Сари Робинс - Одна грешная ночь Страница 24

– Почему ты вообразил, что что-то не так? – Лилиан отвела взгляд.

– Во-первых, ты слишком сильно накрасилась, потому что бледна, как привидение. – Он провел пальцем по ее переносице. – Нос у тебя блестит, глаза красные. Ты плакала.

Она сглотнула слюну.

– О, Диллон, я никогда не умела ничего от тебя скрывать.

Он нежно пожал ее руку.

– Скажи, что тебя беспокоит. Ничто не может быть хуже, чем ньюгейтский праздник с фанфарами.

Упоминание петли палача напомнило Лилиан, что миссия ее провалилась.

– Я привезла тебе булочки и немного земляничного джема от Кука, – сказала она. – Давай сядем…

– Если новости скверные, я предпочел бы их услышать прямо сейчас, Лилиан. – Он нахмурился. – Ведь это не Кейн? Нет? Я просил отца присмотреть за тобой и даже послал письмо Расселу с просьбой не спускать с тебя глаз.

– Они очень внимательны. Благодарю тебя за заботу. Но я не могу оставаться спокойной, пока ты находишься здесь.

– Через две недели, так или иначе, мне больше не потребуется квартира Джона Ньюмена. – Он не сводил с нее глаз. – У тебя есть сведения о Редфорде? Вероятно, он захочет допросить меня. Я готов. У меня полно свободного времени.

– Чего не скажешь о мистере Редфорде. Дел у него по горло.

– Вы совершенно правы, – пророкотал низкий голос за спиной, и у нее побежали мурашки. – Он хочет допросить вас.

Диллон поднял заблестевшие надеждой глаза. Лилиан в полном смятении только моргала, потеряв дар речи.

В дверях стоял Николас Редфорд, столь же обворожительный, как и несколько часов назад, когда он выглядел как нагой греческий бог. Сердце ее учащенно забилось, захлестнула жаркая волна возбуждения. Прошедшая ночь никак не отразилась на его внешности – он оставался таким же красивым, мускулистым, уверенным в себе. В одной руке он держал трость, в другой бутылку коньяка. Смотритель тюрьмы Джон Ньюмен стоял рядом с ним с такой же бутылкой, зажатой под мышкой.

– Вы даже принесли выпивку! – ухмыльнулся Диллон.

– Я подумал, что вы, вероятно, страдаете от жажды.

– По правде говоря, у меня все внутри пересохло и горит.

– Мистер Николас Редфорд к вашим услугам, милорд. – Он поклонился. – Я новый дознаватель, леди Джейнос наняла меня, чтобы вы поскорее обрели свободу.

Лилиан ушам своим не верила. Уж не сон ли это?

– Слава Богу, теперь нам больше не придется полагаться на этого тупоголового сэра Патрика. Я уж начал было думать, что моего гуся скоро ощиплют и положат в котел.

Редфорд взмахнул рукой.

– Я не хочу мешать сэру Патрику, милорд. Моя роль заключается в том, чтобы за то короткое время, что остается до суда, использовать все до единой возможности. Заглянуть в каждую щель, перезернуть каждый камень.

Лилиан была заинтригована и в то же время подавлена. Всего несколько часов назад этот человек лежал с ней в постели, оскорбляя ее. Она надеялась, что никогда больше его не увидит, но вот он здесь, налетел, как ураган, чтобы восстановить справедливость.

Она не знала, прыгать ли ей от радости или, рыдая, выбежать из комнаты.

Смотритель тюрьмы Ньюмен поскреб угловатую скулу.

– Вам повезло, милорд, если удастся избежать хозяина церемоний в Тайберне[4]. Это такой малый, что хуже не бывает. Он не успокоится, пока не получит желаемое.

Редфорд поставил бутылку на стол.

– Для меня самое важное, чтобы невинный человек был отпущен на свободу.

Диллон уставился на Николаса и долго смотрел на него. Глаза его блестели. Вытащив из кармана платок, он вытер глаза.

– Прошу прощения. Просто я… – Он шмыгнул носом и сложил платок, стараясь ни на кого не смотреть. – Просто, кроме Лилиан…

Их взгляды встретились, и его губы, безуспешно пытавшиеся сложиться в кривую улыбку, задрожали.

– Притворяются многие, но никто, кроме Лилиан, не пытался мне поверить. До этой минуты.

Лилиан чувствовала, как сердце ее переполняет гордость. Ради этого стоило пострадать. Что бы она ни предпринимала, как бы ни унижалась, все ее поступки, даже неблаговидные, искупались радостью и надеждой, которые она прочла в глазах Диллона. Ей удалось доказать, что Диллон не тот человек, за которого его принимал Дэгвуд, и теперь Редфорд знал это. Она надеялась, что скоро об этом узнает весь Лондон.

Лилиан сжала его руку.

– Теперь все наладится, Диллон, если кто и может доказать твою невиновность, то только мистер Редфорд.

– Ну, – пожал плечами Редфорд, – я не умею творить чудеса. Но если есть доказательства и я поверю в их подлинность, то мы их непременно найдем.

Лилиан дала волю слезам.

– Я ведь говорила тебе, Диллон, что правосудие не слепо. А ты не верил.

– Не верил, но полагался на тебя, – заметил Диллон, засовывая платок в карман сюртука. – И, как обычно, это пошло мне на пользу.

– Леди Джейнос, – обратился Редфорд к Лилиан, пристально глядя на нее. Сердце ее подскочило к горлу. – Вы любите загадки?

При звуке его голоса Лилиан почувствовала внутреннюю дрожь. Она не смела встретиться с ним взглядом.

– Думаю, не больше, чем кто-либо другой.

– Но не так сильно, как тот, кто перед вами стоит. А вы – живая загадка.

Глядя на него сквозь опущенные ресницы, она не могла разгадать смысл его странного взгляда, устремленного на нее. И вдруг ей захотелось уйти.

– Уверена, вам есть о чем поговорить. Прошу прощения.

Диллон схватил ее за руку:

– Благодарю тебя, Лилиан. Ты самая надежная девушка на всей земле.

Ее щекам стало горячо, и она сказала, понизив голос:

– О, по правде говоря, большей похвалы заслуживает Фанни.

– А как поживает милая Фанни? – поинтересовался Диллон.

– Мисс Фигботтом? – спросил этот чертов Редфорд притворно равнодушным тоном. – Вероятно, речь идет о знаменитой актрисе?

Диллон поднял глаза:

– Да, о ней. Она великолепна, выше всяких похвал. Она и Лилиан, как две горошины из одного стручка. Сестры и то не могут быть ближе.

– О, неужели? – Взгляд Редфорда показался Лилиан крайне заинтересованным, но это не сулило ничего хорошего, потому что она прочла в нем ярость.

– А как вы познакомились, леди Джейнос?

– Я их представил друг другу, – пояснил Диллон. – Кажется, два года назад…

– Не стоит докучать мистеру Редфорду и нашему славному смотрителю тюрьмы этими скучными и устаревшими историями. – Лилиан послала Диллону многозначительный взгляд. – Уверена, у них есть более интересные темы для обсуждения.

– О нет, я бы в самом деле хотел услышать об этом, – перебил этот чертов дознаватель.

– Возможно, я поделюсь с вами своими сведениями в другое время, – ответил Диллон.

По-видимому, эйфория, вызванная надеждой на то, что жизнь для него не кончена, развязала Диллону язык, но, к счастью – он опомнился.