Джудит Макнот - Нечто чудесное Страница 23

– Не будете ли вы так добрая – страдальчески попросила Александра, – перестать смотреть так непристойно-оценивающе, будто хотите разобрать меня по косточкам и обнаружить все мои недостатки!

– Неужели я способен на такое? – рассеянно осведомился Джордан, только сейчас заметивший высокие, красиво вылепленные скулы и нежные губы. Глядя на это необычайно притягательное точеное лицо с разлетающимися, словно крылья птицы, бровями и длинными черными мохнатыми ресницами, он был не в силах поверить, что когда-то принимал ее за мальчика.

– Вы пытаетесь стать моим Пигмалионом [4], и мне это не нравится.

– Кем? – встрепенулся Джордан, мгновенно вернувшись к действительности.

– Это из греческой мифологии. Пигмалион был…

– Я знаю, кем он был; просто удивлен, что женщина может увлекаться классической литературой.

– Наверное, у вас просто мало опыта в общении с противоположным полом, – удивилась Александра. – Мой дедушка утверждал, что женщины по большей части так же умны, как и мужчины.

И, заметив, как смешливо блеснули глаза герцога, ошибочно предположила, что его позабавило суждение о женском уме, а не замечание насчет неопытности в общении с дамами.

– Пожалуйста, прекратите обращаться со мной как с пустоголовой куклой! Все в вашем доме, кажется, именно так и считают – даже слуги едва цедят слова сквозь зубы!

– Я велю дворецкому заткнуть уши ватой и притвориться глухим, – насмешливо пробормотал Джордан, – и прикажу лакеям надеть шоры. Надеюсь, тогда вы почувствуете себя как дома?

– Может быть, вы все-таки попробуете принять меня всерьез?! – повелительно потребовала девушка.

Джордан мгновенно нахмурился.

– Я собираюсь жениться на вас, – холодно заметил он. – Что может быть серьезнее?

Теперь, когда Александра объявила о том, что не желает выходить замуж, острая боль в сердце, вызванная принятым решением, немного смягчилась от сознания, что она больше не чувствует себя запуганной и неловкой в его присутствии.

– Вы сами, – произнесла она с обворожительной улыбкой, – тотчас мрачнеете, стоит мне лишь произнести слово «женитьба».

Джордан ничего не ответил, и девушка дружески коснулась его рукава, пристально глядя в непроницаемые серые глаза, и впервые заметила цинизм, таившийся в их глубине.

– Я не хочу вмешиваться в чужие дела, ваша светлость, но вы счастливы… я имею в виду, довольны жизнью?

– Не особенно, – раздраженно поморщился Джордан.

– Вот видите! Между нами не может быть ничего общего! Вы разочарованы в жизни, а я нет.

Спокойная внутренняя убежденность, неукротимая воля, которые распознал Джордан в ночь их первой встречи, сейчас звенели в мелодичном голосе. Александра подняла глаза к голубому небу, всем своим существом излучая оптимизм, невинность и надежду.

– Я люблю жизнь и, даже когда случается беда, все равно не унываю.

Джордан зачарованно воззрился на девушку, словно сошедшую с картины и стоявшую на фоне переливающихся всеми красками роз и отдаленных зеленых холмов, – языческую принцессу, самозабвенно обращавшуюся к небесам.

– Каждое время года таит обещание чего-то неведомого, необыкновенного, чудесного, что обязательно должно произойти со мной в один прекрасный день. Это чувство все крепнет, с тех пор как умер дедушка… Будто он просит меня ждать и верить. Зимой это обещание сбывается с первым снегом, летом я слышу его в раскатах грома и вижу в разрядах молний, пронизывающих тучи. Но яснее всего я ощущаю это предвестие счастья весной, когда все вокруг черное и зеленое…

Ее голос замер, и Джордан непонимающе повторил:

– Черное?

– Да, черное, как, например, мокрые стволы деревьев, только что вспаханные поля, пахнущие… – Она вдохнула, пытаясь припомнить, чем пахнут поля.

– Грязью, – прозаически подсказал Джордан. Алекс тяжело вздохнула:

– Все-таки вы считаете меня глупенькой. – Резко выпрямившись и презрев мучительное желание снова прикоснуться к нему, девушка со спокойным достоинством добавила:

– Вероятно, мы не можем пожениться.

Темные брови Джордана недоверчиво сошлись.

– Вы утверждаете это лишь потому, что я не думаю, будто мокрая грязь благоухает, как духи?

– Вы так ничего и не поняли! – с отчаянием воскликнула Александра. – Беда в том, что, если я стану вашей женой, вы сделаете меня такой же несчастной, как сами, а я в ответ постараюсь отомстить, превратив вашу жизнь в ад, и через несколько лет мы оба превратимся в подобие вашей бабушки. Попробуйте только рассмеяться, – предостерегла она, видя, что губы герцога подозрительно дернулись.

Взяв девушку за руку, Джордан направился с ней по выложенной камнями дорожке, разделявшей клумбы с розами и ведущей к беседке, окруженной деревьями, на которых уже распустилась весенняя листва.

– Вы забыли принять в расчет один весьма важный факт: с той минуты, как я внес вас в гостиницу, наша жизнь необратимо изменилась. Даже если бы ваша мать никогда не посмела привести угрозу в исполнение и нам не пришлось пройти через мерзость публичного процесса, ваша репутация навсегда уничтожена.

Остановившись у входа в беседку, он прислонился к стволу дуба и бесстрастно, почти безразлично заметил:

– Боюсь, что у вас нет иного выбора, кроме как оказать мне честь стать моей женой.

Александра хмыкнула, забавляясь его неизменно вежливыми официальными манерами, даже сейчас, когда она категорически отказывалась выйти за него замуж.

– Женитьба на простой девушке из Моршема вряд ли может считаться честью для герцога, – напомнила она ему с безыскусной прямотой. – Почему вы вечно говорите подобные вещи?

Джордан невольно улыбнулся искрящейся заразительным весельем Алекс.

– Привычка, – признался он.

Александра склонила голову набок – очаровательная живая девушка, обладающая немалым умом и мужеством, чтобы не побояться вступить с ним в спор.

– Неужели вы никогда не бываете искренни, не высказываете все, что чувствуете на самом деле?

– Редко.

Алекс проницательно кивнула:

– Очевидно, искренность – неотъемлемая привилегия тех, кого ваша бабушка презрительно именует «низшим классом». Господи, ну почему у вас вечно такой вид, словно вы вот-вот рассмеетесь надо мной?

– По какой-то совершенно непонятной причине, – весело протянул Джордан, – вы мне нравитесь.

– Это очень мило, но не является достаточным основанием для свадьбы, – запротестовала Александра, возвращаясь к первоначальной теме. – Есть другие, куда более важные вещи…

Она с ужасом осеклась.

«Такие, как любовь», – подумала девушка. Только любовь важна. Одна любовь.