Анна Голон - Анжелика Маркиза Ангелов Страница 24

Анжелика подняла на него свои зеленые глаза.

— Я бы пообещала… Но что я за это получу?

Управляющий приглушенно засмеялся.

— Анжелика! — воскликнул удивленный и раздосадованный отец.

За него ответил Молин:

— Вначале вы должны доказать нам ваше умение хранить тайну, мадемуазель Анжелика. Если, как я надеюсь, мы заключим сделку с мессиром бароном, вашим отцом, дело станет процветать не сразу. Важно, чтобы никто не узнал о наших планах — только в этом случае нам удастся избежать козней и злоключений и в конце концов мы добьемся успеха. И тогда в награду вы получите мужа…

Она скорчила гримаску и, секунду подумав, ответила:

— Хорошо. Я обещаю.

И вышла из комнаты.

На кухне госпожа Молин, отстранив всех служанок, собственноручно ставила в печь пирог, украшенный кремом и вишнями.

— Мадам Молин, мы скоро будем обедать? — спросила Анжелика.

— Еще нет, детка. Но если вы проголодались, я дам вам хлеба с маслом.

— Нет, дело не в этом, я просто хотела знать, есть ли у меня время сбегать в замок Плесси.

— Конечно. Мы пошлем за вами мальчишку, когда стол будет накрыт.

Анжелика умчалась. Свернув в первую же аллею, она сбросила башмаки и спрятала их под камнем, чтобы опять обуться на обратном пути. Затем она вновь понеслась к замку, легкая, как лань. В подлеске пахло грибами и мхом. Недавно прошел дождь, и теперь то тут, то там виднелись лужи, которые Анжелика ловко перепрыгивала. Она была счастлива. Месье Молин пообещал ей мужа. Правда, она была не совсем уверена, что подарок был такой уж замечательный. Что ей с ним делать?.. Впрочем, если он будет таким же милым, как Николя, у нее всегда будет спутник для походов за раками.

Показалась каштановая аллея. Когда посадили эти деревья, привезенные то ли из Константинополя, то ли из Индии, то ли из садов венского императора, они считались неслыханной роскошью!

У владельцев поместья Плесси-Бельер всегда были экстравагантные вкусы! Но когда весной широкие, похожие на звезды, листья украшались высокими белыми цветами, похожими на душистые свечи, все приходили посмотреть на эту красоту. Плоды каштанов не приносили большой пользы. Их называли «конскими каштанами», вероятно, потому, что турки кормили ими своих лошадей перед скачками, считая, что это поможет выиграть. Анжелике нравилось собирать эти блестящие коричнево-черные плоды в зеленой нежной кожуре, они были так красивы! Она делала это и для того, чтобы принести их колдунье Мелюзине, та готовила из них отвары от лихорадки.

Однако в этот раз Анжелика не стала набивать ими карманы.

Она спешила. Здесь она всегда чувствовала себя зачарованной.

Она увидела, как в конце аллеи показался силуэт замка, выделяющийся ослепительной белизной на голубой эмали неба и отливающий более темной синевой в ближайшем пруду.

Без сомнения, замок Плесси-Бельер был сказочным домом фей, потому что подобного ему не было во всем Пуату. Все дворянские усадьбы в округе походили на Монтелу и были такими же серыми, поросшими мхом, с маленькими окошками. Построенный в прошлом веке итальянским зодчим, замок Плесси-Бельер красовался множеством высоких окон и балконов, слуховых окошек, крытых галерей. Через ров, заросший кувшинками, был перекинут миниатюрный подвесной мост. Расположенные по углам сторожевые башни служили только украшением. Между тем линии здания были очень просты. В арках, соединяющих покатые своды, не чувствовалось никаких излишеств, только естественное изящество гибких растений или упругость гирлянд. И лишь чеканный герб над главным входом, изображающий химеру с высунутым огненным языком, напоминал о вычурном декоре раннего Ренессанса.

С поразительной ловкостью Анжелика взобралась на террасу и затем, цепляясь за лепные украшения окон и балконов, добралась до второго этажа, где нашла удобную опору — водосточный желоб — и прислонилась лицом к оконному стеклу.

Она часто приходила сюда, но никогда не уставала разглядывать в полумраке таинственной запертой комнаты изящные безделушки из серебра и слоновой кости, расставленные на инкрустированной мебели; новые гобелены, отливающие яркими рыжими и голубыми красками; тускло поблескивающие, висевшие вдоль стен картины. В глубине комнаты находился альков, где стояла кровать, покрытая затканным золотым шелком одеялом. Тяжелые занавеси полога, ткань которых была вышита все тем же золотым шелком, как будто светились. Над камином взгляд притягивала большая картина, приводившая Анжелику в восхищение. Другая жизнь, о который она едва ли могла знать и которую едва ли могла предвосхитить, представала перед ней заключенной в рамки этого полотна — ей являлся легкомысленный мир обитателей Олимпа с их языческой грацией и беспечной вольностью. В этом мире бог и богиня, за которыми наблюдал бородатый фавн, сжимали друг друга в объятиях, и их прекрасные обнаженные тела символизировали, как и сам замок, райскую гармонию в глубине дремучего леса.

Эмоции, захватившие Анжелику, переходили в ощущение подавленности.

«Как бы я хотела все это потрогать, погладить, подержать в руках. Как бы я хотела, чтобы все это когда-нибудь стало моим…»

На обратном пути барон был настолько погружен в свои мысли, что позволил лошади идти шагом. Анжелика молчала, и он почти забыл о ее присутствии.

Когда они достигли вершины небольшой возвышенности, лошадь и вовсе остановилась сама.

Барон поднял глаза и заметил вдалеке, на огромном лугу, несколько своих знаменитых мулов, пасущихся вместе, и далее вырисовывающийся на облачном небе силуэт одного из его ослов-производителей, прекрасный экземпляр осла пуату, о котором говорил мэтр Молин. Почти такой же большой, как молодая лошадь, с длинной темно-коричневой шерстью, словно обрезанной ударами кривого садового ножа, придающей ему сходство с древними, примитивными породами ушедших эпох.

— Он действительно красив, — сказал барон.

— Он пасется совсем близко к изгороди, — заметила Анжелика, — видимо, ищет там свои любимые колючки черной ежевики.

Лошадь, наконец, сдвинулась с места. Через какое-то время они оказались в тенистой ложбине.

— Остановимся здесь.

Они любили вот так останавливаться во время своих прогулок. Отец садился на поросший мхом камень или на выступ коряги на глинистом склоне. Тем временем лошадь спокойно щипала травку на обочине. Иногда Анжелика тоже усаживалась рядом с отцом. Бывало, она собирала сокровища, которые находила поблизости, — фрукты, цветы, корни…

На этот раз она достала из своего маленького мешка стебель засахаренного дягиля, который мадам Молин дала для подкрепления в пути. Однако перед тем как начать есть, Анжелика встала перед отцом и многозначительно на него взглянула.