Виктория Холт - Маска чародейки Страница 23

— Понятно, жертва трудолюбия.

— К свадьбе Джессами, — продолжала я.

— Цветы были чудесные. Я никогда не забуду аромат тех роз, — воскликнула Джессами.

— Уверен, их составили в великолепные букеты, — предположил Дэвид.

— Да, но это сделала не я. У меня нет такого таланта.

— Но вы умеете падать на ступеньках и ничего не повредить.

Я не понимала Дэвида, его интерес ко мне смущает меня. Он явно хочет подружиться, но в его манере скрывается ухмылка.

— Надеюсь, вам будет хорошо в замке, — пожелала Эмералд.

— Я об этом позабочусь, — улыбнулась Джессами.

— В замке бывают сквозняки, но не в это время года.

— Говорят, зимой, когда дует восточный ветер, по нашим коридорам можно плыть под парусами, — добавил Дэвид.

— Все не так страшно. — Джоэл слегка дотронулся до моей руки, успокаивая. — И еще не зима.

— Когда я впервые приехала сюда, — сказала Эмералд, — было холодно и ветрено. Я родом из Корнуолла, Анабель, там более милостивый климат.

— Но там сыро, мне здесь больше нравится, — вставила Элизабет.

— Элизабет любит это место и все, что с ним связано.

— Я считаю, мне повезло находиться здесь, — пояснила мне Элизабет. — Эмералд добра ко мне. И так приятно встречать сына на каникулах.

— Дорогая Элизабет, — прошептала Эмералд.

По этому руслу разговор шел в течение ужина, но в атмосфере ощущалась некоторая напряженность. Какая непривычная обстановка: на стенах гобелены, в углу коллекция оружия. Как ново находиться в средневековом замке среди чужих людей, кроме Джессами. Кроме этого, я почувствовала, эти люди ведут сложную жизнь, они не настолько просты, как хотят казаться.

В инвалидном кресле сидит Эмералд, о ней неутомимо заботится Элизабет, у нее кошачьи движения и сонные глаза, но она ничего не пропускает. Вот Дэвид, мне он ясен более других: определенно любитель женского общества, от его откровенных взглядов мне не по себе, в очертаниях рта намек на жестокость. Думаю, ему доставляет удовольствие говорить злые вещи. Неправильно приходить к поспешным выводам, но мне это свойственно. Сколько раз мне приходилось менять первое поспешное мнение о людях. У Дэвида больная жена, это непросто для бурного мужского темперамента.

Но больше всего я думала о Джоэле. Джоэл для меня загадка. Он не выдает своих чувств, отстранен от других. Он врач. Странно встретить практикующего врача в подобном окружении. У него дом в городе. Джессами говорила, что он посвящает свою жизнь работе, иногда ночует в городе. Не понимаю, почему он женился на ней.

Опять прихожу к поспешному заключению. Кто знает, что привлекает людей друг к другу? Ясно, что Джессами обожает его, и большинство людей любят, когда их обожают. В моем присутствии его глаза устремлены на меня. Я кожей чувствую его взгляд.

Он меня волнует. Мне хочется быть с ним рядом, привлекать его внимание, беседовать, узнать о нем все. Интересно, что значит родиться в замке, жить рядом с братом. Я не переставала думать о нем.

Мы перешли в маленькую гостиную выпить кофе. Шла оживленная беседа. Завтра меня познакомят с дедушкой Эгмонтом и маленьким Эсмондом. Ему четыре года, он родился за год до несчастного случая с Эмералд.

В 10 часов Джессами вызвалась проводить меня до моей комнаты. Она сказала, что устала с дороги, и я тоже наверняка не откажусь отдохнуть. Завтра она покажет мне замок.

Я пожелала всем спокойной ночи. Джессами освещала ступеньки свечой в медном подсвечнике. Было жутковато подниматься по той лестнице. В отблеске свечей картины выглядели иначе, можно принять их за живых людей, смотрящих на нас сверху.

— Мы против газового освещения в замке. По торжественным случаям в гостиной зажигают факелы. Это очень красиво.

— Я не сомневаюсь, Джессами. Ты полюбила замок, правда?

— Конечно, а ты разве не полюбила бы?

— Наверное.

Мы поднялись в башню. Она зажгла две свечи на туалетном столике.

Мне не хотелось, чтобы она уходила. Я знала, что не засну в эту ночь.

— Джессами, тебе нравится жить здесь со всеми этими людьми?

У нее расширились глаза:

— Конечно, ведь здесь Джоэл.

— Это как коммунальный дом, живет еще семья Дэвида….

— Такие семьи всегда живут вместе. В древние времена семьи были многочисленны. Когда Эсмонд вырастет и женится, он тоже будет жить в замке.

— И твои дети?

— Конечно, такова традиция.

— Ты ладишь с Дэвидом и Эмералд?

Она смешалась на миг:

— Да… конечно. А как же иначе?

— Что-то ты слишком часто возражаешь и опровергаешь. Думаю, есть много причин, чтобы не ладить с ними. Если люди волею обстоятельств вынуждены жить вместе, им совсем не обязательно ладить. Чаще происходит наоборот.

— Как это похоже на тебя, Анабель. Не могу сказать, что мне нравится Эмералд. Она замкнута, занята своими проблемами, такой она человек. Так ужасно оказаться в ее положении. Раньше она ездила верхом… А Дэвид… Я его не совсем понимаю. Он слишком умен для меня. Говорит колкости… иногда.

— Колкости?

— Обидные вещи. Он не слишком ладит с Джоэлом. Ведь так бывает у братьев, правда? Иногда мне кажется, Дэвид ревнует Джоэла.

— Ревнует? К тебе?

— Нет, конечно, не ко мне. Но что-то есть в нем завистливое… и потом… Элизабет.

— Она показалась мне очень замкнутой.

— Она отлично ухаживает за Эмералд. Думаю, Дэвид ей благодарен. Она довольна, что живет здесь. Она же вдова, имеет сына. Ему лет 8… года на 4 старше Эсмонда. Она благодарна им, что они позволяют сыну приезжать сюда на каникулы… Анабель, надеюсь, тебе нравится Джоэл?

— Да, очень нравится, — спокойным тоном подтвердила я.

Она обняла меня.

— Я очень рада, Анабель, очень.

На следующее утро Джессами повела меня на экскурсию по замку. Джоэл уже уехал в город.

Я в восторге от всего увиденного.

Мы начали осмотр с подземелья, спустившись в темницу по каменной винтовой лестнице с веревочными перилами, за эту веревку приходилось крепко держаться, потому что ступеньки постепенно сужались.

Подземная тюрьма ужасна, состоит из маленьких камер, в некоторых нет окон.

— Я ненавижу эту тюрьму, — прошептала Джессами. — Сюда никто не спускается, только экскурсии. В каждом старинном замке есть подземная темница. Во времена Стефана жил один Мейтленд, который задерживал путешественников и требовал выкуп, а его сын действовал еще хуже. Он их пытал.

Я вздрогнула.

— Пойдем дальше, — предложила я.

— Я согласна. Это ужасное место. Я посоветовала засыпать темницу, но они и слышать не хотят Эгмонт багровеет при одном только упоминании изменить что-то в замке.

— Его можно понять… Но что касается темницы, мне кажется, лучше забыть, что здесь происходило.