Патриция Гэфни - Роковое сходство Страница 24

– Не надо, – сказала она тихо. – Нет, не надо.

Броуди поднял голову, пристально посмотрел ей в глаза. Да, она ошиблась: опасность не миновала, она только-только приближалась. Прямо сейчас. Анна вспомнила все, что было раньше, вспомнила его поцелуй на корабле и почувствовала, как предательская слабость медленно, но неумолимо растекается по всему телу. Голова у нее кружилась, руки и ноги стали ватными. Она закрыла глаза, чтобы скрыть свое поражение, прекрасно понимая, что лицо все равно ее выдаст. Разум ухватился за единственный возможный довод, последний рубеж обороны.

– Да, Николас был порядочным, – проговорила она дрожащим голосом. – Он бы так не поступил. Он не стал бы… пользоваться преимуществом.

Огонек в глазах Броуди постепенно угас. Он не отодвинулся, но Анна заметила, как он внутренне отдаляется от нее, замыкается в себе.

– Все верно, – сдержанно согласился Броуди, – Ник бы так не поступил. Ник был джентльменом до мозга костей.

Он протянул руку, и на этот раз Анна не смогла удержать короткий испуганный вздох. Броуди усмехнулся и натянул спущенную сорочку ей на плечо.

– Может, оно и так, Энни, а может быть, и нет. Может, он просто не хотел тебя так сильно, как я.

Анна в смятении отвела глаза.

– Оденьтесь, миссис Бальфур, в скором времени здесь должен появиться О’Данн.

–А…а где он?

Броуди отступил от нее на шаг.

– Поехал за помощью.

«Эйдин поехал за помощью, – подумала Анна. – А ты пришел и спас меня». Она проводила взглядом Броуди. Он вышел из домика, тихо прикрыв за собой дверь.

– Спасибо, – сказала она, оставшись одна в пустой комнате.

* * *

Эйдин, Билли Флауэрс и еще двое мужчин подъехали через несколько минут. О’Данн осмотрел трупы разбойников, потом, не говоря ни слова, прошел мимо Броуди внутрь. В доме они с Анной обнялись. Броуди бесстрастно наблюдал за ними с порога, скрестив руки на груди.

– Дорогая, вы не ранены?

– Нет, со мной все в порядке.

Она чувствовала себя разбитой, но умолчала об этом.

– Они не причинили вам вреда?

– Нет, нет. Эйдин, кто эти люди?

– Они местные. Тут неподалеку есть деревня. Один из жителей немного говорит по-английски. Он сказал, что люди, которые нас ограбили… были братьями. Много месяцев они наводили ужас на всю округу. Вы уверены, что с вами все в порядке? Они не… – О’Данн неловко замялся.

– Нет, я цела и невредима. Они мне ничего не сделали. Мистер Броуди… подоспел вовремя.

В дверях послышался какой-то шум, и Анна обернулась, все еще держа Эйдина за руку. Броуди медленно пятился, а Билли наступал на него, держа в руках отрезок цепи. Посреди комнаты они оба остановились. На лбу у Билли красовалась шишка величиной с апельсин, но в остальном столкновение с каретой не оставило на нем следов. Он бросил вопросительный взгляд на О’Данна:

– Что скажете, хозяин?

На мгновение Анна встретилась глазами с Броуди. Он выжидал, желая узнать, станет ли она протестовать. Она об этом догадалась и ничего не сказала. Ее страх перед ним не уменьшился, а лишь изменился по своей сути. Теперь он проистекал из другого источника.

Броуди понял, что она не собирается за него вступаться. Его губы искривились в презрительной, холодной как лед усмешке.

– Не важно, что он скажет. Билли, тебе больше не придется держать меня на цепи. Разве что убьешь меня сначала.

Билли, не ожидавший такого ответа, растерянно взглянул на О’Данна, не зная, как ему быть. В ту же самую секунду Броуди схватил цепь, вырвал ее из громадных лап своего тюремщика и швырнул через всю комнату в огонь очага.

– Что за черт! – заревел Билли. Он хотел было броситься на Броуди, но Анна удержала его за рукав.

– Прекратите! Не трогайте его!

Билли повиновался, а вот Броуди никак не хотел угомониться. Казалось, он напрашивался на драку, причем со всеми сразу. Он стоял, стиснув кулаки, воинственно выставив вперед подбородок, его глаза метали искры.

– Ну давай, попробуй! – подзуживал он Билли, хотя его взгляд был устремлен на Анну.

– Прекратите! – повторила она, на этот раз обращаясь к Броуди.

Голос у нее дрогнул, но она упрямо продолжала:

– Эйдин, мистер Броуди спас мне жизнь. Вы говорите, он дал вам слово, что не предпримет попытки к бегству, и… я ему верю.

Она судорожно перевела дух, не сводя глаз с грозно нахмуренного лица Броуди и стараясь не мигать.

О’Данн перевел настороженный взгляд с Броуди на Анну и обратно, потом откашлялся.

– Хорошо, – начал он, – в таком случае…

Однако Броуди не желал отдавать ему бразды правления.

– Я не спрашиваю вашего разрешения, О’Данн. Будет так, как я сказал.

Анна с тревогой заметила, как гневно прищурились глаза Эйдина, и снова поторопилась вмешаться:

– Мне кажется, этот спор не имеет смысла, поскольку цепи все равно больше нет.

Она взяла адвоката под руку, чуть ли не силой увлекая его к двери.

– Что же мы теперь будем делать? Может быть, нам стоит переночевать в этой деревне, о которой вы упомянули? Есть ли тут поблизости полицейский участок? Или как он называется по-итальянски – квестура?

В дверях она рискнула оглянуться. Броуди стоял все в той же воинственной позе, его глаза по-прежнему светились недобрым блеском. Но его руки были свободны. Анна послала ему слабую, опасливую улыбку – смесь благодарности и недоверия. Потом решительно потянула Эйдина за руку и вышла вместе с ним во двор.

Глава 9

Стоял мутно-серый предрассветный час, отделявший день от ночи. Анне снились цветы. Сон постепенно улетучивался, но ей не хотелось просыпаться. Сновидение было бессмысленным, но приятным, Анна ничего не имела бы против, если бы оно тянулось без конца. Однако неугомонно веселое щебетание малиновки прорвало завесу сна, и она проснулась: села в постели, почти ожидая увидеть шумную птичку у себя на ночном столике. Граница между сном и явью оказалась призрачной, потому что ее затемненная комната с закрытыми от утреннего света ставнями по-прежнему благоухала легким и нежным запахом свежих фрезий, который она только что ощущала во сне.

Анна соскочила с постели, тихонько ойкнула, ощутив под ногами холодный мраморный пол, к которому никак не могла привыкнуть, и торопливо пробежала на цыпочках к высоким двойным дверям, ведущим на балкон. Распахнув их, она с облегчением ступила на нагретые солнцем деревянные половицы балкона.

Пленительная красота Италии каждое утро поражала ее заново. Все расхожие штампы насчет ярких красок и обилия солнца, какие ей когда-либо приходилось слышать, оказались чистой правдой. Она не раз пыталась описать свои впечатления в дневнике, но безуспешно. Тут все дело было в прозрачной мягкости воздуха, в гармонии итальянского пейзажа, в невыразимом ощущении покоя, в нежном очаровании, у которого не было имени.