Розалинда Лейкер - Сахарный павильон Страница 25

Быть может, ей удастся проинформировать этих двух таможенников о грозящей опасности, не называя своего имени, и тогда бы те позвали отряд драгун из брайтонского военного лагеря и устроили засаду. Пожалуй, это было единственное разумное решение.

Глава 6

В первый свободный от работы день Софи решила повидаться с Генриеттой. Она уже оправилась от пережитого после встречи с контрабандистами шока и стала лучше спать по ночам. И если и впрямь приливные волны рокотали под их домом, она этого уже не слышала так же, как не слышала шум прибоя, прежде тревоживший ее сон. И лишь только плач Антуана, да редкие визиты Клариного дружка по-прежнему могли ее разбудить.

Она чувствовала себя гораздо спокойнее после того, как подкинула анонимный донос в карман таможеннику, как-то вечером накрывая ему стол в пивной. Софи надеялась, что после ее сигнала последуют какие-то действия.

На Стайни в самом разгаре были поросячьи бега. Молодые дворяне постоянно организовывали подобные мероприятия, и уже собралась довольно большая толпа зевак. В роли оседлавших свиней жокеев выступали несчастные лакеи, вынужденные соревноваться по приказу своих господ.

Принц, если верить Кларе, прежде был весьма охоч до подобных шалостей, однако теперь новомодные брайтонские безумства уже его не привлекали.

Дом, указанный в адресе Генриетты, оказался внушительным особняком с террасой и находился близ центрального парка – места, где весь день играла музыка и танцы продолжались до самого утра. После того как Софи дернула за веревочку дверного колокольчика, перед нею предстала строгого вида служанка-француженка, с явным удовлетворением сообщившая Софи, что мадемуазель де Бувье сейчас нет дома. Тогда Софи представилась и поинтересовалась, будет ли в таком случае возможно встретиться с тетушкой мадемуазель Генриетты. Мотнув головой, служанка удалилась. Вскоре она вернулась с ответом.

– Мадам вас примет, – резко сказала она, после чего провела Софи в крытый цветник.

Там в тени персикового дерева восседала баронесса де Бувье, надменного вида женщина с мелкими чертами лица и узенькими глазками. Балдахин и широкополая соломенная шляпа, завязанная под подбородком розовыми ленточками, давали дополнительную защиту от солнца чрезвычайно бледному лицу баронессы.

– Прошу садиться, мадемуазель Делькур, – произнесла она довольно высокомерно, указав веером на кресло рядом с собою. – Генриетта говорила о вас. – Она с сожалением всплеснула руками. – О, как я скучаю по изысканным сладостям кондитерской вашего отца. Все здешнее не идет с ними ни в какое сравнение.

Поблагодарив баронессу, Софи объяснила причину своего визита.

– Как скоро придет Генриетта? – поинтересовалась она при этом.

– Как мне ни больно об этом говорить, но она вынуждена зарабатывать себе на жизнь, – голос баронессы дрожал от негодования. – Никогда не думала, что кто-то из членов моего семейства дойдет до этого.

Софи обрадовал тот факт, что Генриетта, проявив должную инициативу, все же устроилась на работу. Она уже было собралась спросить, какую именно работу выполняет ее подруга, как баронесса продолжила.

– Ох, мне бы здоровье моей племянницы, – голос мадам был исполнен крайней жалости к себе. – Вы не поверите, как страдала я долгими зимами в этой промокшей от дождя стране. Силы мои на исходе, и если бы не тот светский образ жизни, который мы все еще пытаемся вести, сохраняя традиции старой Франции, я бы уже давно умерла.

И она стала далее оплакивать свою судьбу, порицая все английское, в том числе и налоги на пудру для париков, которые она считала гнуснейшим надругательством над эмигрантами, которые подобно ее мужу, до сих пор желали использовать помады и пудры для своих версальских париков вместо того, чтобы носить свои естественные волосы по новой моде.

– У англичан нет сердца, – жаловалась баронесса. – Они нас всех сведут в могилу!

Софи уже потихоньку теряла терпение и все же не удержалась, чтобы не заметить:

– Вынуждена не согласиться с вами, мадам баронесса. Жители этих островов настроены по отношению к нам дружелюбно, и я не припомню каких-либо конкретных случаев, за небольшим исключением.

Софи Делькур встала, чувствуя, что уже более не в состоянии терпеть это брюзжание.

– Если вы будете добры дать мне адрес места работы Генриетты, я пожелаю вам всего хорошего и, ни минуты не мешкая, отправлюсь с ней повидаться.

Спустя лишь несколько минут Софи приветствовала радостно изумленная Генриетта.

– Моя дорогая подружка! А я уж было подумала, что больше никогда тебя не увижу! Ну как ты! Как Антуан? Что с маркизом? Вы что, только что приехали в Брайтон?

Софи сообщила Генриетте печальные подробности смерти маркиза, рассказала о том, как спас ее и Антуана Том Фоксхилл и о том, что затем последовало.

– О Господи, какие приключения! – взволнованно воскликнула Генриетта. – Сгораю от нетерпения услышать продолжение твоего рассказа, но прежде мне бы хотелось представить тебя моей работодательнице, графине де Ломбард.

Взяв Софи под руку, она повела ее вверх по лестнице.

– А как ты меня здесь нашла?

– Я нанесла визит твоей тете.

Генриетта выразительно закатила глаза.

– О, она никогда не перестанет стонать, несмотря на то, что именно английский лорд позаботился об их переезде из тесной лондонской квартиры в его приморский особняк и не потребовал за это никакой ренты. То и дело он посылает ей продукты и приглашает на различные светские увеселения, кроме того, они как эмигранты получают специальное пособие от английского правительства.

Они уже прошли первый пролет, когда навстречу им попался спускавшийся с верхнего этажа джентльмен в белом парике и довольно поношенной одежде дорогого покроя. Поздоровавшись с девушками, он спустился вниз и вышел из дома.

– Это зять графини. Он тоже живет здесь и пишет свои мемуары для одного лондонского книгоиздателя. Сейчас в Англии многих эмигрантов печатают, а один из них, редактор французской эмигрантской газеты, держит нас постоянно в курсе всего, что происходит на нашей многострадальной родине.

– Итак, чем же ты здесь занимаешься? – не терпелось узнать Софи. – Ты что, устроилась здесь горничной?

Генриетта отрицательно покачала головой.

– Думаю, если бы я и впрямь работала служанкой, с моими руками такого бы не случилось. – И горестно вздохнув, она показала Софи свои распухшие и исколотые пальцы. – Но увы, элита французской общины запрещает девушкам благородного происхождения трудиться в качестве прислуги. Мужчины могут становиться переплетчиками, портными, учителями танцев, игры в шахматы, им разрешают преподавать французский и делать все, что заблагорассудится, в то же время другим позволено лишь шить платья, продавать самодельную косметику, учить этикету, музыке и так далее. Но ни дворянам, ни дворянкам не позволено становиться слугами. Один доведенный до крайней нужды и подавшийся в лакеи аристократ был даже лишен ордена Святого Луи!