Кейти Макалистер - У лорда неприятности Страница 24

— Уильям, пожалуйста, попросите повара послать обед в детскую.

— Они не заслуживают обеда, — буркнул Гарри, очевидно, все еще сердившийся на детей. Впрочем, это было вполне понятно, стоило только взглянуть на его бутоньерку из картофельного пюре, украшенную фасолью.

Плам замахала рукой лакею, чтобы он выполнил ее приказ, и повернулась к Гарри, чтобы извиниться.

— Простите меня, — произнесла она в то же мгновение, как он поднял на нее глаза и сказал то же самое.

— Думаю, я закончу обед в комнате прислуги, — негромко сообщил Темпл, выходя из столовой.

Вслед за ним вышел последний лакей, недовольно посмотрев на Гарри. Плам окончательно пала духом. Ее муж отшвырнул испачканную в картошке салфетку, встал и пошел вдоль длинного стола.

— Право же, Гарри, дети были просто…

— Омерзительны, да, я прекрасно знаю, как можно назвать их поведение. Это полностью совпадает с моим мнением. Гм… у вас картошка в волосах. Если вы позволите…

Плам сидела смирно, пока он вытирал ей голову салфеткой. Она терзалась неуверенностью: с одной стороны, хотела сказать ему, что поведение детей за столом — это ее вина, а с другой — признавала, что его определение вполне справедливо. Остаток обеда они провели в молчании, и Плам решила, что важнее всего не подчеркивать, как плохо вели себя дети, а лучше убедить его, что она много может для них сделать.

— И это возвращает меня к главному вопросу, — сказала Плам, прогоняя воспоминания о злополучном обеде и начиная расчесывать свои отмытые от картошки волосы. В открытое окно задувал легкий ароматный ветерок. Волосы ее сохли очень долго, потому что были слишком густыми, а она хотела, чтобы они высохли скорее. Взгляд, которым Гарри посмотрел на нее после обеда, отлично вписывался в ее план еще до конца недели вовлечь его во множество, множество супружеских упражнений, а всем известно, что в брачной постели нет места мокрым волосам.

— Как заставить детей считаться с тобой? — спросила Том, все еще листавшая книгу.

Плам вытянула шею, пытаясь понять, что так сильно увлекло племянницу, тут же вскочила и ахнула:

— Томазина! Что ты делаешь?

Том заложила страницу пальцем, чтобы не потерять нужное место, и подняла глаза.

— Читаю. Очень познавательно. Как ты додумалась до «Охотника, потерявшего стрелу во мшистой расселине»? Мне кажется, это довольно неприятно, если джентльмен не попадет в цель.

Плам подошла к племяннице, вырвала книгу у нее из рук, засунула ее в глубину бюро и плотно захлопнула крышку.

— Чарлз был очень изобретателен и никогда не промахивался. Это все, что я могу сказать тебе по данному вопросу.

Том ухмыльнулась. Плам погрозила ей пальцем.

— Я уже говорила тебе, чтобы ты не смела читать «Руководство», пока не выйдешь замуж!

— Я не собираюсь выходить замуж. Буду преданной теткой твоим детям. И детям Гарри тоже. Они мне очень нравятся.

— Мне тоже, но от этого не легче. И потом, ты меняешь тему. Эта книга не для тебя, и все на этом.

Том наклонила голову чуть набок и оглядела Плам с ног до головы. Та вернулась на свое место у окна и снова принялась сушить волосы.

— Ты стыдишься, что написала ее?

— Ну конечно, не стыжусь… не в том смысле, в каком ты спросила. В ней нет ничего грубого или гадкого, это просто инструкция интимного характера. Если хочешь — прославление физического единения между мужем и женой.

— Тогда почему ты прячешь ее в бюро? Почему не выставишь на полку, чтобы люди могли ее увидеть и узнать, что ты автор?

Лицо Плам исказилось от ужаса. Желудок сжался в маленький свинцовый комок, едва она представила, во что превратится их жизнь, если личность Вивьен ла Блу станет известна широкой общественности.

— Господи всеблагой, это будет конец всему!

— Ой, ты наверняка преувеличиваешь, — сказала Том.

Плам замотала головой. В ее мозгу заплясали ужасающие видения — остракизм в миллион раз ужаснее, чем то, с чем им пришлось столкнуться до сих пор.

— Последний скандал стоил жизни твоей любимой матери, Том. А этот… о, он погубит нас всех! Ты, Гарри, дети… все вы будете запятнаны, всем придется скрываться.

— Фу! Люди не будут так жестоки из-за какой-то глупости.

— Глупости? — Плам уставилась на племянницу, не зная, как заставить ее понять, и боясь, что та может по неосторожности выдать ее секрет. Раньше ей приходилось волноваться только за Том и за себя, но сейчас нужно оберегать еще шесть душ. — Глупости? Том, однажды я уже повела себя глупо, как раз в твоем возрасте. Глупо и наивно поверила, что Чарлз был честным и правдивым. Я пострадала за эту глупость, и моя семья тоже, в особенности твоя мать. Из-за этой глупости мне придется провести остаток жизни в деревне. Правда, я не против, мне нравится сельская жизнь, и, слава Богу, Гарри вроде бы не склонен ездить в город или вращаться в светском обществе. Но факт остается фактом: я не могу поехать туда, где известно обо мне или о моем прошлом.

Том издала раздраженное восклицание.

— Не верю, что твои знакомые до сих пор помнят ту старую чепуху. Да, люди в Рэмс-Боттоме относились к тебе без уважения, но это же не светское общество, а ты беспокоишься именно из-за него. Ты же сама мне говорила, что в обществе счастливы, если могут каждую неделю пережевывать новый скандал.

— Может, им и требуется каждую неделю новый скандал, но у них очень хорошая память. Честное слово, Том, тот скандал побледнеет в сравнении с тем, который разразится, если общество узнает, что автор самой печально известной книги не кто иная, как маркиза Росс. Общество могло хихикать и сплетничать о женщине, оказавшейся такой дурой, чтобы выйти замуж за Чарлза, но оно навсегда отвергнет любого, кто — по рождению или обстоятельствам — окажется связанным с автором «Руководства».

Том пожала плечами.

— Мама думала по-другому, но лично я не против держаться от них в стороне.

— Я знаю, и искренне этому рада, хотя и молю о прощении каждый вечер. Но ты не такая, как большинство людей. И ты не уважаемый и всем приятный мужчина, не совершивший ни единого греха, кроме того, что женился на женщине с тайной; ты не невинный ребенок, перед которым лежит вся жизнь — жизнь, у которой нет будущего.

Том вскинула вверх руки и коротко рассмеялась.

— Сдаюсь. Склоняюсь перед твоим глубоким пониманием светского общества. Но уж наверное, тебе не нужно прятать свое «Руководство» от Гарри? Только не ерепенься, я же не предлагаю тебе сказать ему, что это ты написала — хотя, по-моему, он не будет против, он показался мне вполне непредубежденным человеком, — но не вижу причин, по которым ты не можешь показать ему книгу и попробовать выполнить с ним парочку самых интересных упражнений. Мне кажется, что «Цапля, спускающаяся на спокойный пруд» выглядит весьма заманчиво.