Карен Монинг - За горным туманом Страница 24

«Ты веришь, что он может вылечить её, Хоук?»

Хоук задумался на минуту. «Да, Гримм. Верю. Что-то есть неестественное в Адаме Блэке, и мне бы хотелось узнать что».

«Что ты подозреваешь?»

«Не знаю, Гримм, хочу, чтобы ты узнал всё об этом мужчине, что сможешь. Поговори со всеми в поместье, пока не получишь хоть каких-то ответов. Откуда он пришёл, когда пришёл, с кем имеет отношения, что делает день напролёт. Хочу знать о каждом его вдохе, о всех, над кем издевается».

«Понятно, Хоук».

«Хорошо».

Они оба повернулись, чтобы посмотреть на дверь Зелёной комнаты. Уже часы прошли с тех пор, как кузнец закрыл дверь. С тех пор они не слышали ни звука оттуда.

«Кто пытался убить её, Хоук?», задумчиво спросил Гримм. «Сумасшедшая Джанет была практически затворницей. Согласно слухам во владениях Комина, её видели когда-либо не более пяти человек. Как девушка столь далёкая от жизни, которая была вокруг, могла кого-то обидеть до такой степени, чтобы тот прибегнул к убийству?»

Хоук устало почесал голову. В животе всё переворачивалось, и Скотч мало чем помогал. Во внезапном порыве он откатил бутылку от себя, к Гримму. «Не позволяй мне больше пить это. Мне нужна ясная голова. Сейчас я ни о чём не могу думать. Он трогает её, Гримм. Возможно, он моет её, разглядывает её. Я хочу его убить».

«Так сделай это, когда он покончит с лечением», легко сказал Гримм.

«Не могу!»

«Так давай я это сделаю вместо тебя», сказал Гримм, преданный навсегда.

«Нет. Мы заключили соглашение».

«Ты заключил с ним соглашение?», глаза Гримма, округлившись, сверкнули. «Будь всё это к чёрту проклято! Ты никогда не нарушишь соглашение. Как ты мог быть таким глупцом, чтобы заключить договор с человеком, которого ты не выносишь?»

«Он мог спасти мою жену».

«Когда ты успел заиметь такие чувства к этой Сумасшедшей Джанет, которую, во всяком случае, клялся вообще не принимать за жену?»

«Заткнись, Гримм».

«Что за соглашение, Хоук?», настаивал Гримм.

«Он хочет Эдриен».

«Ты отдал ему Эдриен?»

«Гримм, никаких больше вопросов. Просто узнай хоть что-нибудь или всё о мужчине по имени Адам Блэк».

«Буть спокоен, узнаю».

*****

«Ты – совершенство, красавица», сказал кузнец, когда его угольно-чёрные глаза блуждали по её обнажённому телу, обёрнутому влажными простынями.

«Совершенство, беззаконно», повторяла Эдриен во сне. Жар отступал, медленно.

«Определённо беззаконно».

Он не мог знать. Невозможно. «Что ты имеешь ввиду под этим?», она пыталась выговорить слова, и не была уверена, что произнесла хоть звук.

«Только то, что должно быть что-то преступное в женщине, столь красивой», лукаво ответил он.

«Ничего преступного во мне нет», сдержанно возразила она.

«О, красавица, думаю, в тебе есть много чего преступного».

«В тебе есть что-то необычное, Адам», пробормотала она, беспокойно заметавшись.

«Нет», ответил он самодовольно, «во мне точно нет ничего обычного. Дай мне руку, красавица, я покажу тебе необычное».

И потом была прохладная вода, покрытый пеной океан, набегающий на белую пыль песка. Нежный шёпот прибоя по берегу, прохладный песок под босыми ногами. Ни муравьёв, ни дыб, ни огня. Только покой в самой любимой её гавани во всём мире. Морской курорт в Мауи, где она отдыхала с подругами. Красивые, блаженные дни провели они там, где был свежевыжатый апельсиновый сок и бесконечная беготня по пляжу, шлёпанье босых ног по краю прибоя.

А потом странные образы. Запах жасмина и сандалового дерева. Белоснежный песок, усыпанный пятнышками цвета фуксии шелковых палат и бабочки над каждым сучком и веточкой каждой рябины. Невероятное место. И она лежала на прохладном песке, исцеляясь тропическими лазоревыми волнами.

«Красавица, моя красавица. Желай меня. Почувствуй меня, жажди меня, и я утолю твою нужду».

«Хоук?»Гнев Адама был осязаем до такой степени, словно к нему можно было прикоснуться рукой.

Эдриен еле заставила свои глаза открыться и задохнулась. Если бы тело повиновалось ей, она выскочила бы прямо из кровати. Но оно не повиновалось. Оно лежало слабое и безвольное на кровати, в то время как вся её сущность взлетала. «Убирайся из моей комнаты», завопила она. Во всяком случае, голос её не потерял своей силы.

«Я просто проверял твой лоб, чтобы убедиться, что он прохладный», Адам оскалился в проказливой усмешке.

«Ты, тупоголовый болван! Меня не волнует, зачем ты здесь, просто уйди!»

Наконец, её тело подчинилось ей, и она смогла ухватиться пальцами за бокал с края кровати. Слишком слабая, чтобы бросить его, она смахнула его со столика. Стакан со звоном ударился о пол и разбился вдребезги. Этот звук немного успокоил её.

«Ты умирала. Я вылечил тебя», напомнил Адам.

«Спасибо. А теперь убирайся».

Адам моргнул. «Это всё? Спасибо, а теперь убирайся?»

«Не думай, что я такая глупая, чтобы не понять, что ты трогал мою грудь!», выдохнула она гневно. При виде его смущённого лица, она поняла, что он, на самом деле, думал, что она была без сознания. «Так вот это и моё спасибо – всё, что ты получишь, кузнец!», зарычала она. «Я ненавижу красивых мужчин. Ненавижу их!»

«Я знаю», Адам улыбнулся с несомненным удовольствием и подчинился её требованию.

Эдриен крепко зажмурила глаза, но на розово-сером полотне под веками то и дело вспыхивали тени. Образ её, лежащей между твёрдых, как скала, бёдер Ястреба, укутанной руками, что были лентами из стали.

Его голос, шептавший её имя снова и снова, зовущий её назад, приказывающий ей вернуться. Требующий, чтобы она жила. Выдыхающий слова… чего? Что он говорил? «Она жива, Лорд Гриф…»

«Ястреб».

«Обе хищные птицы. Какая разница?»

«Гриф питается падалью. Ястреб выбирает свою жертву так же тщательно, как и сокол. Выслеживает её с той же безошибочной уверенностью. Терпит неудачу редко – вернее никогда».

«Никогда», задумался Адам. «Нет ничего абсолютного, Лорд Хоук».

«В этом ты ошибаешься. Я выбираю, я цепляюсь, я преследую, я целюсь, я достигаю. Это – это, мой заблудший друг – и есть абсолют».

Адам покачал головой и принялся изучать Ястреба с видимым восхищением. «Достойный противник. Охота начинается. Никакого обмана. Никаких трюков. Ты не можешь запретить ей видеть меня. Я знаю, ты уже пытался. Ты откажешься от своих правил».

Хоук склонил свою темноволосую голову. «Она выбирает», напряжённо признал он. «Я ей ничего не буду запрещать».

Адам кивнул удовлетворённым кивком, погрузив свои руки глубоко в карманы своих свободных штанов, и стал ждать.

«Итак? Убирайся из моего замка, кузнец. У тебя есть своё место, и оно вне моих стен».