Шахразада - Избранница Шахрияра Страница 25

Когда же вяхирь и его жена спустились с пальмы, сбросив все плоды, они увидели, что еж перенес их все в свою нору. И вяхирь сказал ежу: «О праведный еж, увещеватель и советчик, мы не видим следа фиников и не знаем других плодов, чтобы ими питаться». А еж ответил: «Может быть, они улетели по ветру. Знай же, вяхирь: пренебречь пропитанием ради пропитающего – в этом сущность успеха. Ведь тот, кто прорезал углы рта, не оставит его без пищи».

И еж продолжал давать им такие наставления и проявлял благочестие красивыми словами, пока птицы ему не доверились. С каждым словом они подступали все ближе к ежу и наконец ступили на порог его жилища… И коварный еж съел их, как и собирался. Ибо сказано: верь другому до тех пор, пока позволяет тебе твой разум. Но верь лишь себе, когда закричит твоя душа.

Свиток пятнадцатый

Шахразада замолчала. Ее воображение все еще рисовало пальму, у корней по-прежнему копошился хитрый и жадный еж, а в ветвях суетились вяхири, сбрасывая вниз зрелые финики… Картина не меркла, девушке показалось даже, что ее щек коснулось горячее дыхание летнего ветра, хозяйничающего в оазисе.

«Быть может, Герсими права… Может, мне повезет…» – Робкие ростки надежды осветили опечаленную душу девушки.

– Аллах всесильный… Ты видела, Герсими?

– Так же ясно, как вижу тебя, мой супруг. Я видела все: и жадину ежа в норе, и пару вяхирей… И даже ветви пальмы, колеблемые горячим ветром.

«О Аллах, она слово в слово повторяет мои мысли!» – с некоторым страхом подумала Шахразада.

– Все получилось, умница! – Шахземан, не в силах сдержать радость, схватил Шахразаду за руку. – Ты понимаешь, малышка? Все получилось, как и говорила Герсими! Ты и в самом деле не просто рассказываешь сказки – тебе дано удивительное умение силой слова оживлять картину! Если бы мне кто-то сказал, что сие возможно, я бы рассмеялся ему в лицо. Но сейчас я в этом уверился сам… Ах, как прекрасно!

От этих ликующих слов принца Шахразада словно очнулась.

– Так значит, есть надежда?

– Не просто надежда, сестричка! Теперь я знаю, как тебе сберечь собственную жизнь! Теперь знаю! Да простит меня Аллах, я призову на помощь свою матушку и ее силу, дабы она помогла тебе завтра.

– Твою матушку, сестричка? Но зачем?

– Она подарит тебе уверенность, усилит твой замечательный дар. Принц Шахрияр не посмеет наутро сказать, что ты ему прискучила. И казни не будет. А моя дорогая наставница вновь сможет улыбнуться мне и своим добрым родителям!

Шахразада и в самом деле улыбнулась несмело, едва заметно. Но эти дрогнувшие губы так много сказали Герсими.

– Мысленно с тобой буду и я, моя мудрая наставница! Пусть мне не дано колдовское умение, но я могу придавать человеку уверенность, делать неустрашимым и сильным в самые трудные часы его жизни.

– Мои добрые друзья! Вы спасаете меня! – На глазах Шахразады показались слезы.

Это были первые слезы с того момента, как отец принес в дом повеление принца Шахрияра. И слезы эти были слезами надежды, они словно смывали черную пелену, что уже легла на душу девушки.

– Отдохни, сестричка, завтра у тебя трудный день. Я появлюсь в твоем доме в полдень и помогу собраться. Надеюсь, ты не выгонишь свою усердную ученицу?

Шахразада лишь молча покачала головой: дескать, конечно не выгоню. Говорить она не могла: слезы душили ее – слезы радости, слезы надежды.

Так же молча девушка смотрела вслед уходящим друзьям. Она уже ждала полудня, чтобы страшная ночь ожидания поскорее осталась позади и появилась Герсими, в присутствии которой девушка и в самом деле чувствовала себя куда спокойнее и увереннее.

Умница Герсими сдержала слово. Едва отзвучал крик муэдзина, призывавшего к полуденной молитве, как она вошла в комнату Шахразады.

– Да будет над тобой милость Аллаха всесильного, моя добрая наставница! – Герсими поклонилась, следуя всем правилам.

– И да хранит он тебя во веки веков, моя мудрая ученица! – с улыбкой проговорила Шахразада.

Появление Герсими было для нее подобно дождю в знойный полдень – такое необыкновенное облегчение снизошло на душу дочери визиря.

– Надеюсь, сестричка, ты спала этой ночью? Не лила горьких слез? Не причитала, вырывая волосы из кос?

– Нет, подружка, не плакала и не причитала. Спала, как ты велела, и даже снов не видела.

– Вот и славно! А теперь давай займемся делом… Пусть оно и не угодно Аллаху всесильному и всевидящему, но у нас нет выхода: со Злом придется бороться… не совсем дозволенными методами.

– О чем ты?

– Я ночью подумала, что ты должна заранее решить, какую историю будешь рассказывать принцу.

– Да согласится ли он меня вообще слушать?

– Об этом позаботится Шахземан. Уж он-то, поверь, сделает так, что принц будет сгорать от любопытства. Как ему это удастся – не наша с тобой забота. Мы же должны подумать о твоем облачении и о твоей сказке.

– Аллах всесильный… Почему?

– Что «почему»?

– Почему мы должны думать об облачении? И почему о сказке?

– Слушай меня внимательно, сестричка. Сегодня я буду твоей наставницей. Правило первое: собираясь в трудный путь, следует подумать о том, что твоя одежда не должна тебя стеснять, не должна тебя душить, не должна мешать тебе ходить. Это равно справедливо и для долгого странствия, и для той дороги, на которую ты ступишь вечером, войдя в покои принца Шахрияра.

– Думаю, сестричка, что одежда очень быстро превратится в гору тряпок у края ложа… – грубовато ответила Шахразада.

– Пусть будет и так. Но это не единственно возможный путь. Ибо ты должна выглядеть такой, какая ты есть на самом деле – сдержанная, немного таинственная. Нести в себе загадку, понимаешь? Такую, какую принц не сразу сможет разгадать.

Шахразада пожала плечами:

– Увы, моя добрая наставница, думаю, что меня принц разгадает в мгновение ока.

– Ты опять не веришь судьбе, не веришь мне. Запомни: ты ступишь в его покои удивительной рассказчицей, о которой говорят как о подлинном чуде даже в далеких полуночных странах. Ты будешь скромна и сдержанна, но не молчалива, ибо твое волшебное умение и есть твое оружие.

– Да будет так.

– И не спорь! Итак, мы сейчас подберем тебе одеяние удобное и скромное, но не бедное. А потом чуточку поколдуем над ним, чтобы оно превратилось из украшения в оберег. Раз уж нам противостоят все силы Зла, что пленили душу принца, то и мы будем противостоять этому Злу всем оружием, какое только сможем найти.

Говоря все это, Герсими распахнула сундук с одеждой Шахразады. Она продолжала говорить, однако шорох шелка, бархата, индийского батиста и иранской кожи почти заглушали слова девушки.