Люси Монро - Таинственная герцогиня Страница 24

Но это вряд ли случится. После того как она согласилась выйти за него замуж, после того восхитительного случая в оранжерее Каланта его почти не видела, хотя за прошлую неделю он отдал больше распоряжений ее слугам, чем она сама.

Он, лорд Эштон и мистер Дрейк посвящали каждую свободную минуту поискам мерзавца, похитившего Ханну. К сожалению, до сих пор им не везло.

Они следовали не особенно точному описанию Ханны, испуганной четырехлетней девочки. Однако она запомнила, что у него на предплечье была картинка – дракон. Конечно, от этой татуировки не много пользы для опознания, ведь человеку достаточно опустить рукава рубашки, чтобы скрыть ее, но это была хоть какая-то зацепка.

Каланта понимала, почему Джаред так занят поисками, но все сильнее нервничала перед свадьбой, потому что он не делал никаких попыток побыть с ней наедине. Она не дурочка. Она понимает, что Джаред ее не любит. Он женится на ней, чтобы с честью сохранить при себе Ханну.

После того случая на полу в оранжерее Каланта решила, что он хотя бы хочет ее. Но дни шли, а с его стороны не было никаких намеков на это, и Каланта невольно начала думать, что просто вообразила себе невероятную реакцию Джареда на ее прикосновения. Мысль о том, что Джаред в конце концов сочтет ее холодной, как мраморная статуя, была непереносима.

Это казалось маловероятным после той интимной сцены, но Каланта с готовностью признавала, что слишком мало знает о джентльменах, чтобы понять, насколько важным это могло быть для Джареда.

Возможно, теперь, поразмыслив как следует, он уже сожалеет о необходимости жениться на ней. Каланта безуспешно пыталась придумать какой-нибудь выход из положения, чтобы обойтись без этого вынужденного брака. Джаред ясно дал ей понять, что, во всяком случае, по его мнению, женитьба на ней – это для него единственный честный способ не расставаться с Ханной.

Каланта не хотела, чтобы ее страх перед замужеством лишил Джареда дочери, и она не допустит, чтобы то же самое произошло из-за ее боязни, что Джаред начнет презирать ее. Она и так шесть лет прожила под тенью страха.

– А, так вы все-таки удостоили нас чести лицезреть вас! – бросила Эллен, когда Каланта спустя несколько минут вошла в гостиную.

Неприкрытый сарказм в голосе свояченицы мгновенно вызвал у Каланты желание извиниться за то, что она заставила их с герцогом ждать, но Каланта подавила этот порыв. Имея дело с Клэрборнами, следует сначала хорошенько подумать, а уж потом говорить, напомнила она себе. Извинения наведут их на мысль, что она поступила неправильно, а это даст Эллен преимущество в разговоре.

Каланта присела в реверансе, не опуская взгляда.

– Если бы вы сообщили о своем визите заранее, я бы вовремя приготовилась к встрече с вами.

Генри, при ее появлении вставший с обитого парчой кресла, поклонился. Эллен не поднялась, надменно склонив голову в знак приветствия. Она была на добрых три дюйма ниже Каланты, но держалась с таким высокомерием, что разницу в росте никто не замечал.

– У нас не было времени на предупреждения. Слухи, касающиеся вас, дошли до нас с Генри только вчера вечером, и мы немедленно отправились сюда, тревожась о нашей сестре.

Вспомнив последний «тревожный» визит деверя, Каланта промолчала, бросив на Генри озабоченный взгляд.

Он стоял, дожидаясь, пока Каланта усядется, и выглядел так, словно между ними не произошло ничего особенного.

– До нас дошла совершенно невероятная история, и я постарался заверить свою супругу, что это несомненная ложь, но она очень расстроилась и настояла на том, чтобы мы приехали прямо к вам и убедились, правда ли это.

Герцогини никогда не расстраиваются. Они могут и нервничать, и беспокоиться, но внешне никогда этого не проявляют, даже перед членами семьи. Неужели Генри забыл об этом? Ее свояченица отнюдь не выглядела взволнованной, и черты аристократического лица, как обычно, были величавы.

Сев на кушетку напротив родственников, Каланта осведомилась:

– И в чем же дело?

– Дело в вашем так называемом браке с лордом Чудовище! Я говорил Эллен, что вы уже все мне объяснили, однако она встревожена тем, какие могут возникнуть скандальные сплетни!

И опять Каланта не заметила ни малейших признаков тревоги ни в выражении лица герцогини, ни в ее манерах, а вот голос Генри звучал очень сердито.

Каланта решила, что лучшим ответом на этот гнев будет вызов, а не ее привычное стремление сгладить ситуацию.

