Карен Робардс - Грешное желание Страница 24

То, как все вышло, иначе как торжеством справедливости и не назовешь. В то незабываемое утро на палубе «Красавицы Миссисипи» он поклялся, что кто-то заплатит за кражу его денег. И этим «кем-то» оказался Стюарт Эдвардс, который, сам того не зная, расплатился за то, что он украл, отдав Клайву нечто, чем больше не мог воспользоваться, – свою личность. И неиспользованную часть своей жизни.

Разумеется, воспользоваться личностью Эдвардса – совсем не то, что Клайв первоначально намеревался сделать. Надеясь обнаружить что-нибудь, что приведет его к Халтону и деньгам, он отмахнулся от всех предложений позаботиться о его руке, спеша обыскать вещи Эдвардса. Он нашел немного наличных, кое-какие памятные мелочи – и письмо. Письмо, которое он забрал ради адреса: плантация «Тюльпановый холм» в долине Язу, Миссисипи. Возможно, Халтон направлялся туда.

Затем Люси с доктором на буксире нашла его и настояла, чтобы доктор взглянул на его руку. В течение последующих дней Клайв только и делал, что проклинал Бога, пил и искал Халтона и свои деньги, которые, похоже, бесследно исчезли с лица земли.

Когда в конце концов Клайв удосужился прочесть письмо и узнал, что оно от двух престарелых (и слегка выживших из ума, судя по содержанию) тетушек, то чуть не смял его и не вышвырнул как бесполезное. Но по какой-то причине сохранил. И только позже, после того как лучшие доктора Нового Орлеана заверили его, что сделали все, что могли, но маловероятно, что у него когда-нибудь полностью восстановится подвижность пальцев правой руки, он вспомнил про тетушек Эдвардса.

Нож повредил несколько нервов, мускулов, сухожилий. До конца жизни его правая рука останется частично парализованной.

Руки игрока были его средством к существованию. С раннего детства Клайв умел проделывать с картами все, что угодно; по части ловкости рук ему не было равных. Проворство пальцев позволило когда-то «грязному уличному бродяжке» обеспечить себя атрибутами комфортного, порой даже роскошного существования. Еще несколько лет – и он был бы обеспечен на всю жизнь.

Но теперь об этом не могло быть и речи. Его лишили средств к существованию вместе с деньгами. Утрата былой подвижности правой руки была гораздо большим несчастьем, чем потеря денег.

Только спустя несколько недель, проведенных в пьяной жалости к себе и еще более пьяных приступах ярости, ему в голову пришла идея. Он бросился лихорадочно искать письмо и перечитал его, на этот раз внимательнее.

Тетушки Эдвардса владели хлопковой плантацией, что, несомненно, означало, что они очень богаты. И они были готовы оставить все свое имущество племяннику, если только он приедет и навестит их. Они старые и одинокие, и он их единственный оставшийся в живых родственник-мужчина. Они уже любят его, хотя ни разу не видели с тех пор, как он был малюткой, которого они держали на руках.

На эту тему было исписано целых три страницы со строчками, зачеркнутыми и перечеркнутыми так много раз, что представлялось затруднительным уловить смысл письма. Но Клайву удалось ухватить главное: две немножко чокнутые старые леди, не имеющие больше никакой родни, готовы оставить свое значительное состояние племяннику, если он приедет навестить их.

К несчастью для них, их племянник умер. Но Клайв жив. Стюарт Эдвардс украл у него сорок пять тысяч долларов и средства к существованию. Стюарт Эдвардс его должник.

А Клайв никогда не оставлял долг неполученным, если это было в его силах.

В том, что возникнет немало непредвиденных проблем, Клайв не сомневался, но он был уверен, что сможет с ними справиться. За годы жизни, когда приходилось всеми правдами и неправдами добывать средства к существованию, Клайв понял, что люди в основном видят то, что желают увидеть, и верят почти всему, во что хотят верить. Если он представится двум выжившим из ума старушкам, что он их племянник, кто скажет, что это не так?

Мучительно пытаясь вспомнить дорогого усопшего, Клайв припомнил, что Стюарт Эдвардс был высокий и черноволосый. Клайв не имел представления, какого цвета были у парня глаза, но если старые леди видели своего племянничка-вора только младенцем, они, возможно, тоже не знают подробностей. Кроме того, шансы того, что глаза у Эдвардса были голубыми, равнялись пятидесяти процентам. Не такой уж плохой расклад.

И если случайно возникли бы какие-то сомнения по поводу его личности, у Клайва имелось письмо, адресованное Стюарту Эдвардсу в Чарлстон, Южная Каролина, как доказательство, что он именно тот, за кого себя выдает. Это да живой ум, который еще ни разу за двадцать восемь лет не подвел его. Обмануть двух старушек было до смешного легко. Кроме того, он, возможно, будет гораздо лучшим племянником, чем был бы Стюарт Эдвардс, вор и потенциальный убийца.

Клайв планировал немного пожить у них, утвердиться в округе в качестве Стюарта Эдвардса, а потом, когда старушки предстанут перед Создателем (что, судя по их письму, случится довольно скоро), вернуться и забрать свое наследство при поручительстве всех соседей.

Самые блестящие планы всегда просты.

Все прошло даже лучше, чем он ожидал. Мисс Флора и мисс Лорел повисли у него на шее, едва их мажордом успел объявить, кто он, и мгновенно и безоговорочно приняли его как своего племянника. Не возникло ни единого вопроса относительно его личности.

Единственной каверзой оказалось то, что обе старые леди, при том, что были слегка не от мира сего, казались абсолютно здоровыми. Клайву стало совершенно ясно (из болтовни мисс Эдвардс об их предках-долгожителях), что может пройти еще значительное количество лет, прежде чем его план окончательно осуществится.

Не то чтобы он желал зла старушкам, но…

А потом он познакомился с Селией Линдси, богатой вдовой.

До той поры, пока ее семейное и финансовое положение не было четко изложено ему мисс Флорой, более хитрой из двух его тетушек, Клайв почти не обращал на нее внимания. Внешне она была вполне ничего, но определенно не обладала ничем таким, что привлекло бы его, когда вокруг было столько прелестных свеженьких дебютанток.

Однако статус богатой вдовы весьма громко говорил в ее пользу. А то, что эта богатая вдова из кожи вон лезла, чтобы затащить Клайва к себе в постель, до смешного облегчало его задачу.

Уж что-что, а перестраиваться Клайв умел. Вместо того чтобы ждать, когда старушки Эдвардс отойдут в мир иной, он изменит планы. Он обратит свое внимание на миссис Линдси, увлечет ее и женится на ней и ее плантации без долгих разговоров. Таким образом, он получит землю, о которой всегда мечтал, и образ жизни, о котором даже помыслить не мог.

Ему нравилось, как это звучит: Клайв Макклинток – нет, теперь Стюарт Эдвардс – эсквайр, джентльмен-плантатор.