Дон Мактавиш - Запретный огонь Страница 24

— Мой сын был совершенно прав, — заметила леди Грейшир. — Вы прекрасно отмылись. Вы простили его?

— Извините, не поняла.

— Ну-ну, я видела, как вы посмотрели на него. Он плохо себя вел?

— Ваш сын вел себя как безупречный джентльмен, ваше сиятельство, — ответила Ларк.

В ней ожили странные ощущения, которые Грейшир пробудил своим прикосновением, когда взял на себя смелость вытереть ее лицо своим носовым платком. Ее щеки запылали, Ларк поняла, что они стали пунцовыми.

Графиня скептически хмыкнула.

— Поездка была довольно тяжелой, — объяснила Ларк.

— Он мог где-нибудь остановиться и позволить вам привести себя в порядок, а не представлять вас мне оборванкой.

— Он, разумеется, это предложил, — сказала Ларк — Но я предпочла сократить дорогу.

— Тогда почему вы так на него взглянули?

Ларк заколебалась. Щеки так горели, что она прищурилась. Должно быть, она стала свекольно-красной Можно ответить на вопрос графини уклончиво, но румянец уже выдал ее. Один взгляд на пожилую даму подтвердил опасения Ларк: она попалась. Но не собиралась признавать это.

— Я очень устала и… была расстроена, — ответила Ларк дрогнувшим голосом.

— М-м-м, — протянула графиня, меняя позу и тему разговора. — Пока оставим это и займемся формальностями. Вы должны называть меня леди Изобел или миледи в зависимости от ситуации. «Ваше сиятельство» слишком официально Я буду звать вас Ларк. Видите ли, я, можно сказать, с вами уже знакома. Я знала вас еще до вашего рождения. Мы встретились, когда ваша матушка была беременна вами. Жаль, что вы ее не знали, дорогая. Вы на нее очень похожи.

Вы с моим сыном сами решите, как вам обращаться друг к другу. Но учтите, несмотря на строгий диктат этикета, я предпочитаю простоту. Не желаю, чтобы мной манипулировали с помощью глупых правил. Я всегда была законодательницей в этой области. От меня этого уже ждут. В конце концов, это семья, и я хочу, чтобы обращение друг к другу отражало определенную близость. Могу также предупредить вас, что мой сын терпеть не может имя Бэзил. Я пользуюсь им, чтобы поддерживать свой авторитет. Он предпочитает, чтобы его называли Кингом. Он считает это имя более… мужским. Все, похоже, согласились с его выбором, хотя полагаю, его прадед, Бэзил Себастьян Кингстон, будь он жив, имел бы другое мнение.

— Как пожелаете, миледи.

— Теперь дальше. Вы встречались с предполагаемой невестой моего сына. Что вы думаете о леди Энн Катбертсон?

— Я не составила мнения о ней, миледи, к тому же я не считаю себя…

— Вздор! Вы ровня. Вы видели эту девушку. Каково ваше мнение? Я дам вам время подумать.

Графиня шевельнула тростью и, ожидая ответа, устроилась поудобнее. Не было никакой возможности увильнуть, эта женщина обладала неприятным даром загонять людей в угол. Это было своего рода крещение огнем, и Ларк почти выдержала его, но… к этому вопросу она не подготовилась. Почему ее мнение должно иметь значение, Ларк понять не сумела. Разумеется, она не могла высказать то, что думала: граф, вероятно, собьется с пути истинного, если женится на этой девушке. Леди Энн особым умом не отличается и на вид довольно хрупкая, если главная цель брака — наследник. Но с другой стороны, только врач может делать такие выводы. Однако отмолчаться не удастся, и Ларк решила избрать дипломатическую тактику.

— Ну? — окликнула графиня. — Времени было достаточно.

— Я нахожу, что она прекрасно подойдет, миледи, — уклончиво ответила Ларк.

— Да-да, это понятно. Но что вы действительно думаете? Ну-ка, вряд ли это трудный вопрос. Я хочу услышать ваше личное мнение.

— При всем моем уважении, леди Изобел, мое личное мнение… является личным.

— Отлично сказано! — воскликнула графиня, стукнув тростью по ковру так, что пол отозвался эхом. — Не ответив, вы мне сказали все. Вы также определили границы, и это правильно. Положение моей компаньонки ни в коем случае не грозит вашей прямоте и честности Вы имеете полное право на личное мнение без опасений получить выговор. Если же придет время, когда вы захотите им поделиться…

Ларк не нравилось, что ее пытаются провести, но ничего не поделаешь, графине она в этом деле не соперник. Эта дама, хоть и грозная, ей понравилась. И хотя любопытство — самый большой ее недостаток — могло привести к погибели, Ларк не смогла удержаться:

— Почему вы спросили меня, миледи? Не думаю, что мое суждение будет иметь значение.

— Разумеется. Я уже сделала выводы, — ответила графиня.

— Конечно, не за глаза, миледи? — выдохнула Ларк. — Вы думаете…

— Дать ей шанс? Разумеется, но это не изменит моего мненья. Все ясно и прозрачно, как хрусталь в этом буфете, — указала она тростью — Во всяком случае, мне.

— Вы меня заинтриговали, миледи, — беззаботно рассмеялась Ларк. — Мне это кажется весьма запутанным.

— Думаю, мы с вами поладим, — снова переменила тему графиня, опять стукнув тростью. — Мы постепенно посвятим вас в ваши обязанности. А пока знакомьтесь с домом, устраивайтесь. Гостиную по моим объяснениям вы нашли достаточно легко. Оглядитесь, спрашивайте слуг. Они будут рады подсказать вам дорогу. Вы будете завтракать с нами в маленькой столовой, ленч накрывают там же, ужинаем, мы в обеденном зале. Одевайтесь соответственно, в этом отношении мы формальности соблюдаем.

— Хорошо, леди Изобел. Спасибо.

— Я, конечно, поговорю с вашей служанкой, но это пустая формальность. Я уверена, что она очень хорошо вам подходит. Есть только одно «но». Вы, разумеется, вольны исследовать Грейшир-Мэнор, однако я настаиваю, чтобы вы не покидали границы владений без сопровождения. Не хочу вас пугать, но это небезопасно. В наши дни на побережье развелось много негодяев. Одной миссис Гарвуд на таких прогулках будет недостаточно. За воротами вас должен сопровождать мужчина — мой сын, Леандр Маркем, управляющий, которого вы увидите сегодня вечером за обедом, или любой из слуг. А теперь, — резко закончила графиня, стукнув тростью и не давая Ларк шанса возразить, — давайте поболтаем.

Кинг воспользовался разговором матери с Ларк, чтобы отлучиться из поместья. Сразу после завтрака он оседлал Эклипса, любимого вороного жеребца. Тревожась, что конь застоялся, он направился в объезд по берегу к маленькой ферме Боулза. Она находилась рядом с давно заброшенными оловянными шахтами на пустоши, как раз к северу от Полперро. Одинаково радуясь свободе, человек и конь сливались воедино друг с другом, с природой, с просоленным ветром. Они мчались по берегу, взрывая плотный песок, слежавшийся под пенистыми волнами, такими холодными осенью. Брызги летели на штаны из оленьей кожи и сапоги Кинга, они промокли к тому времени, когда он повернул жеребца на болота. И человек, и животное прекрасно знали округу, и сторонились смертельно опасных мест. Наконец Кинг выбрался на твердую почву к аккуратному домику под соломенной крышей, который ничуть не изменился за долгих десять лет. Словно он никуда не уезжал.