизни.

– Понимаю, понимаю вас, господин следователь, и помогу вам с большой охотой, – живо отозвался Сухневич. – Тем более что у меня имеются особые для этого причины.

– Причины? – удивился Сердюков.

– Видите ли, – засмущался собеседник, – вам это покажется чрезвычайно странным, но за все годы, которые я посвятил изучению призраков, – он замялся и покраснел, – собственными глазами я не видел ни одного! Нет, то есть, конечно, я наблюдал разные косвенные признаки их присутствия, особенно на спиритических сеансах, но так, чтобы в чистом, как говорится, виде.,.

– Да… – разочарованно протянул Сердюков.

– Увы! Вы же теперь знаете, что они предпочитают старинные дома, а то и королевские замки. А ведь это, выражаясь юридическим языком, частная собственность. Не всякого пустят. Да и не каждый день они появляются. Удавалось мне ночевать в нескольких местах, где они показывались, но удача обошла меня стороной!

Поэтому, если вы позволите мне помочь вам в этом деле, быть может, и мне повезет, я, наконец, узрю объект своих изысканий. И чем черт не шутит, может, разгадаю его природу!

От этих перспектив Сухневич необычайно воодушевился. Сердюков же проклинал себя за легкомыслие.

Глава 15

После пышных и трогательных похорон несравненная Тамара Горская упокоилась на кладбище Новодевичьего монастыря, что на Забалканском проспекте. Оля поначалу приходила па могилу каждую неделю, чаще всего с осиротевшими детьми, а то и вовсе одна. Потихоньку боль потери стала стихать, но не отступала. Оля дивилась сама себе, ведь утрата родной и любимой матери не так опустошила ее, как смерть Горской. Жизнь продолжалась, но стала какой-то блеклой, неинтересной. Девушка всерьез задумывалась о каком-либо занятии для себя и все более склонялась к мысли выучиться на фельдшерицу и помогать отцу. Доктор Миронов после смерти своей знаменитой пациентки тоже долго не мог прийти в себя, хотя весь его опыт подсказывал, что в данном случае медицина была абсолютна бессильна. Он по-прежнему лечил детей, но они подрастали, и визиты доктора становились все реже. Реже бывала в дорогой ей квартире и Оля. Иногда она, как и раньше, прогуливалась с Верой, но та после смерти матери стала совсем непереносима. В доме теперь правила мисс Томпсон, что, похоже, совсем не радовало гувернантку.

– Теперь ошьень плохо в дом, мисс, ошьень холодно. Нет мадам, нет лубов! – вздыхая, сетовала она при встрече с Мироновой.

Как-то в конце лета Оля снова навестила могилу Горской, на сей раз одна.

В тот день Вениамин Александрович тоже отправился на кладбище, потому как не посещал усопшую жену неприлично долго.

У могилы он увидел маленькую фигурку и рассердился, но, приблизившись, облегченно вздохнул:

– Это вы, Оленька? Слава Богу, а я подумал снова посторонние! Неприятно, знаете ли, горевать на людях, точно на сценических подмостках играешь роль безутешного мужа! – Он поклонился и поцеловал ей руку.

Девушка поспешно поднялась со скамейки.

– Конечно, Вениамин Александрович, я понимаю вас! – И она заторопилась уходить.

– Оля, не спешите. К вам мои слова не относятся! Вы же не посторонний нашей семье человек.

– Нет-нет, мне неловко вам мешать!

– Тогда подождите меня за оградой.

У меня экипаж, я отвезу вас домой, – предложил Извеков.

Оля согласно кивнула и медленно двинулась по дорожке. Ей очень хотелось оглянуться. Стоит ли он на коленях, плачет, поправляет цветы? Тогда, на похоронах, он был явно не в себе. Не мог говорить у могилы, суетился во время похорон, раздражался на детей, плакал.

Словом, не походил сам на себя. Это и понятно, такая потеря! Оля приостановилась, но устыдилась и быстро двинулась прочь с кладбища.

Извеков пришел через полчаса, и они тронулись домой.

– Вы теперь совсем перестали бывать у нас, – грустно заметил Вениамин Александрович.

Оля не нашлась, что ответить, и только вздохнула.

– Нет уж, милая, вы не вздыхайте, а вот сейчас и пойдемте!

– Прямо сейчас? – изумилась Оля.

– Да, именно сейчас! Я настаиваю!

– Но…

– Никаких «но»! – сердито прокричал Извеков и совсем другим тоном добавил:

– Вы были дружны с Тамарой, а мне так дорого все, что с ней связано!

Экипаж приблизился к дому, Извеков подал девушке руку. Положив свою ладошку в его раскрытую ладонь, она почувствовала его теплоту, пульсацию крови и вздрогнула. По ее представлениям, рука безутешного вдовца должна была источать могильный холод. Поднялись в квартиру.

Электрический звонок разнесся по безлюдным комнатам.

– Как, никого нет?! – в смятении воскликнула девушка. – А где же дети, где мисс Томпсон?

– Право, вы не поверите, но я ей-богу не знаю! – обескураженно пожал плечами хозяин дома. – Впрочем, это теперь частенько происходит. Да вы не стесняйтесь, не стойте на пороге, проходите и располагайтесь, где вам захочется!

Вениамин Александрович взял Олю под локоток и подвел к креслу в гостиной. Заходящее вечернее солнце последними длинными лучами шарило по паркету, словно ища что-то.

– Непонятна мне ваша робость, Ольга Николаевна! Ну что с того, что мы одни?

Дети, вероятно, скоро придут!

– Кажется, доселе такого не случалось, – продолжая испытывать неловкость, пробормотала девушка. – Впрочем, а что вы имели в виду, говоря, что это теперь часто с вами происходит? – спросила она, чтобы переменить тему беседы.