Патриция Райс - Под защитой любви Страница 24

Морган нетерпеливо обернулся.

— Рана заживает. Это все, что от нее требуется. Присмотри за лошадьми. Я вернусь через пару дней.

С последней отлучки Моргана прошел почти месяц, и Фейт надеялась, что это означает конец его разбойничьей деятельности. Теперь она ясно видела, какой была дурочкой, но не могла отказаться от надежды, пусть даже призрачной.

— Пожалуйста, Морган, останьтесь. У нас достаточно припасов. Весной я посажу огород. А когда Мелисандра ожеребится, вы сможете выручить на ярмарке приличную сумму. Совершенно незачем куда-то ехать.

Темная бровь приподнялась.

— Мелисандра?

Фейт покраснела, но не опустила взгляд.

— Нужно же было ее как-то называть.

Мелисандра. Морган подавил улыбку. Неплохое имя для симпатичной черной кобылки, пожалуй, не хуже, чем Королева Мей. Впрочем, не стоит поощрять девчонку, она и так становится слишком дерзкой. Раньше Фейт не осмеливалась возражать против его ночных вылазок. В свете пламени она казалась еще более хрупкой, чем обычно, но копны рыжих локонов, подсвеченных красноватыми бликами, и огромных серых глаз было достаточно, чтобы преследовать мужчину в его снах. Морган постарался придать лицу суровое выражение.

— Можешь называть ее, как хочешь. Все равно осенью я ее продам. А теперь мне пора. Он решительно шагнул к двери и вышел, не предоставив ей шанса для дальнейших возражений. Пора бы ей понять, что он не собирается менять свой образ жизни ради ее прекрасных глаз.

Борясь со слезами, Фейт смотрела на закрытую дверь. Видит Бог, она пыталась свернуть Моргана с пути греха и обратить его помыслы к праведной жизни. Только это оправдывает ее затянувшееся пребывание в логове разбойника. Но если он глух к голосу добра, ей ничего не остается как предпринять шаги к собственному спасению. Она и так слишком долго пользовалась плодами его преступлений.

Фейт не осмелилась позаимствовать у Моргана лошадь и потому на следующее утро пустилась в путь пешком, после того, как прибрала в доме и позаботилась о животных. Она знала, что на перекрестке дорог имеется гостиница, где наверняка требуются кухарки, служанки и горничные, чтобы готовить, подавать еду и убирать в комнатах. Что ж, она способна справиться со всеми этими обязанностями, а если понадобится, отметила Фейт с кривой усмешкой, можно наняться и конюхом. Пожалуй, ей следовало бы нарядиться в одежду Моргана и предложить свои услуги на конюшне.

Время перевалило за полдень, когда она, наконец, разыскала гостиницу. При дневном освещении она выглядела более обшарпанной, чем ей запомнилось. Поблекшая вывеска с изображением быка болталась на одном крюке. Стекла в свинцовых переплетах покрылись слоем грязи, почти не пропускавшим света. Потрескавшиеся и заплесневелые стены не видели побелки лет сто, если не больше.

Несколько обескураженная невзрачным видом гостиницы, Фейт вошла в полутемное помещение. После бодрящего мартовского ветерка атмосфера внутри казалась особенно пугающей. Запахи прокисшего эля и тушеной капусты смешались с вонью от немытых ночных горшков и прочими подозрительными ароматами, которые она не ощутила в прошлый раз, когда явилась сюда с Морганом. Он обладал удивительной способностью устранять все неприятное одним лишь мановением руки. А точнее, своей неотразимой улыбкой. Этой улыбкой Морган мог бы сманить белку с ветки, если бы только пожелал.

Плотнее запахнув свой ветхий плащ, Фейт огляделась в поисках хозяина.

Уайтхед, появившись из недр гостиницы, несколько опешил, когда она вежливо обратилась к нему с просьбой дать работу. Что делать такому благовоспитанному созданию в его заведении? Он еще больше удивился, когда Фейт откинула капюшон, открыв юное лицо с пышной массой рыжеватых кудрей, увенчанных кружевным чепчиком, и широко распахнутыми невинными глазами, пока не вспомнил, что уже видел эти нежные черты. В этом самом зале в компании с Черным Джеком. Подозрительно прищурившись, он прошелся взглядом по худенькой фигурке. Что ж, если Черный Джек устал от девчонки, его клиенты будут рады свежему личику, особенно такому юному и миловидному. Кивнув, трактирщик вытер потные руки о фартук.

— Ладно, начнешь с белья, а вечером будешь работать в зале. — Радостная улыбка, с которой девчушка встретила его слова, избавила его от дальнейших сомнений. Посмотрим, что скажут ребята, когда увидят сюрприз, который он им приготовил!

Фейт нахмурилась, когда миссис Уайтхед затянула ее корсет. Она знала, что горничным полагается носить форму, но не предполагала, что такую нескромную. Ее маленькие груди приподнялись и торчали из выреза, словно две спелые дыньки. Шнуровка была такой тугой, что Фейт задержала дыхание, недоумевая, как можно работать в таких доспехах. В комнате не было зеркала, чтобы посмотреть, как она выглядит. Фейт нервно подергала лиф, пытаясь подтянуть его выше, но он не поддавался. Сожалея, что у нее нет брошки, чтобы закрепить косынку на груди, она удовлетворилась тем, что засунула концы внутрь низкого выреза платья, молясь, чтобы они не выскользнули. Без косынки она будет почти что голая. Юбки, слава Богу, оказались длинными, даже слишком. Видимо, предыдущая горничная была выше ростом. Миссис Уайтхед недовольно покосилась на чересчур длинный подол, но ничего не сказана. Пожалуй, ей будет непросто ходить, когда юбка подметает пол, но это лучше, чем сверкать щиколотками.

Смена белья и уборка комнат была утомительной работой, но Фейт успешно с ней справилась. Гордая своими достижениями, она нашла время вымыть ночные горшки. Нет ничего хуже, чем застарелая вонь и грязь. На ужин ей дали кружку эля, миску тушенного с овощами мяса и ломоть черствого хлеба. Сидя за кухонным столом, Фейт поглядывала на покрытую слоем жира плиту и закопченные сковородки, которые явно нуждались в чистке. Лучше бы работать здесь, а не в дымном, набитом мужчинами зале, но надо радоваться, что она вообще нашла работу. Она не станет сетовать в свой первый день на новом месте.

Фейт попыталась представить себе, что подумает Морган, когда вернется домой и обнаружит пустую хижину холодный очаг. Он не знает, каково это — сидеть одной у пылающего очага, когда за окном сгущается мрак, и гадать, где он и что с ним.

Впрочем, какое ей дело, что он подумает? Будь ее воля, она предпочла бы вообще не вспоминать о нем. Она наконец-то нашла работу и находится на верном пути к независимости. Пусть Морган злится сколько ему угодно.

Но ее уверенность заметно поубавилась, когда чуть позже она стояла за стойкой и мыла кружки. Было еще довольно рано, помещение пустовало, однако прокуренный воздух, тусклое освещение и грубый мужской смех держали ее в нервном напряжении. Молли ясно дала понять, что столики — ее территория, и Фейт с благодарностью согласилась с этим. Она старалась держаться спиной к залу, но раздававшиеся сзади крики заставляли ее то и дело вздрагивать.