Наталия Орбенина - Тень Эсмеральды Страница 24

Желтовская удрученно вздохнула и подняла голову. Розалия, не мигая, смотрела ей прямо в лицо. Вероятно, на нем отразились все мысли Желтовской. Александра Матвеевна вздрогнула от неожиданности и попыталась изобразить радость от того, что больная очнулась.

– Слава богу! А мы уж отчаялись, думали, что вы покинули нас навеки!

Она поспешила поправить на девушке сползшее одеяло.

– Что со мной было? – слабым голосом спросила гувернантка.

– Нечто странное, наподобие припадка. Вы были совершенно без сознания. И почти не дышали. Позвали доктора, так и он не смог ничего понять.

– Ужасно! – с тихим отчаянием произнесла Розалия, – такое уже было со мной несколько раз. Как страшно, словно меня покидает душа, мне кажется, что я улетаю и не могу вернуться в свое тело!

Александра Матвеевна с недоверием слушала девушку и перекрестилась.

– Теперь уже все прошло, все позади. Принести вам крепкого чаю? – Желтовская искала повод поскорее покинуть больную и поднялась со стула.

– А где Сережа?

Александра Матвеевна нахмурилась.

– Я не знаю. Только горничная сказала мне, что он с утра уже умчался к Боровицким.

– Вот как? А это что там в углу? – Розалия указала на коробку, привезенную человеком Боровицких.

Желтовская нехотя передала девушке письмо от Полины Карповны. Розалия прочитала и осталась совершенно спокойной, к удивлению Александры Матвеевны, ожидавшей снова слез обиды и безысходности.

– Что ж, это уже ничего не значит. Ровным счетом ничего, – бесцветным голосом сказала Розалия.

– Розалия Марковна, дорогая, простите меня за вопрос, но что, однако, произошло меж вами, Анатолием, и при чем тут мой сын? – решилась наконец спросить Желтовская, полагая, что теперь, когда она столько ухаживала за девушкой, она имеет право знать истину. Тем более что это касается Сергея.

– Я понимаю, что стоит за вашим вопросом. Не тревожьтесь, я не причиню вам беспокойства или неудобств, – Розалия слабо улыбнулась, но улыбка эта получилась вымученной. Александре Матвеевне стало совсем стыдно, что именно теперь она принялась допрашивать несчастную, когда та только что вырвалась из тьмы небытия. Остатки человеколюбия боролись в её душе с материнской любовью.

– Нет, помилуйте, какие неудобства, – солгала Желтовская. Еще вчера она с тоской и раздражением думала о том, что ей делать с неподвижным, но еще живым телом. А вдруг она не очнется, но и не умрет? Что тогда прикажете делать? Хоронить заживо? Или, может, так и везти за собой в Петербург по окончании дачного сезона? Гроб, что ли, заказать для перевозки неподвижного тела?

– О Сергее Вацлавовиче не беспокойтесь, – с особой выразительностью произнесла Розалия. – Я так благодарна ему за спасение и самоотверженность! Впрочем, уж лучше бы он этого и не делал!

Александра Матвеевна покраснела, ей стало неловко за свои мысли, которые с легкостью угадала злополучная девица. Она снова поправила без особой нужды одеяло на Розалии и салфеточку на небольшом комодике.

– Но где же все-таки Сережа? – и Александра Матвеевна с тяжелым сердцем вышла из комнаты.

Глава шестнадцатая

– Я уверена, это она, Розалия Марковна Киреева, наша гувернантка! – еще раз в невероятном возбуждении произнесла Зина.

– Послушайте, давайте мы с вами пройдемся немного в тени, и вы мне все хорошенько растолкуете, – и Сердюков решительным жестом взял барышню Боровицкую под локоть.

Они отошли на значительное расстояние от входа в гостиницу и присели на скамейку. Сердюков невольно отметил про себя, что дерево, под которым они расположились, источало аромат цветения. Какая тоска сидеть под цветущим деревом с девицей и обсуждать подробности убийства! Сердюков подивился своим мыслям. Раньше подобного не бывало. Вот что значит задержаться на курорте! Нет, надобно поскорее возвращаться в Петербург. Там деревья не цветут и глупости в голову не лезут.

– С чего вы решили, что это именно она? Разве ваша гувернантка была горбата?

– Нет, совсем нет! У неё была идеальная, стройная фигура!

– Вот тут-то и вся загвоздка. Эта женщина, Лия Гирей, уже родилась горбатой. И потом, она никогда, слышите, никогда не покидала Крыма.

– Но лицо, голос, интонации. Я когда увидела её в первый раз, я сразу подумала, что она мне кого-то напоминает. Но её горб сбивал меня с толку. А сегодня как озарило! Надо бы проверить, а вдруг этот-то горб не настоящий?

– Настоящий он или нет, проверить просто. А вот непросто ответить на вопрос. Зачем ей убивать вашего брата?

– У них был роман. Я это точно знаю. Я только не знаю, до каких пределов они дошли в своих отношениях. Вы понимаете, о чем я говорю. Но у них точно был роман.

– Откуда вы знаете?

Зина чуть покраснела.

– Я подглядывала, следила за ней. Маменька очень боялась, что гувернантка вскружит голову Анатолию, собьет его с пути. А ведь у него уже была тогда невеста, Таисия Семеновна. Собственно, на ней он и женился.

– А что стало с госпожой Киреевой?

– Я уже плохо помню, что там стряслось. Только они пошли с братом на водопад, дело в Финляндии происходило, и она там сорвалась с берега. Но не утонула. Её спас наш дальний родственник, Сергей Желтовский, она же у них потом и поправлялась. А потом исчезла, как и не бывало. Вот я и подумала, может она, Розалия, объявилась тут и отомстила брату?

– Все бы сходилось на месте, да только не бывала она никогда ни в Петербурге, ни в Финляндии.

– И все-таки это она! Я чувствую, – Зина решительно хлопнула ладонью по колену. – Она меня избегала, потому что видела, что я вроде как узнала её.

– А Анатолий? Разве бы он не признал её, свою бывшую любовницу? А если бы признал, так неужто бы не остерегся? – продолжал недоумевать полицейский. – Впрочем, может, он действительно узнал её, и именно это его и погубило. Но только при условии, что Гирей и Киреева – одно лицо. Но этого не может быть! Кто еще может её опознать? Таисия Семеновна?

– Нет, она её никогда не встречала.

– А ваши родители?

– Отец очень плох теперь, вряд ли он вам поможет. А маман, может, и вспомнит.

– А этот ваш родственник, как его?

– Желтовский?

– Он может её опознать?

– Вероятно, ведь она долго была в его доме. Да и он тоже, как я теперь понимаю, испытывал к Киреевой нежные чувства, – в словах девушки проскользнула злая досада. – Да только мы с той поры более не виделись ни с ним, ни с его матерью. Кстати, и она могла бы её опознать, ведь Александра Матвеевна ухаживала за Розалией, пока та находилась в их доме.

– Это все замечательно, столько возможных свидетелей. Одна загвоздка. Они все в Петербурге, а подозреваемая в Крыму! И, чтобы везти её на следствие через всю страну за казенный счет, я должен иметь более веские основания, – удрученно вздохнул следователь.