Лоретта Чейз - Соблазнительный шелк Страница 23

Мадам Нуаро так пеклась о его бедных лакеях, что он ожидал найти их полуживыми, распростертыми на земле и харкающими кровью.

Но они выглядели вполне бодрыми. Томас оживленно разговаривал с кучером, а из Джозефа так и била энергия, хотя было уже два часа ночи.

Вся троица явно наслаждалась парижскими приключениями.

Кучер Хейз был не очень молод. В жизни его интересовало лишь то, что может повредить или принести пользу его обожаемым лошадям, поэтому к дождю он отнесся с полнейшим безразличием. А лакеи были молоды, и, похоже, мокрая одежда им не слишком мешала.

Все слуги Кливдона были хорошо одеты и сыты, их труд прекрасно оплачивался. В случае болезни к ним приглашали доктора, а после ухода на покой они получали приличную пенсию.

Так было не во всех аристократических домах, Кливдону это было известно, и портниха могла не знать, как он обращается со слугами. А поскольку она сама принадлежала, так сказать, к сфере обслуживания, вероятно, в ней заговорила корпоративная солидарность.

Она сказала, что не соблазняет мужей своих покровительниц, а сама…

— Боже мой! — воскликнул герцог. В экипаже еще чувствовался легкий запах ее духов. Кливдону казалось, что он до сих пор ощущает на губах ее вкус, прикасается к нежной коже.

Только поцелуй.

Он, Кливдон, в мгновение ока перешагнул грань, отделяющую желание от безумия.

Он чувствовал себя не в своей тарелке.

И неудивительно.

Надо было завершить начатое. Тогда он легко бы выбросил ее из головы и продолжил наслаждаться оставшимися неделями свободы.

Он вовсе не собирался волочиться за самой возбуждающей парижской красоткой, да это было и не в его стиле. Да, он привык играть с женщинами. Причем ему нравилась и сама игра, и прелюдия к ней. Но совсем другое дело — плясать под дудку нахальной портнихи, которая постоянно болтает о своем дурацком бизнесе.

Грешный язык.

Лживый язык.

Чем она будет заниматься вместе с Сильвией Фонтенэ всю пятницу и субботу?

— Паковаться? — сонно переспросила Селина Джеффрис. Она предполагала, что хозяйка придет позже, и уснула. Но проснулась и вскочила, как только услышала шум.

Марселина была охвачена паникой…

— Мы должны выехать как можно раньше завтра… то есть уже сегодня.

Было два часа утра пятницы. Если они смогут достать места на ближайший пакетбот в Лондон — на субботу, то будут дома рано утром в воскресенье. Гости, присутствовавшие на балу у мадам де Ширак, начнут писать письма только сегодня ближе к вечеру, а значит, отправят их в субботу. Лондонская почта в воскресенье закрыта.

Иными словами, если ей и Джеффрис повезет, они прибудут в Лондон раньше, чем почта из Парижа. Это даст Софи время придумать, как извлечь выгоду из слухов о миссис Нуаро и герцоге Кливдоне.

— Мы не можем терять ни минуты, — сказала Марселина. — Во вторник или среду слухи уже распространятся по городу. Надо успеть кое-что предпринять.

Джеффрис не стала спрашивать, о каких слухах идет речь. Она не была наивной и глупой. Ей было известно, что Марселина отправилась на бал с герцогом Кливдоном. Она заметила разорванное платье и даже приподняла по этому поводу брови, но это были заинтересованные брови, а не шокированные или осуждающие. Джеффрис не была невинной овечкой. Поэтому она и попала в заведение для «неблагополучных женщин».

Ей не надо было рассказывать, каким образом платье может оказаться разорванным. Она сразу задумалась, можно ли повреждение исправить.

— Я легко приведу его в порядок, — заверила Джеффрис. — Его захотят увидеть.

— И увидят, если мы все сделаем правильно, — воскликнула Марселина. — Но необходимо, чтобы в обществе узнали историю на балу в нашем изложении, и раньше, чем появится другой вариант. Софи может сообщить нужные сведения своему другу в «Морнинг спектакл» — Тому Фоксу. Она скажет, что герцог Кливдон отвез меня на бал, чтобы выиграть пари. Или это была шутка.

— Пусть лучше будет шутка, — сказала Джеффрис. — Для многих пари обычно связано с чем-то сомнительным.

— Ты права. Мое появление на самом консервативном парижском балу сезона было задумано как шутка, но потом мое платье привлекло всеобщее внимание…

— Надо вставить что-нибудь об «эффектной цветовой гамме, проявляющейся в движении».

— Точно! — воскликнула Марселина. — Первый вальс стал настоящим шоу уникальных эффектов платья. Даже герцог Кливдон был впечатлен и пригласил меня на следующий вальс.

— Мадам, как жаль, что меня там не было, — грустно заметила Джеффрис. — И уверяю вас, любая леди, которая это прочитает, почувствует то же самое. Они все захотят увидеть платье, магазин, в котором оно продавалось, и женщину, его создавшую.

— У нас будет достаточно времени на пароходе, чтобы проработать детали, — сказала Марселина. — Но для начала нам необходимо во что бы то ни стало на этот самый пароход попасть. Собирай вещи так быстро, как будто от этого зависит твоя жизнь.

— Конечно, мадам, но как же наши паспорта?

— А что с ними?

— Если помните, секретарь посла сказал, что до отъезда мы должны послать ему паспорта для подписи. Что мы должны отнести их в префектуру полиции, а потом…

— У нас нет времени, — перебила ее Марселина.

— Но, мадам…

— Это займет день или даже два. — Она проходила эту процедуру дважды в год, когда приезжала в Париж, и знала ее как свои пять пальцев. — Разные конторы открыты в разные часы. Британский посол почему-то ставит свою подпись на паспорта только между одиннадцатью и часом дня. Потом надо дождаться приемных часов в полицейской префектуре, после чего следует отправляться к министру иностранных дел, который тоже выделяет на это дело два часа, причем не каждый день, и требует за каждую подпись десять франков. Все это — верх нелепости.

Мысленно она услышала голос Кливдона, рассуждающего о приверженности французов всевозможным правилам. Она вспомнила их первую встречу в опере: свою руку на дорогом шейном платке, обмен булавками. Тогда он смотрел на нее, как пантера, притаившаяся в засаде.

Поморщившись, Марселина постаралась выбросить непрошеные воспоминания из головы. Нет времени.

— Простите мою назойливость, мадам, но секретарь сказал, что нас задержат, если бумаги будут не в порядке.

— Позаботься о багаже, — вздохнула Марселина. — А паспорта и общение с официальными лицами предоставь мне.

— Не могу поверить! — воскликнула Селина Джеффрис, оглядывая крошечную каюту. Они не сумели получить каюту на главной палубе, но, с другой стороны, им вообще повезло, что они попали на борт парохода, учитывая количество правил, которые они нарушили. — Вы сделали это.