Наталья Павлищева - Янычары. «Великолепный век» продолжается! Страница 23

Михримах быстро и уверенно перечислила всех, кого бы она хотела взять с собой в Старый дворец. Конечно, получилось пятнадцать, евнух все прекрасно понял, но сделал вид, что не умеет считать: бороться с этой язвой невозможно, уже то, что придется ежедневно выдерживать ее натиск, озадачивало Явуза.

– Я распоряжусь, султанша.

– Да, пусть все они придут и принесут нужные мне вещи, пока я схожу повидаться с сыном.

Явуз усомнился, поместятся ли «нужные вещи» в покоях Старого дворца, но промолчал, решив выделить строптивой неугомонной султанше не три, как намеревался, а шесть комнат, переселив нескольких наложниц, доживающих свой век в отдалении от султана. Конечно, это вызовет их недовольство, но недовольство отставленных одалисок пережить куда легче, чем войну с султаншей.

Озгюль, которую Михришах Султан отправила за своими людьми со строгим наказом, кого и что привезти и как распорядиться теми, кто оставался, была встречена во дворце султанши почти воем. Даже евнухи решили, что если Озгюль вернулась одна, то саму Михришах отправили на эшафот!

– Ай вай! Где госпожа?! Неужели у этого шайтана хватило совести погубить ту, которая для него столько сделала?!

К вою Далал немедленно присоединилось еще с десяток женщин. На крик сбежались остальные, вокруг собрались евнухи, слуги, даже повара и поварята и поломойки. Кто-то по обычаю принялся рвать на себе волосы, как полагалось, если в доме очень дорогой всем покойник.

Озгюль стояла посреди этой полубезумной толпы, растерянно оглядываясь и не понимая, по ком они льют слезы. Потом сумела подать голос:

– Эй, вместо того, чтобы орать и выть, поспешили бы собраться! Хозяйка будет недовольна, если вы замешкаетесь.

Вой мгновенно стих. Далал подозрительно прищурила глаза:

– Чья хозяйка?

– Наша. Михришах Султан приказала быстро собраться… – Озгюль перечислила тех, кто должен отправиться с ней. – Собрать вещи… – последовал длинный перечень необходимого, – и поспешить в Старый дворец.

Больше, чем все заверения, Далал убедил перечень необходимых вещей, для перевозки которых понадобится целый обоз.

– Султанша будет жить в Старом дворце?

– Да, сказала же: поторопитесь!

– И мы с Накшидиль тоже?

– И вы, и еще много кто.

– А шехзаде Селим?

– Шехзаде пока в Клетке, госпожа отправилась к нему. К ее возвращению мы должны успеть многое.

Дворец словно очнулся от летаргического сна, там, где только что раздавался вой и горестные вскрики, закипела работа. Михришах Султан не любила, когда плохо выполняли ее приказы, и терпеть не могла ждать.

Далал отправилась собирать Накшидиль.

Эме, услышавшая вопли во дворе, уже спешила ей навстречу:

– Что?!

– Все хорошо, – похлопала ее по руке Далал, – пойдем собираться, нас ждут.

– Кто и где?

– Султанша в Старом дворце. Она теперь будет жить там. Ох, не завидую я обитательницам Старого дворца.

– Почему?

– Вот увидишь, они сами попросят Повелителя вернуть Михришах Султан в ее дворец.

– А… шехзаде Селим?

– Если бы с ним что-то случилось, то и мы бы уже принадлежали другим. Шехзаде в Клетке.

– И ты говоришь об этом так спокойно?! – ахнула девушка. – Как ты можешь, Далал?!

– Послушай меня, Накшидиль, Клетка сейчас для него самое безопасное место. Клетка означает, что Повелитель не намерен казнить шехзаде Селима, несмотря на все его проступки. Там он немного наберется ума и пересидит сложные времена. Поторопись, нам нужно успеть в Старый дворец раньше всех остальных.

– Зачем?

– Чтобы занять лучшую комнату. Ты же не собираешься спать вповалку с остальными служанками?

– А кто я теперь, Далал? Если шехзаде в Клетке, то кому нужна я?

– Во-первых, – пробормотала старуха, поспешно складывая в большую шкатулку драгоценности и попутно при помощи знаков указывая служанкам, что и как увязать в узлы, – шехзаде в Клетке не вечно, во-вторых… э-э… Асма, кто так делает?! Вся одежда будет мятой, если ты сложишь как попало! И ты, Фейруз, складывай аккуратней. Ничего сами не умеете!

– Далал, что во-вторых?

– Во-вторых, такая красота надолго без хозяина не останется.

– Успокоила, – вздохнула Эме, укладывая книги, которые ей разрешила взять к себе в комнату Михришах Султан.

Наконец все было уложено, евнухи получили указание поспешить, для Далал и Накшидиль поданы носилки, пусть и не самые богатые и большие, в них села и Озгюль на правах главной распорядительницы, и большой обоз тронулся в сторону Старого дворца.

Конечно, увидев масштабы переселения, Явуз ужаснулся, но спорить не стал. Пусть размещаются в своих комнатах, как хотят, его дело предоставить покои, остальное его не касается. Он показал предназначенные для Михришах Султан и ее слуг комнаты, которые спешно освободили прежние жительницы. Немного подумал и добавил еще две, стоявшие закрытыми.

Озгюль принялась толково распоряжаться, чтобы все быстро вымыли и вытряхнули. Евнухам пришлось немало потрудиться, чтобы комнаты приняли нужный для султанши вид.

Пока евнухи и служанки занимались переселением и обустройством Михришах Султан, она сама отправилась в Клетку.

Покои ей знакомы, бывала, когда навещала Абдул-Хамида. Конечно, султан Мустафа III, ее супруг и брат пленника, прекрасно знал об этих посещениях, но не противился, понимая, что его собственный сын Селим может стать таким же пленником Клетки. «Не ошибся», – мысленно усмехнулась Михришах.

От гадалки она знала, что после ее мужа султаном станет сидящий в Клетке Абдул-Хамид, а потому старалась родственника поддерживать.

Ничего страшного в этом сидении, кроме запрета свободно передвигаться и встречаться с кем хочешь, не было. Не хватало физической свободы, возможности поохотиться, просто поездить верхом, но если сидеть не слишком долго…

– Лев мой!

Михришах придирчиво оглядывала сына, выискивая признаки болезни или ухудшения настроения, словно видела его не вчера, а несколько лет назад.

– Лев мой, я вытащу тебя отсюда, скоро вытащу!

– Валиде, что еще вы задумали, чтобы не только посадить меня в Клетку, но и подвести под меч палача? – поморщился Селим.

Он чувствовал, что излишняя активность матери и ее способность вмешиваться в опасные заговоры могут серьезно навредить отношениям с дядей. Селим понимал, что, пока у султана нет другого наследника, с ним самим ничего не случится, конечно, многочисленные наложницы запросто могут вскоре родить Абдул-Хамиду сына, но этот шехзаде еще должен будет вырасти.

Для себя Селим решил, что постарается просто завоевать доверие Абдул-Хамида и доказать, что он весьма достойный наследник, но для этого сначала требовалось продемонстрировать покорность судьбе и уж никак не бунт.