Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада Страница 24

Пацана звали Максимкой, то бишь Масей. У Юры сердце сжималось при виде него. Не потому, что малыш сирота, а совсем по другому поводу: не коренной он, а значит быть ему пугану, трёпану, искусану — как и всем без исключения приезжим. Город всех гостей любит одинаково!

Юра поклялся, что не даст пропасть этому ребёнку. Решил каждый год вывозить его из города, как можно дальше и на солидный срок. Пообещал устроить ему свадьбу с коренной. Если у Ляли родится дочь, то к ней и пристроит. Конечно, при условии, что между ними вспыхнет любовь! Просто так, без любви, родниться с городом сущее кощунство.

Юра поймал себя на том, что уже мечтает породниться с этим симпатичным малышом. Документально, на бумаге. А пока что их роднил весёлый фильм с участием Фюнеса «Фантомас». Отсюда Масина завидная кликуха: Фантомася. А «Питер ФМ» малявку не впечатлил, и правильно. Не по возрасту ему заморачиваться хитроумными теориями.

Выйдя из кинотеатра, все трое, вернее, четверо, пошли гулять по Невскому. Был ясный солнечный майский день 2007 года. Юра родился в Год Свиньи, в 1971-м, и текущий год стал для него одним из самых удачных.

Удачи в тот год действительно выпало много: князь породнился с Лялей, с Городом, с Фантомасей и с одной везучей фирмочкой по продаже испанских вин. Работа гида давно уже действовала ему на нервы. Когда тебе за тридцать, несолидно тянуть кому-то руку для приветствия, бормоча: «Юрик…» «Юрий Петрович» — другое дело. А тут как раз один приятель, бывший сокурсник-филолог, давным-давно переквалифицировавшийся в виноделы, предложил ему место своего зама. Работа обещала солидные барыши. С такой работой можно было забыть и об «Онегине», и о зарплате в сорок баксов через два дня на третий. Юра стал носить в дом дорогую еду, подарки. Мемуары даже сел писать. Ему с Городом надо было разобраться до конца, его собственная Дверная Теория начинала казаться слишком поверхностной. Город явно заслуживал большего!

Скрупулёзные исследования были впереди, а начинать писать хотелось прямо сразу, прямо с описания ярких доминант, с чего-нибудь улётного и броского. Пожалуй, что со сфинксов.

Есть поверье, что сфинксы приносят несчастье. Поговаривают, что именно из-за них город Санкт-Петербург всё время мается. Как привезли из Египта сфинксов, так и пошло.

Возраст Города не старый, Великий Город младше любой мало-мальски приличной деревни. Младше-то младше, но сколько исторических событий: три революции, Блокада, декабрьское восстание. Имён одних сменилось невероятное количество: и Питербурх, и Петроград, и Ленинград, и Санкт-Петербург. Это только имена официальные. Не говоря уже о прозвищах: Питер, Северная Пальмира, Город на Неве…

Короче, гладить сфинксов нежелательно. Но разве только их?

В маленьком питерском дворике, притаившемся между Невским проспектом и Итальянской улицей, жила собачка по имени Гаврюша, местный мутант. Некоторых пёсиков в бронзе отливают, а её смантулили из листа железа. Получился гибрид: нос как у свиньи, уши как у неё же, осанка как у гиены после удачной охоты.

Посадили ту собачку в самом неприличном закутке, куда народ раньше по нужде заглядывал. Правда, перед тем как усадить её туда, всё почистили, продезинфицировали, деревянный поддон, как в бане, соорудили. Да только недовольная осталась, мстит всем подряд. Из-за неё однажды итальянская трагедия случилась.

Два тележурналиста — один молоденький, а второй не очень — посещали город на Неве по заданию канала «RAI-3». Тут необходимо вспомнить, что Питер Мекка и для итальянцев, а не только для российских писателей-поэтов. Но, к сожалению, не целый год, а только в августе. Зачем всей страной в отпуск в августе идти — тема отдельная. Турфирмам, однако, чистый убыток. И вот однажды решили все итальянские турфирмы скинуться на зимнюю рекламу. Заслали в Петербург вышеозначенных горемык, чтобы те отсняли снег, лёд на Неве и ещё что-нибудь этакое. Прибыли те журналюги, разместились в номерах, и сразу же какая-то добрая душа посоветовал им навестить Гаврюшу.

Если вы ещё не видели собачку из листа железа, местные доброжелатели не только вам расскажут, как к ней пройти, но и проинструктируют, чего с ней, вернее с ним, делать. Мол, погладить надо и желание задумать. На первый взгляд, совет нормальный, ведь гладят же туристы разные скульптуры, даже Джульетту за грудь берут.

В процессе съёмки Гаврюша сидел смирно, но, как выяснилось позже, недоброе задумал.

Журналисту, что постарше, повезло — он устал ещё с утра и наотрез отказался собачку гладить. Вместо этого томно засел в ближайшем кафе, за стеклянной витриной. Молоденький же, как на грех, весь ритуал исполнил: и погладил, и желание задумал — чтобы дома, в Италии, у его собачки всё было хорошо.

Любит ли Гаврюша итальянцев, сказать трудно, а вот собаки итальянские ему не по сердцу. Наутро младший журналюга в истерике забился, мол, его супруга пошла погулять с собачкой, и на них наехала машина. Жена отделалась лёгким испугом, а собачке задние лапки ободрало.

Шут с ними, с итальянцами, пускай не лазят по подворотням, но как посмотришь, сколько в том дворе автографов: и «Фабрика звёзд», чуть ли не в полном составе, и другие, хоть и не такие известные, но довольно многочисленные личности. После того случая состоялась беседа Юры с проводницей «Красной Стрелы». Проводница была из коренных, из питерских. Услышав о трагедии, она даже обиделась:

— Здрасьте! Вы что, не знаете, что ни сфинксов, ни эту собачку гладить ни в коем случае нельзя?!

Вот такая странная история. Юра и забыл бы про неё, но совсем недавно видел Гаврюшу сидящим у здания ТЮЗа. Кто его туда перенёс? Повинуясь чьему приказу? Никак приказ тот шёл из-под земли…

Юра задумал серию книг про гостей Петербурга. В написании ему активно помогал Мася: чай-кофе подносил, уносил грязные тарелки. За это мальцу полагалась зарплата. Маринка журила, мол, балуешь ребёнка.

— Пусть привыкает к нелёгкому писательскому труду, — отшучивался Юра.

— А к подачкам зачем приучать?

— Ничего, вырастет — мне машину купит. Правда, Мася?

— Дык… не успею…

— Почему?

— Вы же к тому времени уже…

Участник многих похорон Фантомася сделал маленькими розовыми губками пукающий звук…

Глава 17 Узнай соперника поближе

Юра Лялин не подозревал, как комично смотрится со стороны его литературно-семейная идиллия. Начнём с того, что его заклятый враг Валера, он же «извечный соперник», никогда таковым себя не считал. Да и Лялю красавицей не считал — он вообще не любил блондинок. Приударял за ней для вида, с одной лишь целью: побольней ужалить князька, мнившего о себе чересчур много. Он, видишь ли, потомственный дворянин! А знает ли «товарищ князь», что быть водяным в наши дни гораздо престижнее? Особенно когда живёшь в негласной столице мира — в болотной! Хоть зародился и не в ней, а в воронежских болотах.