Хизер Грэм - Ничто не разлучит нас Страница 23

– Вам непременно надо взглянуть на эти новые фасоны! – заявила миссис Тезер. Заметив, что девушка собирается увильнуть, леди Уолтингейм встала, взяла ее за руку и провела в глубь комнаты.

– Бог мой, вот это прическа! – воскликнула Катрина, разглядывая кукол в модных нарядах. Французы всегда славились шалостями, но это! Это выглядело на редкость абсурдно. – В такое гнездо могла бы снестись большая стая ворон! – хохотала Катрина.

Следом за ней рассмеялась даже леди Уолтингейм, но потом она вздохнула:

– Да, милочка, вы правы, только французы могли додуматься столь высоко зачесывать волосы, но как вам это платье, дорогая? Поглядите! Оно премило, не правда ли?

Катрина посмотрела на огромные обручи, приподнятые выше талии, на невообразимо глубокое декольте… Но наряд в самом деле был восхитителен. Насыщенного цвета небесно-голубая юбка лежала поверх белой, собранной в многочисленные пышные складки. Малышка кукла держала в одной руке ридикюль, а в другой – шелковый веер. Кружевные украшения на рукавах длиной до локтя и кружевная белая шляпка с ленточками и перьями отличались тонкой работой, создавая ощущение невероятного очарования.

– Прелестно, – пробормотала Катрина, но в этот момент дамскую болтовню о модах прервал донесшийся с улицы громкий шум.

– Вот дом лорда Сеймура, джентльмены, вот, вот! Дом лорда тори! – раздавались грубые крики.

Вдруг что-то влетело в окно. Стекло со звоном посыпалось на пол, мелкие осколки брызнули в стороны, долетев до столика, вокруг которого сидели дамы. Миссис Тезер взвизгнула, Элизабет громко ахнула. Катрина подбежала к окну и бесстрашно высунула голову наружу. Щеки ее пылали.

– Мерзавцы! – крикнула она. – Сопливые мерзавцы! Нападаете на женщин!

Но злоумышленников уже и след простыл.

«Наверное, это были мальчишки, – подумала Катрина. – Ведут себя точно пьяные негодяи. Нашкодят и в кусты. Вечно они себя доводят до исступления».

Впрочем, ненависть в те дни носилась в воздухе. Республика Массачусетс восстала, и было весьма похоже, что Виргиния последует ее примеру. Все вокруг говорили только о войне, и Катрина понимала: грядут великие события. Однажды на городском собрании выступал Патрик Генри. После его речи вся управа пришла в неистовое волнение. Некоторые кричали, что заставят короля обратить внимание на их права и нужды, другие возражали, что дело зашло слишком далеко и война неизбежна. Генри Сеймур смеялся над словами горожан. Он утверждал, что колонисты – это просто деревенский сброд, едва владеющий грамотой, а у короля – опытная армия и четкая организация. Поэтому победа колонистов невозможна, хотя повстанцы вполне способны испортить всем жизнь.

– Отойди от окна, Катрина, – взмолилась Элизабет. – Пожалуйста, отойди! Тебя могут ранить.

Катрина убрала голову из разбитого окна, презрительно заявив:

– Они убежали. Испугались. – Она энергично направилась в переднюю. – Элизабет, я иду к мистеру Ротенберри, надо заказать новое стекло.

– Но, Катрина, сейчас опасно выходить на улицу!

– Я скоро вернусь, – пообещала храбрая девушка.

Одеваясь в передней, она слышала голоса дам, обсуждавших ее. Леди Уолтингейм предупреждала Элизабет, что она натерпится с Катриной, что ее следует поскорее выдавать замуж. Невестка не ответила, и тогда в разговор вступила миссис Тезер. Она сказала, что Катрина еще слишком юна.

Аккуратно приподняв юбки, чтобы не запачкать, девушка прошла по садовой дорожке и выбралась на улицу. Она насквозь видела леди Уолтингейм! Хитрая лисица только и мечтала, чтобы Катрину выдали замуж за лорда Омсби, королевского драгунского офицера. Старик был невысок, толст, как бочонок, и едва ли не в три раза старше предполагаемой невесты. Так вот, леди Уолтингейм хотела этого брака потому, что сама положила глаз на молодого и привлекательного лорда Чарлза Палмера. А лорд Палмер все чаще наведывался в дом Сеймуров. Чарлз был высок, отлично сложен, светловолос и по-своему красив. Напрасно леди Уолтингейм волновалась, потому что Катрине он ничуточки не нравился. У него была какая-то жуткая улыбка, словно в сердце этого человека поселился сам сатана. Без омерзения Катрина не могла подать ему руку для поцелуя.

Девушка вздохнула и пошла вперед, снова улыбаясь мыслям о Перси.

«И все-таки этот нахал заслуживает крепкой пощечины», – решила она.

Но в горле опять появился знакомый комок, и отчаянное сердцебиение возобновилось. Естественно, она забыла о разбитом стекле. Хотя, может быть, не совсем. Но отнюдь не по этой причине она вышла из дома. Это была попытка встретить Перси, она мечтала еще разок увидеть его.

Увлекаться им было неосмотрительно. Его в любой момент могли объявить изменником, поскольку он в самом деле предал интересы Короны. Катрина вспомнила о разбитом окне, и гнев снова вспыхнул в сердце. А Перси имел дело с этими отбросами общества, способными опуститься до угроз беззащитным женщинам. Ей еще больше захотелось отыскать его, рассказать о происшедшем и бросить ему в лицо: «Мистер Эйнсворт, вы – один из них, а значит, тоже способны на такие безобразия!»

Однако… как это сделать?

Можно, конечно, зайти к сапожнику или остановиться у кузницы, заглянуть к свечнику, портному или еще к какому-нибудь торговцу. Но Перси Эйнсворт не держал лавку в Вильямсберге. Что ему здесь нужно? Он плел заговоры со своими товарищами. Тогда где его следует искать? Скорее всего в таверне. Но туда ей дороги нет, она не сумеет незаметно проскользнуть ни в одно из подобных заведений, да еще без охраны…

– Леди Сеймур! – раздался за спиной громкий голос, пара сильных проворных рук приподняла ее и убрала с проезжей части. В следующий миг по дороге прогрохотала телега молочника.

– О! – только и успела сказать Катрина. Значит, ей не придется искать его, потому что он нашел ее. Казалось, черные очи самого искусителя заглянули в лицо из-под загнутых полей треуголки. Перси не спешил опускать ее, продолжая держать над землей. Она чувствовала его тепло и стук сердца. От этого ее сердце помчалось вскачь.

– О, мистер Эйнсворт! Сэр, отпустите же меня!

– Отчего же, миледи! Вы весьма рассеянны. Вас едва не задавили. Клянусь жизнью, сударыня, у вас настоящий талант подвергать себя опасности. Но он едва ли сильнее таланта черной неблагодарности.

– Неблагодарности! Да я не видела никакой телеги…

– Именно по этой причине она чуть не сбила вас с ног!

Ему пришлось опустить ее на землю. Но ладони Катрины по-прежнему лежали на его плечах, а его руки обнимали ее за талию. Внезапно она запылала гневом и вскричала:

– Мистер Эйнсворт! Вы говорите о неблагодарности. Но мне не пришлось бы расхаживать одной по городу, не будь таких, как вы!