Маргарет Мур - Поцелуй виконта Страница 23

— Он не производит впечатления человека, которого я выбрала бы себе в друзья.

— О, на самом деле он человек замечательный, очень добрый и порядочный. — Лорд Бромвелл прислонился к буфету, держа в руках чашку с отбитым краешком. — Просто любитель всяких розыгрышей. Мы с ним встретились в школе, и он был первым, кто со мной заговорил. Точно так же я познакомился с Эдмондом, Чарли и Друри, и с тех пор мы все крепко дружим, хотя они тоже не совсем понимают мою страсть к паукам.

Но я никогда не стал бы барристером, как Друри, или поэтом и писателем, как Эдмонд. Брикс помогает своему отцу улучшать поместье, а вот Чарли служит во флоте, так что с ним у меня больше общего. — Он снова грустно улыбнулся. — Но что я все о себе! Расскажите, миледи, о том, чем вы интересуетесь.

— Я… Собственно, у меня нет особенных интересов, — со стыдом и смущением призналась она.

— Быть этого не может! Не бойтесь, я не стану над вами смеяться.

Она и не боялась — даже если бы призналась ему, что мечтает о карьере в театре.

Но было одно, о чем она действительно давно мечтала, и ей показалось, что об этом вполне можно сказать.

— Я всегда хотела иметь много детей.

— Вы знаете, я тоже мечтаю об этом, — живо откликнулся он. — Когда-нибудь, когда я уже не смогу путешествовать, надеюсь, Господь подарит мне такое счастье. Ну а до тех пор я не смею просить женщину выйти за меня замуж, так как ей пришлось бы ждать, когда я вернусь, гадать, жив ли я, не затонул ли наш корабль.

Как ждала его мать. Как ждала она сейчас одного его слова.

— Но разве вы не можете взять ее с собой?

— Я никогда бы не согласился подвергать жену тяготам и лишениям путешествия.

— А если женщина готова вас ждать?

— Я бы непременно отказался от такой чести, — уверенно заявил он.

— Что ж, кого бы вы себе ни выбрали в жены и, когда бы ни решили на ней жениться, она будет самой счастливой на свете, — сказала Нелл, вставая с дивана.

— Я так не думаю. — Он принял у нее чашку и поставил рядом со своей на стол. — Собственно, кто я такой? Дворянин, который отличается от прочих лишь эксцентричным интересом к паукам, и автор книги, пользующейся в данный момент большим успехом. Через месяц или год кто-то другой станет центром внимания всего Лондона, а я снова стану обыкновенным дворянином, правда, с несколько странными увлечениями.

— Ничего подобного! — возразила она, возмущенная его искренней верой в свои слова, что, несомненно, объяснялось осуждением публики и невежеством людей, особенно его отца. — Вы добрый, великодушный, отважный человек, и любая женщина сочла бы за счастье стать вашей женой!

Он посмотрел на нее внимательно, слегка склонив голову набок, будто изучал одного из своих пауков.

— А вы сами вышли бы за меня, если бы я сделал вам предложение?

Даже если бы это было официальным предложением, она была бы вынуждена отказать ему. Он заслуживал знатной и состоятельной жены, которая могла бы оказывать финансовую поддержку его научным изысканиям. Тем не менее, она честно, но уклончиво ответила:

— Думаю, любая женщина с радостью стала бы вашей женой.

— Любая? — тихо спросил он, шагнув к ней.

— Да, любая, — подтвердила она.

Надо было немедленно уходить, пока она не сказала или не сделала то, о чем потом горько пожалеет.

— Нам пора идти, милорд.

Он кивнул, но с места не сдвинулся.

Затаив дыхание, она ждала.

Он шагнул еще ближе.

Она тоже, ибо больше не могла сдерживаться.

Она понимала, что это дурно, безрассудно и только приведет к новым осложнениям, но не могла противиться своему желанию.

Привстав на цыпочки, она потянулась к нему и поцеловала.

Глава 9

Каждому биологическому виду свойствен особый, отличающийся от других брачный ритуал, но все они служат одной цели: продолжению рода. Это один из самых сильных врожденных инстинктов наряду с потребностью в пище, воде, в надежном убежище и тепле.

«Боже мой, что я делаю!» — прильнув к его губам, ужаснулась Нелл, но лорд Бромвелл отозвался на ее смелый поступок с таким жаром, будто ждал этого с момента их первого поцелуя.

У нее закружилась голова и подогнулись колени, но он крепко держал ее в своих объятиях, не давая упасть, и в следующую секунду она ощутила такое ликующее блаженство, что позабыла решительно обо всем. Ей было безразлично, что он — высокородный лорд, а она — всего лишь самозванка, что для нее он так же недосягаем, как луна в небе, что он прославился своими занятиями наукой, тогда как она вынуждена скрывать свое прошлое и не очень благовидные поступки.

Что ж из того! Сейчас они были просто мужчина и женщина, одинаково охваченные страстью, заставляющей стремительно биться сердца обоих, зажигающей кровь и дурманящей голову. Он тоже не помнил себя от вспыхнувшего желания и, легко подхватив ее, бережно, будто она была Спящей красавицей, опустил на диван.

Затем отступил на шаг и устремил на нее горящий взгляд. О, это был уже не респектабельный джентльмен, с молоком матери впитавший созданную на протяжении веков культуру поведения воспитанного англичанина. Его потемневшие от страсти глаза, прерывисто вздымавшаяся грудь выдавали в нем мужчину из плоти и крови, мужчину, в ком говорил сейчас первобытный зов природы.

Он чуть помедлил, как бы пытаясь себя сдержать, но спустя мгновение набросился на нее и стал осыпать пылающими поцелуями ее лицо, глаза, подбородок, шею, спускаясь все ниже, пока не коснулся выступающей из корсажа груди.

Ощутив под горящими губами нежную прохладу ее бархатистой кожи, он словно обезумел и стал лихорадочно срывать с себя одежду. Затем помог ей спустить с плеч лиф платья и начал бурно ласкать ее груди, упиваясь их совершенством. Каждое его движение, каждая ласка заставляли все больше разгораться ее желание, и она инстинктивно льнула к нему, подаваясь навстречу всем телом, гладя его по широким сильным плечам, тогда как его горячие руки уже порывисто ласкали ее тело, таинственным образом проникнув под юбки. Это было так невероятно приятно и восхитительно, что она в какой-то неге распростерлась под ним, притягивая к себе все ближе, словно умоляя о чем-то…

Он вдруг задрожал всем телом и… решительно, хотя и с трудом, отпрянул от нее.

— Нет, нет! — охрипшим голосом прошептал он. — Нет, я не поддамся искушению… каким бы сильным оно ни было… и что бы я к вам ни чувствовал…. Простите меня! Но я не имею права жениться, не имею права просить вас стать моей женой, когда мне предстоит новое путешествие… не могу допустить, чтобы у вас появился ребенок.