– Думаю, слухи возникли после оглашения в церкви в прошлое и позапрошлое воскресенье. – Она с интересом наблюдала, как герцог и герцогиня пытаются переварить ее слова.

– Церковные оглашения уже прочитаны? – слабым голосом спросила Эллен, и в первый раз за все время знакомства ее потрясающее самообладание дало трещину.

Каланта кивнула.

– Дважды? – уточнил Генри. Похоже, он тоже утратил душевное равновесие.

– Да.

– Вы уже назначили дату венчания? – спросила Эллен уже более уверенным голосом.

– Мы обвенчаемся через неделю. – Каланта даже не сделала попытки хоть как-то смягчить правду для родственников по мужу.

– Это невозможно! – воскликнула Эллен.

– Очень даже возможно. Третье оглашение назначено на следующее воскресенье.

– За такое короткое время просто невозможно устроить подобающую герцогине свадьбу! – Эллен выглядела такой потрясенной, что Каланта едва не пожалела ее.

– Я ведь больше не буду герцогиней. Ровно через неделю я стану простой виконтессой. – Это должно доставить удовольствие ее преемнице, новой герцогине Клэрборн, ничуть не меньшее, чем самой Каланте. Мысль о том, что ей никогда больше не придется откликаться на ненавистный титул герцогини или на обращение «ваша светлость», наполняла ее восторгом. – Меня все это устраивает.

– Даже виконтесса выходит замуж с соблюдением всех формальностей, а не в такой спешке. Создается впечатление, что спешка вынужденная.

Разумеется! Первой заботой Эллен будет соблюдение приличий. В конце концов, Каланта пока еще Клэрборн. Возможное появление сплетен, на которые она намекала, должно сверх всякой меры расстроить герцогиню Клэрборн. Однако сама Каланта находила смехотворной мысль о том, что может стать объектом обсуждения, что будут говорить, будто она вышла замуж, потому что ее добродетель оказалась скомпрометированной.

Она пробыла замужем два года, однако ближе всего подошла к какой-либо интимности только с Джаредом… полностью одетая и даже не в спальне.

– Это недопустимо. Вы должны были немедленно уведомить меня, как главного распорядителя ваших денежных средств после смерти моего брата, о заключении брачного соглашения. – Лицо Генри опасно побагровело.

Каланта понадеялась, что Дженни не ошиблась, сказав, что присутствие жены удержит деверя от вспышки ярости. Она инстинктивно отодвинулась на край кушетки, откуда могла быстро вскочить на ноги.

– Мы не заключали брачного соглашения. Я не думаю, что Джаред собирается это делать.

Каланта потрясенно сообразила, что даже не задумывалась об этом. Ей следовало бы побеспокоиться о сохранении права собственности на этот дом, чтобы обеспечить себе хоть какую-то независимость, но эта мысль даже не приходила ей в голову. Она доверяла честности Джареда. Разве не согласился он жениться на женщине, которую не любит, чтобы выполнить обязательства перед умершей? Он наверняка сдержит и свои обещания ей, Каланте.

Кроме того, брачное соглашение никак не защитило ее после смерти Деверила. Генри до сих пор контролирует все ее деньги и пытается таким образом контролировать и ее саму.

– Леди не выходит замуж, не обеспечив прежде всего своего будущего и будущего своих потомков, – заявила Эллен.

– Как было обеспечено мое будущее брачным соглашением с Деверилом? – язвительно поинтересовалась Каланта.

– Вот именно! – ответил Генри вместо своей жены, пропустив мимо ушей сарказм невестки.

– Тогда я лучше обойдусь без подобных гарантий.

– Значит, вы просто дурочка! – Генри повысил голос, и Эллен бросила на него пронзительный взгляд. Он с трудом взял себя в руки. – Вы не можете доверять лорду Чудовище! Как только вы выйдете за него замуж, ваши деньги будут принадлежать ему. У меня больше не останется полномочий оберегать ваши средства.

Каланта встала и сердито сверху вниз посмотрела на деверя. Она не сомневалась, что единственной тревогой Генри была невозможность в дальнейшем угрожать ей тем, что он урежет ей денежное содержание, и таким образом принуждать ее подчиняться ему. Однако она не стала упрекать его, сосредоточившись на куда более важном.

– Вы немедленно прекратите называть моего жениха этим отвратительным прозвищем, или вам придется тотчас же покинуть мой дом.

Генри окончательно потерял самообладание.

– Как ты смеешь нам угрожать?! До того как встретить Деверила, ты была дочерью безвестного священника без гроша в кармане. А теперь осмеливаешься напускать на себя важность, хотя на самом деле не представляешь из себя ровным счетом ничего, кроме того, чем сделал тебя мой брат!