Джулия Берд - Леди и Волк Страница 24

Стефан в недоумении изогнул брови. Подойдя вплотную, он легко, как тростинку, поднял девушку и вопросительно заглянул ей в глаза.

— Чего ты так боишься, Кэтрин? — спросил он охрипшим голосом. — Почему вместо привязанности и любви выбираешь гордое одиночество? Неужели я такой отвратительный? Я никогда не обижал тебя! Я не уродлив, не глуп! Так почему же ты не радуешься тому, что выходишь замуж за человека, который с гордостью и любовью назовет тебя своей женой?

— Потому, что это может когда-нибудь кончиться, — чуть слышно прошептала девушка, — и потому, что ты не знаешь жалости. Я так любила брата, я любила Агнессу, но их забрала чума. Что принесла мне любовь, кроме слез и горя? — Страшные воспоминания охватили девичье сердце, и слезы медленно катились из ее глаз. — Где ты был, Стефан, когда я засыпала землей холодное тело Джорджа? Никого не было со мной рядом, и даже родители не пришли проводить его в последний путь. Никто не хотел рисковать своей жизнью! — Голос Кэтрин, словно кинжалом, рассекал пространство между ними, кровь пульсировала в висках. — Где ты был? — сдавленный крик вырвался из ее груди. Маска боли исказила лицо. — И где ты будешь, если вернется чума? Ты покинешь меня, как мой брат, и оставишь меня одну вместе с моей любовью?.. Я не хочу больше испытывать боль утрат и одиночество, — горько прошептала девушка, прижав ладони к глазам.

— Кэтрин, — тихо сказал Стефан, гладя ее по волосам.

В одном этом слове она услышала столько сострадания и желания избавить ее от боли, что слезы с новой силой хлынули из глаз. Кэтрин упала в его объятия. Долго стояли они так, пока хрупкие плечи девушки содроглись от рыданий, и она освобождалась от ужасов прошлого, страхов и отчаяния. Наконец она утихла, и лишь отдельные всхлипывания вырывались теперь из ее груди. Прижавшись к Стефану, она чувствовала, как слезы соединяют их тела, рождая гармонию и совершенство чувств. Как приятно было стоять в кольце его нежных и в то же время крепких рук! Чувствовать тепло огня и слышать вой холодного ветра на улице. Обняв Стефана, Кэтрин прижималась к его груди, слушая биение сердца. Никакая преграда не могла разъединить их души, слившиеся в едином ритме взаимопонимания и любви. Так стояли они, пока красные угли не напомнили характерным потрескиванием, что в камин пора подкидывать дрова.

Покинув уютные объятия, Кэтрин направилась к огню. Встав у очага на колени, девушка неловко подняла тяжелое полено. Мысленно она вновь возвращалась к пережитым волнениям.

— Извини, — пробормотала девушка. — Я пролила за последние два года столько слез, что думала, никакие чувства не заставят меня заплакать вновь.

Стефан подошел к очагу и, взяв выпавшее из рук Кэтрин полено, бросил его в огонь.

— Это хорошо, что ты можешь плакать, дорогая. Если бы сердце твое покрылось непроницаемой броней, не давая выхода чувствам, тогда можно было бы считать тебя такой же мертвой, как и многих других.

Хотя сама Кэтрин считала слезы ужасным проявлением слабости, ей было приятно, что в глазах Стефана даже они привлекательны.

Чувствуя себя уставшей от пережитых волнений, она легла на кровать и посмотрела на Стефана. И встретившиеся взгляды двух любящих людей поведали друг другу о том, что огонь, согревающий их сердца, загорелся с новой силой.

— Я предупреждаю, Стефан, что буду очень осторожна с тобой отныне.

Он стоял у очага, скрестив на груди руки. Разрастающиеся за спиной огненные языки отбрасывали тень, делая его выше и сильнее.

— Хорошо, миледи. Я заверяю, что вам не о чем беспокоиться. Следующий раз я прикоснусь к вам тогда, когда вы сами захотите и попросите об этом. Нет, прикажете мне!

Стефан насмешливо глядел на девушку, хитрые искорки плясали в его безмятежных глазах. Он бросил ей вызов, и Кэтрин согласно кивнула.

Глава 6

После этой размолвки Кэтрин сердцем потянулась к Стефану еще больше. В недолгие встречи, заполненные смехом и радостью, они обменивались красноречивыми взглядами, смысл которых был понятен только им. Зародившееся между ними чувство расцветало и крепло, тепло этих чувств казалось столь неуместным в стенах мрачного замка. Разрываясь между клятвой, данной Джорджу, и любовью к Стефану, Кэтрин сдерживала свои чувства. Предупреждение брата о темных сторонах характера любимого человека не давало ей покоя и заставляло по-прежнему скрывать свои тайные мысли и растущую нежность.

Стефан тем временем был поглощен заботами о поместье. Вместе с Рамси они изучали отчеты, налоги, расходы и доходы от урожаев зерна за прошедшее лето. Подозревая всевозможные интриги со стороны старшего брата, он тем не менее не обнаружил в домовых книгах никаких ошибок. Это говорило лишь о том, что Марлоу, нечестный в денежных делах, тщательно заметал следы.

Состояние графа не улучшалось, он по-прежнему был в беспамятстве. Ни пиявки, ни молитвы, казалось, не могли вывести его из глубокого сна. Но, несмотря на это, сердце его билось ровно, и Стефан надеялся, что рано или поздно Джеймс придет в себя и поправится. Зная, что стервятник Марлоу готов с радостью обглодать кости отца, Стефан не допускал и мысли о смертельном исходе и делал все, чтобы уберечь графа от старшего сына. Когда Стефан не мог находиться у постели больного, в спальне всегда присутствовал Рамси со своими людьми.

Напряженность в замке особенно ощущалась во время совместных вечерних трапез. Стефан не утруждал себя любезностями в общении с Марлоу, поскольку всегда был нетерпим к дуракам, предателям и лицемерам. И Кэтрин, считая это правильным, всегда принимала его сторону.

Прожив среди обитателей Блэкмора неделю, она чувствовала себя уже свободнее. Однако мрачная обстановка замка по-прежнему угнетала ее. Поэтому, когда Европа сообщила о предстоящей поездке со Стефаном по окрестностям, девушка быстро оделась, радуясь возможности покинуть неуютные стены.

— Мы поедем в Даунинг-Кросс, Кэтрин. Это поместье — мой свадебный подарок, — сказал Стефан, когда она торопливо зашла в конюшню.

Гарцующий под ним конь нетерпеливо бил копытами по еще не оттаявшей земле. Осадив рывком своего коня, Стефан с улыбкой наблюдал, с какой поспешностью Кэтрин направилась к оседланной для нее кобыле.

— Наконец-то я вижу желание составить мне компанию! — самодовольно заметил он.

Девушка остановилась. Нахмурив брови, она надменно парировала:

— Не надейтесь, что я собираюсь кинуться в ваши объятия, сэр Стефан.

— Ну что вы! Мы же договорились. Я обниму вас лишь тогда, когда вы прикажете. Мне не хочется, чтобы вы считали меня развратником.